— Снять не хочешь?
— Отстань, — дернула плечом Сима и в свою очередь спросила:
— Так что с пробуждением?
— Умер я. Страшно сказать, но о смерти молил. Потому как жену пережил, детей двоих — пережил. Даже внука одного. Это и подкосило. Не осталось во мне желания этот свет видеть, землю топтать да небо коптить. Хоть и здоровье позволяло, а грех взял на душу — богов неравнодушных просил забрать к себе. Хотел увидеться с родными, что уже там оказались. Вот, в прошлом году сбылось чаяние. Отбыл на небеса. И что вы думаете? Шестого дня тянет меня обратно, в могилу силою немереной. Арканом будто. Пришлось возвращаться.
— Шестого дня? — Сима наморщила лоб и повторила задумчиво. — Шестого дня, говорите.
— Или пятого, ужо не упомнить. Но меньше недели всяко.
— Звали именно вас? — вмешался Яр.
Поскольку покойник мага стойко игнорировал, Серафиме пришлось вновь продублировать вопрос. Владимир соизволил ответить:
— Уж кто разберет — с такого расстояния. Да только соседушка мой, могильный, справа, тоже очнулся. Видать, ошиблись немного. Маги, что с них взять. Коровы — и те для дела полезнее. Добросовестно доятся и мяско с них.
Магиня позволила себе улыбку — в темноте особо не разглядишь, однако Яр то ли заметил, то ли почувствовал, и Сима ощутила легкий тычок в бок.
— Что? — сказала она угрюмо, поглаживая место удара с таким видом, будто ей между ребер по меньшей мере тесак воткнули.
— Смешно тебе?
— Что ты, что ты, как можно?
Маг уже обращался к покойнику:
— Правильно ли я понимаю, что имени своего вы не слышали?
Владимир Бойко — то ли надоело кривляться, то ли отдохнуть захотелось — на вопрос ответил:
— Свое — нет.
— А чье? — Маг опередил Симу буквально на секунду. Она сделала себе пометку на будущее — серьезно поговорить с ним насчёт того, что он имеет право делать, а что нет. Вот, например, сейчас ему бы лучше помолчать и дать ей возможность расспросить господина Бойко. А он лезет, интересуется, одеяло допроса на себя тянет. Первую скрипку стремится играть в ее расследовании.
— Чье-то, — емко ответил Владимир Бойко. — Невнятно звучало, как будто вызывал то ли немой, то ли калечный.
— Может, просто неумеха, — предположил Яр. — Новичкам бывает сложно правильно имена озвучивать. И тогда чехарда начинается — то покойник не тот, то идти не хочет.
— Это ещё почему? — заинтересовалась Серафима. — Иванов Иван Иванович, например, так сложно произнести?
Яр посмотрел на скелет, словно ожидая возражений с его стороны, но их не последовало. Тогда маг ответил:
— Родная моя, тут все просто. Заклинания некромантии — равно как и сложные заклинания для остальных магов — обычно пишутся на древних языках, их и так-то замучаешься выговаривать. Но тебе это только предстоит узнать — подобная практика доступна магам четвертого и выше уровней допуска. А уж как имена обыкновенные там коверкаются… язык сломаешь, пока выговоришь.
— То есть некромантом может быть только маг с высоким уровнем допуска? Тогда почему ты говоришь о новичках? Или они новички в некромантии, а по факту — маститые маги? Но тогда вообще чушь выходит.
— Некромантом может стать даже полукровка, — с досадой ответил Яр. — При должном старании. Магии для ритуалов вызова, оживления требуется немного; здесь куда большую роль играет жертвенная кровь и амулеты. Просто заклинания написаны на древнем языке. Вот и все.
— Подожди, но ты сам сказал, сложные заклинания, четвертый уровень…
— Для сравнения только. И все. Знал бы, что поймешь неправильно, не стал бы упоминать.
— Вот-вот, — буркнул Владимир непонятно к чему, и его глазницы вспыхнули ярко-ярко. Сима даже отвела взгляд и уточнила:
— Значит конкретного имени вы не расслышали?
— Почему не расслышал? Очень даже расслышал. Я не сказал, что не расслышал. Просто изначально звучало невнятно, вот всех без разбору и чину потащило. Но по мере моего приближения к месту упокоения оно зазвучало куда четче. Но обратно воротиться уже никак.
— И? — Серафима даже ногой пристукнула от нетерпения, чем заслужила укоризненный взгляд Яра. Ты же магиня, словно говорил он. Ты должна марку держать, быть спокойной, как вода в пруду.
— Михаил, — ответил покойник так, будто это само собой разумелось. — Кто ж еще. Только кому б понадобилось этого пьяницу с того света выкорчевывать, когда тушка еще не остыла — вот вопрос. Жорика-то голозадого как не вовремя в больничку упекли. Тут самое расследование назревает, а он прохлаждается.
— Он не прохлаждается, — вступилась за шефа Сима. — У него состояние средней тяжести. И режим. Ему на работу нельзя.
— Ему нельзя с дурачками было якшаться, это наверно. Нельзя было нос свой совать в дела непонятные. А больницы, режимы — без них жили раньше, и сейчас проживем.
— С дурачками? — переспросила Сима очень осторожно, стараясь не показать острейшей заинтересованности в предмете разговора.
— Да с шутами гороховыми, которые всё мессы проводят, да ищут не пойми что. То ли силы, то ли власти, то ли беды на свои дурные головы.
— Что за мессы? — напомнил о себе Яр. — Темный бог и тому подобное?
— Тому подобное. Молодежь, она ж ждать-то не любит и не умеет. Нет чтоб учиться, старания прикладывать, да результатов ждать терпеливо. А им всего и сразу подавай, вот и сплотились самые ретивые в кружок. Песни пели в лесу, хороводы стыдные водили, да телят моих иногда воровали для кровопусканий. Давно это начиналось — но до сей поры не извели глупость опасную. Однако ж, видать, перешли границу ребятки, вот и пострадал Жорик.
— Жорик… тьфу ты, Георгий Владиславович тоже в этой секте состоял? Вы это хотите сказать? — ошеломленно спросила Сима. По лицу Яра нельзя было сказать, что информация его удивила хоть сколько-нибудь. Знал? озадачилась Серафима еще и этим. Или просто циничен до мозга костей? — Или он бороться с ними собрался? И за это на него напали?
— Я, девушка, уже давно ничего не хочу. Я говорю. Что заладила переспрашивать по сто раз! Пора и честь знать. Да, и чтоб больше не шумели мне. Рудику пожалуюсь, он вмиг порядок наведет.
Старик погрозил Симе и Яру костлявым — в прямом смысле этого слова — пальцем и удалился в темноту.
— Еще дела остались? — светским тоном осведомился Яр. — Или все-таки отложим за неимением нормального освещения?
Очень хотела ему Сима сказать, что раз он маг и вроде как жених, то мог бы и помочь с этим самым освещением. Что для него магический шар создать — раз плюнуть. Но не стала по нескольким причинам. Первая — у нее мозги кипели от уже узнанного, требовался перерыв. Вторая — холодало быстро. Коварная осенняя погода — пока солнышко пригревает, хочется до майки и трусов раздеться, стоит набежать облачкам, или, как в данном случае, прийти ночи — теплая куртка в самый раз покажется. Тонкий спортивный костюм от поднявшегося пронизывающего ветра не спасал. Да и устала она. Не ожидала, что собственная инициатива потребует такой отдачи.
