Спрятавшись в вестибюле за высокой керамической пепельницей и кривясь от вони окурков, она подождала, пока две девушки-секретарши подойдут к двери женского туалета. Кошка юркнула за ними, заскочила в кабинку и вновь приняла человеческий облик.
Из кабинки вышла уже Кейт. Она оглядела себя в зеркале, поправила выбившуюся рубашку, пригладила волосы, жалея, что у нее нет с собой расчески и губной помады. Затем похлопала по карману, проверяя, на месте ли ключи и чековая книжка, и задумалась, что делать дальше.
Кейт могла дождаться ухода Клайда, вернуться в полицейский участок, встретиться с Максом и рассказать о заграничных счетах. А потом поехать с ним к себе домой и достать нужные ему улики.
Однако, вероятно, Макс начнет задавать разные вопросы, а Кейт сейчас вовсе не хотелось отвечать на них. И кто знает, может, Харперу все равно понадобится ордер на обыск, даже если она приведет его в свой собственный дом. Кейт пожалела, что плохо разбирается в законах. Банковские книжки принадлежали не ей, а Джимми.
Или они общие? Вдруг, будучи женой Джимми, она каким-то образом ответственна и за его преступления?
Расспросы Харпера и вся последующая полицейская волокита отнимут у нее много времени; на обыск и заполнение протоколов уйдут часы. А Кейт сейчас не хотела задерживаться в Молена-Пойнт даже на несколько часов. Она должна была уехать как можно быстрее, — и чем дальше она окажется от Джимми, тем лучше.
Кейт вышла из туалета и остановилась, глядя сквозь стеклянные двери суда на яркое солнечное утро. Машины Клайда на стоянке не было. Часы на стене холла показывали 9.40.
Она могла бы управиться за час – зайти домой, забрать банковские книжки, кошелек, погрузить в машину свои вещи. Потом завезти Харперу эти книжки и – прочь отсюда. Главное – добраться до Сан-Франциско, а там уж большой город надежно скроет ее.
Преодолевая волнение и страх, Кейт быстрым шагом направилась домой, надеясь не попасться на глаза никому из знакомых. Ее подгоняла мысль, что она наконец уходит от мужа, но Кейт все равно опасалась, что Джимми найдет ее, куда бы она ни уехала.
Морской ветер вихрился вокруг лодыжек Вильмы, словно какой-то стремительный зверек, бегущий по спутанному следу вдоль мокрого берега. Рассветное небо еще оставалось серым, а море отливало старым оловом. Вильма шла быстро, почти касаясь подолом белой пены. Поддевая ногами тонкие языки воды, которые заползали на берег и лизали песок, она думала о Дульси и чувствовала болезненные уколы самолюбия
Ее маленькая киска пришла вчера вечером домой, но снова исчезла, даже не зайдя в спальню поздороваться с ней; просто поела и ушла.
Около половины четвертого Вильму разбудил какой-то глухой стук. Она лежала в постели, прислушиваясь и гадая, не забрался ли в дом грабитель. Ей пришло в голову, что это не первый такой звук, от одного она не проснулась бы. Пока Вильма раздумывала, стоит ли вставать, послышался мягкий хлопок кошачьей дверцы.
Она ожидала, что Дульси поест – на кухне в мисочке лежал сухой корм – и придет к ней. Ждала она довольно долго, а затем все же вылезла из постели и пошла на кухню. Не успев зажечь свет, Вильма поскользнулась и, чуть не упав, сделала шаг назад, чтобы удержать равновесие. В ногу ей впилось что-то маленькое и острое вроде щепки.
Она щелкнула выключателем и застыла в изумлении.
На полу валялись какие-то маслянистые ошметки и куриные кости. Из мусорного ведерка торчала белая оберточная бумага от жареного цыпленка, которого Вильма накануне купила у Джолли. Приглядевшись к мусору, она обнаружила обглоданный куриный хребет, а также пластиковую коробочку из-под устриц и пустую упаковку от пирога. Жирные отпечатки кошачьих лап были повсюду. Вильма присела у стола. Озадаченность сменилась изумлением, а затем она расхохоталась.
Отпечатки были разного размера: здесь явно побывали двое. Следы вели в гостиную, на письменный стол. Телефон перемазан сливками, телефонный справочник тоже весь в отпечатках лап. Справочник был открыт на странице с картой Молена-Пойнт. Стоя у стола, Вильма отчетливо вспомнила рассказ Клайда о звонке Серого Джо.
Жирные пятна обнаружились и на диване, а голубая шаль была смята и уложена так, что образовалось нечто вроде гнездышка. Прикоснувшись к ней ладонью, Вильма почувствовала тепло. Это ее и позабавило, и задело, ведь Дульси не зашла к ней. Обида была глупой и детской, и Вильма смутилась.
Она провела рукой по шали, к которой прилипли кошачьи волоски – шоколадно-персиковые от Дульси и серые, короткие и шелковистые, оставленные Джо. Надо попозже сообщить Клайду, что Джо был здесь. Вильма села, поглаживая шаль и пытаясь вообразить, как кошкам удалось открыть холодильник. И снова ее охватило искреннее изумление, которое не отпускало Вильму уже несколько дней.
Но теперь к этому чувству примешивался страх. У нее не шел из головы Ли Уорк с его непонятным интересом к кошкам. Что-то в этом человеке беспокоило Вильму. Складывающийся образ был ей совсем не по душе.
Посидев еще немного, она снова легла, но уснуть так и не смогла. Еще не было шести, когда она встала, сварила кофе, нервно выпила чашечку и вышла из дому – ей нужно было прогуляться, чтобы привести в порядок мысли. Возможно, она найдет какое-то объяснение загадочным событиям, происходящим вокруг.
Вильма порядком отдалилась от основных жилых кварталов. Дома здесь были более старые. Они выходили на невысокий обрывистый берег, подставляя лужайки и сады порывам морского ветра. К большинству домов были позже пристроены веранды с окнами во всю стену. А в зданиях поновее такие комнаты уже были предусмотрены проектом. Эти дома позволяли своим обитателям весь год наслаждаться солнцем и видом на океан и при этом не опасаться вездесущих морских ветров. Вильме нравилось смотреть на дорогую плетеную мебель, ухоженные растения в садах и красивые дома.
Иногда ей приходило в голову, что она с удовольствием поселилась бы здесь, если бы могла себе это позволить. Но цены на эти прибрежные дома выражались шести-, а то и семизначными числами. Да и во время сильных штормов она радовалась, что живет в скромном каменном домике, который защищен от непогоды и которому не страшны даже самые сильные порывы ветра. Плюс ко всему, эта прибрежная полоса, открытая и ветреная, где рыщут бродячие собаки, — не лучшее место для кошек. Здесь, вдали от раскидистых деревьев и заросших холмов, Дульси было бы негде спрятаться от собак и людей.
«А вот от Ли Уорка вообще нигде не спрячешься», — мрачно подумала Вильма.
