Он вытащил из нагрудного кармана розовый носовой платок и театрально высморкался, напугав всех в машине. Он скомкал его в кулаке и протянул Эбигейл.
– Подержи, пожалуйста.
– Зачем?
– Сейчас узнаешь. Разверни.
Эбигейл неохотно развернула розовый платок и, увидев внутри маленькую канарейку, радостно засмеялась. Все заулыбались. Канарейка защебетала и замахала крылышками.
– Она замерзла, – сказала Эбигейл.
– А ты согрей ее руками. – Гудини подмигнул Дойлу.
– Как мы ее назовем? – спросил тот.
Эбигейл пригладила большим пальцем крылышки канарейки и объявила:
– Изабелла.
– Браво!
Эбигейл хотела что-то сказать Гудини, но промолчала. Он погладил ее плечо.
– Не бойся, все будет в порядке.
Она улыбнулась и начала заниматься Изабеллой.
– Есть кое-что важное, джентльмены, что вам следует знать, – произнес Лавкрафт после некоторых размышлений. – Дариан – телепат.
– И что это значит? – проворчал Гудини.
– Следите за своими мыслями, – ответил Лавкрафт.
– «Он проник ко мне в сознание», – пробормотал Дойл и повернулся к Гудини: – Это последние слова Дюваля.
Гудини нахмурился;
– Спасибо, что предупредил, Говард.
Лавкрафт притормозил у кованых ворот с грозными горгульями[25] наверху. Машина поработала немного на холостом ходу, пока они осматривали участок.
– Главное – не терять бдительность, – предупредил Дойл.
«Серебряный призрак» выехат на подъездную дорожку. Ничего зловещего, что напоминало бы о вампирах, в этом трехсотлетнем особняке не было. Конечно, фасад портили пристройки, сделанные позднее, но не более. Вдоль гравийной дорожки выстроились лакеи в смокингах. Припаркованные дорогие автомобили свидетельствовали о том, что сегодня здесь собирается высшее общество.
Дверцу «роллс-ройса» открыл слуга в дьявольской маске. Дойл, Гудини и Эбигейл вышли на холодный вечерний воздух. Гудини протянул слуге монету.
– Мой человек сам поставит машину.
– Да, сэр, мистер Гудини. – Слуга поклонился, не скрывая восхищения этим человеком и его автомобилем.
Лавкрафт отвел «Серебряный призрак» в самый конец подъездной дорожки. Открыл багажник, откуда вылезла Мари. Облегченно вздохнув, она протянула ему кожаный ранец. Убедившись, что за ними никто не наблюдает, они побежали через лужайку к деревьям.
Дверь открыл лакей в костюме мушкетера, в завитом парике. Он посмотрел на Дойла, Гудини и Эбигейл глазами ящерицы и поклонился. Они сделали пару шагов и запутались в бутафорской паутине. Из гостиной доносились шум и смех, в дверном проеме мелькали гости в ярких нарядах. Струнный квартет исполнял известные мелодии.
– Джентльмены! – К ним бросилась мадам Роуз, сияя лучистыми глазами под маской черной бабочки. Великолепное черное платье открывало белые плечи, по которым рассыпались пышные, черные как смоль волосы. – Для меня большая честь приветствовать столь знаменитых гостей!
Дойл уловил в ее голосе странное напряжение.
– Вы так одеваетесь на каждый Хэллоуин? – спросила она.
Дойл улыбнулся.
– У нас в Англии этот праздник отмечать не принято, мадам Роуз. – Он похлопал себя по животу. – Жаль только, что в последнее время я все больше становлюсь похожим на доктора Ватсона.
Мадам Роуз громко рассмеялась и обратилась к Гудини:
– А почему вы не в костюме?
Гудини поднял руки. С запястий у него свисали наручники.
– Мадам Роуз, в этот вечер я решил одеться в костюм Великого Гудини.
– Мне бы следовало об этом догадаться!
Наконец она заметила Эбигейл, которая спряталась за Дойла, закрывая ладонями канарейку.
– А кто эта милашка?
– Дочка кузины моей жены, – объяснил Дойл. – Приехала погостить из Лос-Анджелеса. Ее зовут Эбигейл.
– Какой восхитительный ансамбль! Красная Шапочка… О у тебя даже есть корзиночка с гостинцами для бабушки. Я думаю, мы добавим туда сладостей, моя милая.
Поведение мадам Роуз было неестественным, принужденным. Бледность, блуждающий взгляд, наморщенный лоб. Ее явно что-то тревожило. Причем очень сильно.
– Спасибо, джентльмены, что почтили мой дом присутствием. Веселитесь. – Мадам Роуз помахала рукой и исчезла среди гостей.
Прибытие знаменитостей не осталось незамеченным. Гости появлялись в холле, поглядывая на Дойла и Гудини. Попросить автограф пока никто не осмеливался. Дойл схватил Эбигейл за руку, и они направились в обеденный зал, где столы ломились от еды. Кувшины с сидром, тыквенный пирог, вазы с фруктами, конфеты и пирожные из кондитерской Феррара в Бруклине. Подскочил официант в жуткой белой маске с бокалами мартини для мужчин и сидром для Эбигейл. Через пару минут возник Барнабас Тайсон в костюме Тедди Рузвельта.
– Рад, очень рад, вас видеть!
– А уж мы-то как рады, видеть вас, – сказал Гудини, пожимая потную ладонь знаменитого импресарио.
Рядом с Тайсоном стоял окружной прокурор Пол Кейлеб в простом коричневом одеянии, подпоясанном веревкой, в парике, имитирующем тонзуру, обрамленную прямыми черными волосами. Тайсон разинул рот на Эбигейл, но, выяснив, что она племянница Дойла, мгновенно потерял к ней интерес.
– Познакомьтесь: Пол Кейлеб, новый окружной прокурор. Монашеское одеяние в известной мере отражает образ жизни.
Игнорируя замечание Тайсона, Кейлеб протянул руку Гудини:
– Рад встрече, мистер Гудини. Я ваш большой поклонник.
Гудини широко улыбнулся.
– Позвольте представить моего дорогого друга сэра Артура Конан Дойла.
Кейлеб изобразил удивление.
– Неужели? Тот самый Конан Дойл?
– Не стоит преувеличивать мои заслуги, – произнес Дойл.
– Скажите, сэр Артур, ваш костюм… он означает, что персонаж и автор одно лицо?
– Совсем не обязательно, – ответил Дойл.
– Но разве создатель Шерлока Холмса не обладает такой же сверхъестественной дедукцией? – добавил Тайсон, сопроводив вопрос совершенно излишним похлопыванием Дойла по спине.
– Разумеется, нет. – Дойл слегка отступил.
– Не верьте ему! – воскликнул Гудини, делая большой глоток из бокала. – У него выдающиеся способности.
– Вздор. Гудини, не пейте больше.
– Продемонстрируйте им, Дойл, – весело сказал Гудини. – Не ломайтесь.
– Да, пожалуйста, – подхватил Кейлеб. – Это так интересно.
– Ну, я вижу, от вас нет спасения. – Дойл поискал взглядом цель и решил остановиться на Тайсоне.
– Вы недавно ели печеное яблоко.
– А как вы узнали?
Дойл указал на жилет Тайсона.
– Вот отсюда.
Кейлеб зааплодировал, а Тайсон принялся чистить жилет.
Незаметно для остальных Дойл осматривал зал и вскоре обнаружил, что за ними наблюдают. У окна стоял человек в костюме восточного шейха, в прикрывающей лицо черной накидке. Видны были лишь темные глаза, светящиеся откровенной злобой. Он ничего не ел, не пил, ни с кем не разговаривал. Через секунду, когда Дойл снова поглядел в ту сторону, шейха у окна уже не было.
