Кевин Андерсон - Антитела

Тем не менее голос в трубке наконец зазвучал с неприкрытой иронией:

— Мы полагали, что все неучтенные образцы наномашин Кеннесси уничтожены. Такой вывод вытекает из ваших предыдущих докладов. Это было одной из главнейших наших задач, и я вынужден с глубоким прискорбием отметить, что она осталась невыполненной. И еще собака. Очень, очень грубый промах.

Ленц судорожно глотнул.

— Мы были уверены, что пожар в лаборатории уничтожил все опасные материалы. Мы отправили туда ликвидаторов подобрать оставшиеся в “ДайМар” несгоревшие записи. Они обнаружили сейф и видеопленку, больше ничего.

— Это так, — отозвался голос, — но состояние трупа охранника, как, впрочем, и нескольких других тел, свидетельствует о том, что наномашинам некоторых типов удалось вырваться за пределы лаборатории.

— Мы найдем их, сэр, — пообещал Ленц. — Мы делаем все возможное, чтобы выследить беглецов, и позвольте заверить вас в том, что по окончании нашей миссии не останется ни одного работоспособного наномеханизма.

— Ваши заверения меня не интересуют, — заявил голос. — Меня интересует только результат.

— Понимаю, сэр, — ответил Ленц. — Я сузил круг поисков и сосредоточил наши усилия на одном конкретном районе в орегонской глуши.

Продолжая разговаривать, Адам свернул карты, сложил бумаги, сунул их в кейс и посмотрел на часы. До вылета оставалось совсем немного времени. Ленц вез с собой только ручную кладь, не подлежащую досмотру, и документы, позволявшие ему обойти стандартную процедуру оформления билетов. Ленц имел право занимать пустые места, которые имеются в каждом самолете и предназначены для высших правительственных и военных чинов. Документы Ленца позволяли ему при необходимости пользоваться услугами авиакомпаний, не оставляя официальных записей и прочих следов своих перемещений. Его работа не допускала иного образа действий.

— И последнее, — сказал голос в трубке. — Я уже говорил об этом, повторю еще раз: внимательно приглядывайте за агентом Малдером. Прикрепите к нему особую группу с приказом следить за каждым его движением и поступком. Перехватывайте все его телефонные разговоры. У вас есть для этого специальное подразделение, но агент Малдер… обладает редкостным талантом совершать непредсказуемые действия. Не спускайте с него глаз — быть может, он приведет вас именно туда, куда нужно.

— Спасибо, сэр, — ответил Ленц и вновь бросил взгляд на часы. — Мне пора отправляться в аэропорт. Я свяжусь с вами при первой возможности, но сейчас я должен успеть на самолет.

— И выполнить задание, — бесстрастно напомнил голос.

Красный пикап, в котором ехал Малдер, на удивление легко справлялся с дорогой. Имея огромные шины и высокую посадку, автомобиль, словно паровой каток, подминал под себя сосновые сучья, играючи преодолевая рытвины и лужи проселков и полузаросшей запущенной дорожки, которая вела к уединенному дому.

Осмотрев труп водителя лесовоза и увидев на видеозаписи Джереми Дормана, который до сих пор считался погибшим, Малдер решил как можно быстрее отыскать Скалли и предупредить ее об опасности, однако в коттедже царили безмолвие и запустение.

Малдер вылез из пикапа и, оглядевшись вокруг, заметил свежие следы колес, отпечатавшиеся на грязи и мокром гравии. Кто-то совсем недавно побывал здесь и уехал. Может, это была Скалли? Куда она могла отправиться?

Малдер обнаружил женский труп, лежащий в траве, и признал в нем Патрицию Кеннесси. Ошибки быть не могло.

Нахмурившись, Малдер отступил на несколько шагов. Кожа Патриции была обезображена такими же опухолями, которые он только что видел на теле шофера. Малдер зябко поежился.

— Скалли! — воскликнул он, с крайней осторожностью прохаживаясь по поляне и разглядывая яркие кровавые пятна, похожие на красные монеты, разбросанные по кочковатой поверхности.

На лбу Малдера выступил холодный пот. Он ускорил шаг, поднял голову и тут же вновь опустил глаза к земле, высматривая пятна, кровавой дорожкой уходящие в лес.

Потом он увидел отпечатки ног Туфли Скалли и собачьи лапы. Сердце Малдера забилось быстрее.

Цепочка следов привела его к подножию крутого обрыва, врезавшегося в пологий скат холма. Здесь лежали два поваленных дерева, и рядом с одним из них Малдер обнаружил окровавленного широкоплечего мужчину в рваной рубахе. Его горло было разорвано до шейных позвонков.

Малдер узнал мужчину по фотографиям персонала “ДайМар” и кадрам, снятым видеокамерой на весовой станции для грузовиков. Это был Джереми Дорман, явно и безнадежно мертвый.

В воздухе стоял запах крови, но Малдер почуял на его фоне пороховую гарь. Пальцы трупа сжимали рукоятку полицейского револьвера. Понюхав ствол оружия, Малдер определил, что из него недавно стреляли, однако внешний вид тела заставлял усомниться в том, что в ближайшее время Дорман сумеет нажать спусковой крючок.

Малдер нагнулся над трупом, вглядываясь в рваные раны на его горле. Может быть, тут поработали зубы черного Лабрадора?

На глазах Малдера изуродованная глотка Дормана и окружающие ее лоскуты кожи и мышечной ткани начинали растекаться, как бы сплавляясь друг с другом, словно невидимая рука заливала их жидким воском. Зияющее горловое отверстие трупа наполнила полупрозрачная тягучая слизь, неторопливо наползавшая на рассеченную кожу.

Вокруг тела Малдер обнаружил следы борьбы, камни и грязь, соскользнувшие с обрыва. Казалось, кто-то свалился с холма, убегая от преследования. Рядом виднелись собачьи следы, отпечатки обуви Скалли…

И отпечатки маленьких ступней. Вероятно, Джоди.

— Скалли! — еще раз позвал Малдер, но вместо ответа услышал только шорох сосновых ветвей и птичьи трели. Лес продолжал хранить молчание, не то испуганное, не то сердитое.

И в это мгновение распростертый на земле мертвец рывком уселся, словно подброшенный пружиной.

Его скрюченные, похожие на когти пальцы левой руки ухватились за полу куртки Малдера, и тот, вскрикнув, рванулся назад, но оживший труп держал крепко.

Джереми Дорман, лицо которого по-прежнему сохраняло мертвенное выражение, приподнял револьвер и угрожающе наставил его на Малдера. Малдер опустил глаза, рассматривая судорожно стиснутые пальцы Дормана, его шевелящуюся, корчащуюся кожу, покрытую слоем клейкой слизи. Густая жидкость… средоточие смертельной нанотехнологической чумы.