Полдюжины человеческую скелетов были подвешены на эластичных шнурах слегка покачиваясь на краю открытого пространства, возможно потревоженные нашим приближением. Сначала я подумал, что это еще один пример Хэллоуин декора, но что-то заставило меня остановиться и присмотреться. Все они были реальными скелетами, из костей скрепленных медной проволокой. На некоторых из наиболее длинных костей виднелись следы от зубов.
Новый прожектор вспыхнул над головой, показывая Малыша Ктулху, сидящего на огромном усиленном кресле в центре открытого пространства. Он был похож на человека, но не являлся таковым. Ничуть. Это было видно по нему, это ощущалось по нему. Это существо насквозь прогнило. Его коснулось и изменило нечто Извне. Малыш Ктулху был огромен, должен был, чтобы содержать все, что в нем сейчас содержалось. Он был обнажен, его кожа. плотно натянулась и раздулась, как будто вытесняясь давлением изнутри. Предполагалось, что он был примерно моего возраста, но лицо его было столь искажено, что в нем не осталось никаких следов человеческой внешности. Он развалился в своем огромном кресле, как Крысиный король на троне. Его голая кожа тускло блестела в ярком свете прожекторов, бесцветная, как рыбий живот, а глаза были черные, как у акулы.
Говорят, что он ломал людские кости голыми руками. Говорят, что он пожирал человечью плоть и разламывал кости, чтобы добраться до костного мозга. Говорят, что они растут в нем или, возможно, через него. И сейчас я поверил всему сказанному о нем.
— Эй, Малыш, — сказал я весело. — Как поживаешь?
Он изучал меня холодно своими плоскими черными глазами.
— Джон Тейлор… твое имя является желчью и пеплом в моем рту. Твое присутствие здесь является оскорблением для меня. А твое дальнейшее существование является невыносимым оскорблением. Ты убил моих боевых магов. Моих мальчиков. Моих прекрасных мальчиков.
— А ты изменился, — сказал я. — Раньше ты никогда бы не совершил такого глубоководного путешествия. Или, по крайней мере, выбросил бы обратно то, что поймал.
— Ты бросил мне вызов, — сказал Малыш Ктулху. — Никому не сходит подобное с рук. Я с наслаждением убью тебя.
Его голос был резким и вымученным, выдавливая слово за словом с четким бульканьем, словно он говорил с полным ртом воды. Он звучал как утопающий, злящийся на человека, пытающегося спасти его.
— Мне казалось, что мы здесь сделку собирались заключить, — сказал я. — Я принес с собой запись загробной жизни
— Она меня больше не интересует, — сказал Малыш Ктулху. — Деньги не имеют для меня значения. У меня их достаточно. Теперь мне важно лишь удовлетворение моих различных аппетитов и уничтожение врагов. Я хочу видеть тебя сокрушенным, страдающим и умирающим, Джон Тейлор.
А заодно твою довольно милую спутницу. Возможно, я заставлю тебя смотреть, как вырву ей кишки и буду пожирать их пока она кричит.
— Ох. фу, — сказала Бетти. — Противный человек
Малыш Ктулху резко поднялся со своего трона, вдвое больше нормального человеческого размера, поднимая массу своего тела на ноги благодаря одной лишь силе воли. Его суставы были глубоко утоплены под раздутой плотью, и неестественно растянутые половые органы виднелись под большой выпуклостью его живота.
— Двойное фу, — сказала Бетти. — Даже с гарниром в миллион фунтов.
Малыш Ктулху медленно двинулся к нам, сотрясая с каждым шагом пол
Его глубоко посаженные глаза впились в меня, а фиолетовые пухлые уста разошлись, обнажив острые зубы. Его огромные пухлые руки раскрыли клешни. Имевший подобные габариты не должен был в состоянии перемещаться без посторонней помощи, не говоря уже о целенаправленном движении к цели с грозным видом и жаждой крови. Я все еще обдумывал план действий, когда Бетти бойко вышла вперед, достала из сумочки газовый баллончик и распылила его прямо в лицо Малышу Ктулху.
— Мерзкий толстяк — сказала она спокойно. — Да к тому же вонючий.
Малыш Ктулху остановился перед нею, удивленный, но не выказывающий
никаких признаков боли от слезоточивого газа с добавлением святой воды. Его иссиня-черные глаза едва моргнули, когда капли газа стекали по вытянутым щекам, точно вязкие слезы. (Внезапно он ринулся вперед и невероятно быстрым взмахом клешни сбил Бетти с ног, подкинув в воздуху Она сильно ударилась об стол, рухнула на пол, перевернулась несколько раз и замерла. Все закончился, прежде чем я успел пошевелиться. Я окликнул ее, но она не ответила. А потом Малыш Ктулху повернул голову и посмотрел на меня.
Он был между мной и Бетти, поэтому я не мог добраться до нее. Я медленно попятился, быстро соображая, что делать. Это никак, не входило в мои планы. Конечно, я слышал, что он мутировал, но всегда воспринимал его как очередного босса банды. С кем-то другим я мог попытаться договориться. В Темной Стороне любят заключать сделки. Но Малыш Ктулху хотел только меня и желательно в виде крупных, мясистых кусков. Я не большой любитель драться, отчасти потому, что это грубо и вульгарно и ниже моего достоинства, но в основном потому, что никогда не был хорош в этом. Я всегда предпочитал говорить или угрожать или блефовать, чтобы выйти из передряги. Но вряд ли это сработает сейчас.
Я остановился и посмотрел ему прямо в глаза. Порой старые трюки лучше всего помогают. Но во второй раз за этот день я столкнулся с тем, кого не мог пересмотреть. Его черные глаза смотрели на меня в ответ равнодушно и неподвижно. Я не мог связаться с ним. Я даже не был уверен, осталось ли в нем что-нибудь человечное. Поэтому я просто схватил ближайший стул и бросил в него.
Он отскочил, не оставив ни единой отметины на его жилистой, растянутой
коже.
После чего он пошел прямо на меня, огромная масса бесцветной плоти, вроде той, что можно найти на дне моря, движимая за счет некой неестественной энергии. В свое время я избил, победил и сокрушил так много серьезных игроков, богов и монстров… и никогда не думал, что могу потерпеть поражение от какого-то громадного, неумолимого босса банды.
Когда он двинулся вперед, сотрясая пол, я успел заметить, что часть его плоти движется медленнее остальные скользя по его глубоко утопленным костям, как запоздалая мысль, как нечто более не связанное с остальным туловищем. Возможно, это та крупица человечности, что все еще осталась в нем. Я оглянулся, испытывая смутное желание просто убежать, и не сомневаясь, что смогу добраться до выхода. Ко это означало оставить Бетти на растерзание Малыша Ктулху с его бесчеловечным аппетитом. Он сказал, что сделает с ней ужасные вещи, и я ему поверил. Поэтому я шагнул вперед, приготовился, и изо всех, сил ударил его прямо в выпирающий живот. Мой кулак, глубоко погрузился в его плоть, но он даже не пикнул Холодная плоть просто сомкнулась вокруг моей руки, засосав ее в себя, и мне потребовались все силы, чтобы высвободить ее обратно. Одного прикосновения к его плоти было достаточно, чтобы я стиснул зубы от отвращения.
