Ознакомительная версия.
Но лицо старшей свекрови, принесшей яркие наряды и кружевное свадебное покрывало, было тверже скалы, и нужно говорить спасибо Святой Тишине и ее сестрам, что в памяти Мальяры воскресли в тот момент заученные правила. И самое главное из них: чем больше подневольный человек показывает свое несогласие, тем пристальнее за ним следят.
– Хорошо, старшая мать, – кротко склонила в тот момент голову Малиха, пряча полный ненависти взгляд, – я сейчас переоденусь.
И принялась разматывать покрывало, стараясь делать это с самым непринужденным видом.
А всего через четверть часа, одетая в мужской костюм мужа, над которым рыдала по ночам, Мали бежала по тропке, ведущей за поселок. В узелке она несла только самые необходимые вещички да свадебное кружевное покрывало, намереваясь оставить его на берегу глубокой реки, которая протекала в полудне пути от их поселка. Ближе не нашлось ни одного места, где можно было бы разыграть собственную гибель.
Теперь Мальяра верит, что тогда ее вела незримая рука Святой Тишины, а в тот день просто убегала от обиды и горя, даже не веря в возможность спасения. К вечеру, голодная и несчастная, сбившись с тропы и продравшись напрямик сквозь исцарапавшие ей кожу кусты и сорняки на берег, Мальяра забрела по колено в воду и принялась бросать ее горстями в лицо, давясь от горьких слез. Но так и не успела даже утолить жажды, подпрыгнув, как укушенная, от звука раздавшегося над головой усталого женского голоса:
– Топиться пришла?
И так буднично-деловито прозвучал этот вопрос, что, еще даже не увидав собеседницы, Малиха уже оскорбилась, вспыхнула жарким румянцем задетого самолюбия.
– Не дождешься! – и ехидно поправилась: – А если бы и собралась, все свое с собой бы унесла.
– А я бы достала, если оно было бы мне нужно, – так же устало и равнодушно отозвалась собеседница и горько добавила: – Только мне ничего не надо. Утопиться бы… так и этого не дано!
Вот только тогда Мальяра обернулась и разинула от изумления рот, забыв на минуту про свои обиды. В густой траве, свесив в воду ноги, сидела голубовато-серебристая русалка со спутанными синевато-зелеными волосами и скрещенными на животе перепончатыми руками.
– А тебе-то зачем топиться? – насупилась юная вдова, обнаружив, что нечисть рассматривает ее с печальным превосходством.
– А тебе? – ответила та таким сочувственным тоном, что Мальяра, и не подумавшая бы делиться своими проблемами ни с одной из женщин этой страны, неожиданно всхлипнула и все рассказала русалке.
– Представляешь? – вытирала она кулаками горькие слезы, сидя в густых сорняках, на расстоянии вытянутой руки от необычной собеседницы. – Он всего месяц назад погиб! У меня еще голос в ушах звучит, взгляд его перед глазами! А она говорит – надевай покрывало и иди замуж! А того не понимает, дура, что я – сестра Тишины! Хоть и не доучилась немного… но ее сыночка вмиг искалечу, если он ко мне прикоснуться вздумает!
– Это большое горе, – выслушав ее, печально кивнула русалка, – и оно пройдет очень не скоро. Страшно внезапно потерять родное существо. Но еще страшнее, когда ты сама должна его убить.
– Кого убить? – выговорившись и впервые за последний месяц почувствовав, как немного полегчало на душе, не поняла ее слов Мальяра.
– Вот его, – серебристые перепончатые ладони разомкнулись, и Мали увидела крохотного младенца, лежащего клубочком на животе русалки.
Совсем маленького, всего полторы ее ладошки.
– Как… это… убить? Ты что, с ума сошла? – Вдова даже захлебнулась негодованием, она каждую ночь горько жалела, что ей от мужа не осталось даже такой памяти, а тут! – Или это не твое дите?! Так мне отдай!
Мальяра и сама не поняла, почему сказала эти слова и как ей вообще пришла в голову подобная мысль. Но в следующую секунду, когда русалка подняла на нее зеленые глаза и уставилась заинтересованно-изучающе, вся обмерла в невероятном предвкушении, даже дыхание затаила.
– Сестра Тишины, говоришь? А может, это она мне тебя и послала? – Зеленоволосая раздумывала недолго, как вдова поняла позже, нерешительность была Лармейне совершенно не свойственна.
И уже через несколько минут Мальяра сидела на спине плывущей на другой берег русалки, одной рукой держась за наспех заплетенную зеленую косу, а другой крепко прижимая к себе завернутого в кружевное покрывало Кора.
Болтушка вспомнила, как светлое тепло восторгом омыло душу, когда она впервые взяла в руки крохотный живой комочек, и сглотнула несчастный вздох. Как он там, сыночек ее?! Почувствовал, небось, когда мать была в опасности?! Повезло ей, что Лармейна успела вовремя, хотя русалка теперь никогда не признается, как ей пришлось извернуться, чтобы оказаться рядом.
А тогда, восемь лет назад, Мальяра даже не догадывалась ни о чем из того, что лишь много позже открыла ей зеленоволосая. Ведь в тот день, когда русалка вела новую мать своего сына к спрятанной в густом ельнике избушке травницы, она выдавала указания таким уверенным голосом, что вдова даже не заподозрила, как нелегко далось нечисти такое решение.
– Ничего платить ей не нужно, она мне должна… сами сочтемся. Ты вообще помалкивай, я обо всем сама договорюсь.
– Лармейна…
– Вот! И имя мое при чужих тоже не называй! Оно не для всех ушей! А тебе я назвала его только ради ритуала соединения. Иначе бы он не удался.
Тоже мне, ритуал, усмехнулась Мальяра, несколько капель смешанной крови, несколько слов и невзрачное колечко. Она вообще поняла силу этого кольца и кровной связи только много позже, когда Кор подрос. А в тот момент не знала даже, что держит в руках сына, уверена была, что у русалок рождаются лишь девочки. Это утверждали все книги и наставники.
Тогда ее волновало, почему младенец все время спит и чем она будет его кормить.
– Потому и спит, что я усыпила, – мрачно проворчала русалка в ответ на первый вопрос. – Наши дети кого первого увидят, того и считают матерями. И похожи на того будут, за месяц или два ничего в нем от меня не останется… кроме крови. А кормить… сегодня я молока достану, а тебя потому и веду к той травнице. Очень она в целительстве сильна… надеюсь, что-нибудь да придумает. Мои способности в этом бесполезны.
– Но Лармейна! – резко остановилась вдова, к которой постепенно возвратилась способность размышлять логически. – У тебя ведь свое молоко быть должно!
– Мальяра! – так же резко остановившись, обернулась к ней русалка. – А зачем бы я отдавала своего сыночка, если бы у меня было молоко? Как ты не понимаешь, для моей расы он урод, ошибка! У нас только девочки рождаются! А мальчики один раз в сто лет! Это отцовская кровь виновата… встречаются такие мужчины, у которых девочки не рождаются, хоть сотню детей заведи! Вот и мне такой попался на вешних тропах… а теперь мое собственное тело родного дитяти не признает! Даже выбросило его раньше времени, как я ни силилась обмануть!
Ознакомительная версия.
