Глава 40
Девушка встала рано, одновременно с Владимиром. Но вышла немного позже его. В университет необязательно было заявляться спозаранку. Она пришла туда часам к одиннадцати. И еле упросила, чтобы в отделе аспирантуры ее приняли сразу же, а не после часа, когда у них начинался прием посетителей. И уже через пять минут разговора с заведующей Алена поняла, сколько мороки ей предстоит в ближайшие недели. С квадратной головой и нервами на взводе она покинула этот кабинет и пошла искать встречи со своим научным руководителем. Тот отнесся к ней куда более доброжелательно. Оказалось, он слышал в новостях о судебном процессе и в общих чертах знал, почему девушка пропустила почти целый год. В итоге Алене пообещали, что ее восстановят на работу с сентября, когда начинается новый учебный год, а на учебу — с первого июля. То есть практически с того месяца, когда она отсутствовала. Но ради этого предстояло немало побегать.
Совершенно измотанная, Алена вернулась домой только к половине пятого. Подходя к подъезду, она увидела сидящего на лавке Володю. Сердце тут же радостно забилось. Владимир обернулся, увидел ее и встал, направляясь навстречу.
— Давно ты тут? — спросила Алена.
— Нет, не очень, — ответил Владимир. — Ну как у тебя дела?
Аленка рассказала ему о своем походе в универ, сопровождая рассказ раздраженными возгласами и вздохами. И вдруг ей на ум пришла мысль, заставившая девушку тут же растерянно замолчать.
— Алена, что случилось? — Владимир заглянул в ее лицо.
Девушка несколько раз моргнула, в потом прошептала:
— Мне теперь тоже надо будет искать работу… Потому что до июля стипендии у меня не будет. Конечно есть немного денег на карточке, но маловато. А кто меня возьмет на несколько месяцев? Я же только до сентября смогу.
Владимир ласково погладил ее по плечу.
— Не волнуйся. К тому же у меня теперь есть работа.
Услышав это, Аленка поспешно отогнала печальные мысли, оставив обдумывание всех проблем на попозже.
— Ну рассказывай, как там и что…
И они вместе пошли к подъезду.
— Так что работать я начинаю со вторника. Как раз должен вернуться с больничного начальник отдела. Теперь я смогу снять квартиру. Правда, аванс мне дадут только через недели три, но пока можно у кого-нибудь одолжить немного денег…
Владимир замолчал, потому что Алена опустила голову и что-то сосредоточенно искала вилкой в пустой тарелке.
— Алена, — снова заговорил он, — пойми, я не хочу тебя стеснять.
— Ты не будешь меня стеснять, — прошептала она.
Ей хотелось закричать: "Бросаешь! Оставляешь меня одну!" Но она промолчала. Ощущение, что ее откинули как ненужную вещь, становилось все сильнее. Нет, она и так доставила Володе столько хлопот, что грех теперь навязывать ему свое гостеприимство.
— Аленка…
— Нет, Володя, — тихо сказала она, — Я всего лишь хотела предложить тебе пожить здесь… до получки.
Опершись подбородком о сложенные руки, Владимир с удивленной улыбкой уставился на все еще не поднимавшую голову Алену.
— Ты действительно хочешь, чтоб я остался? Зачем?
Алена вздохнула. Ответить было непросто. Поэтому она лишь пожала плечами, но потом, словно почувствовав, что это может обидеть ее собеседника, добавила:
— Я тебе очень благодарна за все, что ты для меня сделал. И просто тоже хочу помочь. К тому же так… так мне как-то спокойнее.
— Благодарна? — Владимир усмехнулся. — Не стоит. Мы же друзья.
— Да, но… Володя…
Она не успела договорить. Владимир встал.
— Не волнуйся за меня. Я нормально устроюсь. Да и сама не переживай. За домом пока следят. Думаю, в ближайшую неделю ничего не изменится. Так что… мне пора.
Он направился к двери. Аленка следом. Она беспомощно смотрела, как Владимир обувается, одевает куртку.
— Почему мне так легко было общаться с тобой там, в поселке на севере, и так тяжело сейчас? — прошептала она.
— Потому что сейчас ты помнишь кто я, и кто ты, — ответил он.
— Нет, — покачала головой Алена. — И да. Мне тяжело от того, что я помню больше, чем хотелось бы. Оттого, что весь мой мир разом перевернулся. Мои планы, мечты… многое просто разбилось вдребезги. Я не знаю, стоит ли об этом сожалеть, но свыкнуться с этим очень сложно. И я не понимаю, почему ты, человек, который единственный был и остался надежной моей опорой, моим лучшим другом, спешишь поскорее покинуть меня. Я не хочу давить на жалость, но если и ты уйдешь, тогда у меня вообще никого и ничего не останется.
Владимир молчал, глядя куда-то в пол. Алена не могла видеть выражение его глаз, но брови его были сведены на переносице. Хмурится… чаще всего это означало, что Владимир о чем-то напряженно думает. Возможно сам того не осознавая.
— Я не могу остаться, Алена…
— Почему? — в отчаянии воскликнула девушка. — Что произошло? Что изменилось?
— Изменилось многое, — тихо ответил Владимир. — Тот месяц, который ты провела в моем доме, я сейчас вспоминаю как сон. Раньше я и не думал, что такое когда-нибудь случится. Потому что у тебя был Олег. Потому что ты всегда относилась ко мне только как к другу. Я с самого начала знал, что как только память вернется к тебе, все снова будет по-старому. И все же надеялся. Надеялся, что ничего не изменится, потому что я больше уже не смогу быть только твоим другом.
Владимир пристально посмотрел в ее широко распахнутые глаза.
— Алена, я люблю тебя. И на этот раз не делай вид, что не услышала.
Девушка на секунду зажмурилась, а потом быстро отвернулась к стене. Владимир подумал, что она снова промолчит, но Алена заговорила. Тихо. А Владимир слышал каждое ее слово.
— Делать вид? Я и не собиралась. Знаешь, немного странно это говорить, но мне кажется мы никогда не были просто друзьями. Я всегда относилась к тебе именно как к мужчине. Что-то в тебе меня привлекало, что-то пугало. Но… ты уж не обижайся на мои слова, ты всегда был бабником. И девушки у тебя были самые роскошные, красавицы. Ты с самого начала не относился ко мне серьезно. Поэтому я даже и не думала о тебе. А потом я влюбилась в Олега. Я не знаю, была ли это настоящая любовь хотя бы с моей стороны. Тогда мне казалось, что да. Сейчас же во мне говорит злость и обида, поэтому мне трудно судить справедливо. Мне действительно больно из-за его предательства. А его ребенок… зачат еще тогда, когда мы были вместе. До того, как меня похитили.
Она перевела дыхание и продолжила.
— Знаешь, Владимир, я всегда ценила нашу дружбу. А еще с тобой я почему-то ощущала себя больше женщиной… хотя, поразмыслив, приписала это твоему умению общаться с противоположным полом. Ты говоришь, многое изменилось? Да, многое. Я заново узнала тебя. Не знаю, когда я тебя полюбила, но поняла это тогда, на севере. Когда рассказала тебе про Гелену, и ты поверил. Но тогда я была в каком-то смысле свободным человеком. Свободным от воспоминаний. А теперь столько всего свалилось: смерть сестры, предательство Олега, которому я когда-то так доверяла, его смерть на моих глазах, смерть еще нескольких человек, у которых я была в роли психолога. Это слишком… слишком для меня. И я действительно не могу избавиться от чувства вины за все произошедшее. Сколько не убеждаю себя — не могу. И если я действительно веду себя немного странно или неадекватно, прости, я просто многое теперь помню, а это надо пережить.
