С каждой новой остановкой народу в автобусе становилось все меньше и меньше. Появились свободные места. Сидоренко сел. Я тоже, чуть в стороне от него. Вскоре "объект" вышел. Я не последовал за ним и остался в автобусе. Мне предстояло доехать до конечной, и дожидаться там своих напарников.
Николай и Сергей подъехали буквально сразу же. Я открыл заднюю дверь и сел в машину. "Волга" развернулась.
— Ну, как, есть что-нибудь? — спросил Сергей.
— Есть, — ответил я, и подробно рассказал все то, что мне удалось выведать из мыслей Сидоренко.
Сергей восхищенно присвистнул.
— Вот это да! Блин, как хорошо, что есть такие сотрудники!
— Ты все понял? — спросил Сергея Николай.
— Тут яснее ясного, — ответил Сергей. — Артем, ты говорил про чье-то лицо. А ты его хорошо запомнил? Опознать сможешь?
Черты лица, возникшего в мыслях Сидоренко, я помнил довольно отчетливо, поэтому уверенно сказал.
— Смогу.
— Посмотри-ка фотографию.
Сергей протянул мне снимок. Взглянув на него, я, не сомневаясь, ответил.
— Он самый.
— Ричардсон? — поинтересовался Николай.
— Конечно, — ответил Сергей. — Кому же еще-то? Артем, а ты сам-то какие-нибудь выводы из этой информации сделал?
Я пожал плечами.
— Я могу, конечно, предположить.
— Поделись, не стесняйся.
— Я думаю, что подозрения на Сидоренко небеспочвенны, — сказал я. — Не зря же ему наручники с тюрьмой мерещились. Такие образы просто так не возникают. Значит, дела его нечисты. Его мысли о машине, отдыхе на море, евроремонте кажутся планами, как потратить деньги. А ваш Ричардсон, видимо, тот самый человек, который эти деньги ему обещал. Вот только насчет пластиковой бутылки из-под молока и мусорного контейнера я затрудняюсь что-либо сказать. Может, это способ тайной передачи денег?
— Нет, — возразил Сергей. — Деньги через мусорку никто не передает. Это слишком ненадежно. Вдруг их найдет какой-нибудь забулдыга, и пиши-пропало. Это, скорее, способ передачи информации. И произойдет эта передача информации, видимо, как раз послезавтра. Сидоренко должен положить документы в пластиковую бутылку из-под молока, и выбросить вместе с другим мусором. А кто-то другой эту бутылку уже подберет.
— Не кто-то другой, а сам Ричардсон, — заметил Николай. — Переоденется в какого-нибудь бомжа, и будет копаться в контейнере, пока наш уважаемый Юрий Васильевич не выбросит мусор.
— Да, больше некому, — согласился Сергей и снова обернулся ко мне
— Ричардсон — это агент американской разведки, — пояснил он. — Он уже давно у нас ошивается. Живет на съемной квартире, изображает бизнесмена. Но мы его раскусили. И вот теперь, с твоей помощью, отсюда выдворим. Что ж, котелок у тебя варит. Это хорошо.
Когда мы приехали в Управление, мы тут же отправились к Фаустову. Выслушав нашу информацию и выводы, Александр Петрович остался доволен.
— Молодцы, — сказал он. — Хорошо сработали. Артему благодарность. Боевое крещение прошел на "отлично". Сидоренко и Ричардсона берем послезавтра, тихо, и с поличным.
— 7 —
Служба в контрразведке богата приключениями. Это я почувствовал сразу же, как только приступил к своим обязанностям. Работа контрразведчика, конечна, тяжела и опасна. Но при этом она безумно интересна. Каждое задание, которое приходится выполнять, по-своему особенно и неповторимо. Здесь нет той монотонности и однообразия, которые присущи гражданским конторам. Здесь присутствует тот самый неповторимый приключенческий азарт, так ценимый всеми романтическими натурами, к числу которых я причисляю и себя.
Я пишу эти строки, только что вернувшись с одного из таких заданий, еще не успев как следует остыть от событий, свидетелем и участником которых мне довелось оказаться. Впечатлений — масса. И я спешу изложить их, как говорится, по горячим следам. Кто его знает, может, накопив порядочное количество таких эпизодов, я когда-нибудь напишу приключенческий роман, который опубликуют. Например, когда выйду на пенсию. Все пенсионеры вспоминают свою жизнь, пишут мемуары. Вот и я тоже напишу мемуары, которые будет интересно прочесть.
Спустя несколько дней после моего "боевого крещения", Фаустов снова вызвал нас к себе.
— Вот что, орлы, — сказал он, — есть для вас очень серьезное, и очень ответственное дело. Завтра вечером отправитесь в столицу. Поезд — в 21.30. Ко мне явитесь в шесть часов с необходимыми для дороги вещами. Чемоданы не набивайте. Командировка всего на один день. Суть задания объясню перед отъездом. А сейчас идите в бухгалтерию и получите там билеты и суточные.
Когда на следующий день ровно в 18.00 мы зашли в кабинет начальника контрразведки, там, помимо него, сидел еще один человек. Это был интеллигентного вида пожилой мужчина в круглых очках.
— Знакомьтесь, — сказал нам Фаустов. — Иван Иванович.
Мы обменялись рукопожатиями.
— Ваша задача — довезти его до Москвы в целости и сохранности. Есть данные, что в поезде на него собираются устроить покушение.
Лицо Ивана Ивановича сохраняло спокойствие. Это говорило о силе его духа. Немногие на его месте, имея такую информацию, смогли бы оставаться невозмутимыми.
— Старшим в группе назначаю Сергея, — продолжал Александр Петрович. — Теперь, так сказать, о диспозиции. Иван Иванович поедет в купе номер 4, на месте номер 15. Это нижняя полка. Вместе с ним, также на нижней полке, на месте номер 13, поедет Сергей. Лица, купившие билеты на верхние места, нам неизвестны. Точнее, нам известны только их имена, фамилии и паспортные данные. Но больше о них мы ничего не знаем. Артем и Николай поедут в соседних купе. О тех, кто займет остальные места в этих купе, нам также ничего не известно. Так что глядите в оба. Поезд идет 36 часов. В Москве вы будете послезавтра утром. Все это время — глаз не смыкать. Полная собранность и внимание. Действовать по обстановке. В случае опасности вам разрешается применить оружие. Но без нужды не шуметь, и внимания к себе не привлекать. В Москве Ивана Ивановича встретят. Он тех людей знает. Сдадите его из рук в руки, и вернетесь домой. Задача ясна? Выполняйте.
С заданием, выполнение которого было связано с риском для жизни, я сталкивался впервые. Поэтому, естественно, я волновался. Пистолет "ТТ", выданный мне для этой поездки, конечно, прибавлял уверенности. Но не настолько, чтобы полностью сбить напряжение.
Мы сели в вагон одними из первых, сразу же после того, как объявили посадку. Сергей и Иван Иванович тут же прошли в свое купе. Николай остался на перроне, изучая подходящих пассажиров. Я же внимательно осмотрел вагон, заглянул во все купе, в тамбур, даже в туалеты. Не заметив ничего, что могло бы вызвать опасения, я оперся об оконный поручень рядом с четвертым купе, и стал старательно улавливать мысли тех, кто проходил мимо. Ничего странного я не услышал. Люди проходили в вагон, занимали свои места, все их разговоры и мысли были заняты исключительно предстоящей дорогой. Ни один из них явного подозрения не вызывал. Заподозрить киллера в ком-либо из наших соседей по купе было невозможно. Они все производили впечатление совершенно нормальных людей. Верхние места в четвертом купе заняли два студента. У них на уме была только всякая юношеская белиберда. Мне попалась семья: супружеская пара с ребенком, мальчиком лет семи. Они ехали в гости к родственникам. Больше всех повезло Николаю. Все его соседи оказались женщинами. Мы с Сергеем поострили по этому поводу, и в шутку предупредили Николая, чтобы он не увлекался и не ослаблял бдительность.
