Вики обнаружила на станции «Эглинтон Уэст».
– Черт!
«Представитель убойного отдела Майк Челлучи, – значилось дальше, – утверждает, что данный случай не подражание и убийца Терри Нил и Иэна Реддика, погибшего воскресной ночью, – одно и то же лицо».
Вики подозревала, что Майк выразился совсем иначе, хотя подразумевал он как раз эту информацию. Майк не считал, что сотрудничество с прессой необходимо, и редко скрывал свою нелюбовь к журналистам. И он никогда не был вежлив с ними.
Она перечитала статью ради деталей, и по спине пробежал холодок безотчетного страха. Она вспомнила затаившееся нечто, чье присутствие ощутила на станции, и поняла, что эта смерть не будет последней. Она набрала номер телефона прежде, чем осознала, что собирается звонить.
– Могу я поговорить с Майком Челлучи? Что? Нет, не надо ничего передавать.
Вешая трубку, Вики задумалась: а что вообще она собиралась ему сказать? Что интуиция подсказывала ей: это только начало? О, ему это понравится.
Отбросив газету в сторону, Вики взялась за другую. На четвертой странице была примерно та же история, за исключением половины прилагательных и истеричных ноток.
Ни одна из газет не писала о том, что вырвать горло одним ударом практически невозможно.
Если бы я только могла вспомнить, что тогда отсутствовало на трупе. Она вздохнула и потерла глаза.
Тем временем ей предстояло нанести визит пяти Фу Чанам…
* * *
Что-то двигалось в котловане. Деверн Джонс прислонился к рабице и выдохнул в темноту пивные пары, раздумывая, что ему с этим делать. Это был его котлован. Первый, на котором он служил прорабом. Утром они собирались устанавливать каркас, чтобы с приходом весны можно было залить бетон. Он вгляделся в черные силуэты оборудования. Там что-то было. В его котловане.
На миг он пожалел, что решил заглянуть на стройку по дороге домой из бара. Время было за полночь, а силуэт, который он увидел у дальней стены, наверняка принадлежал какому-нибудь забулдыге, искавшему теплое местечко на ночь, где его не достанут полицейские. Строители могли бы вышвырнуть его утром, и никаких проблем. За исключением дорогого оборудования на площадке и того, что бродяга мог оказаться кем-то еще.
– Черт!
Он вытащил ключи и направился к воротам. Подвесной замок был открыт. В сырую и холодную погоду механизм иногда не срабатывал, но он последним покидал стройку и проверил замок перед уходом. Ведь проверил же?
– Да чтоб его!
Получается, хорошо, что он решил заглянуть по дороге.
Петли протестующе заскрипели, ворота распахнулись.
Деверн подождал минуту в начале сходен, чтобы проверить, спугнет ли шум его добычу.
Ничего.
Полное брюхо пива, и все – ты герой, подумал он. Он достаточно протрезвел и понимал: возможно, впереди его ждала опасность, а он был пьян в самый раз, чтобы не придавать этому значения.
На полпути к котловану, когда глаза привыкли к темноте, он снова заметил движение. Человекоподобный силуэт метнулся и исчез за одним из бульдозеров, слишком быстро для алкаша.
Как можно бесшумнее Деверн ускорил шаг. Он поймает сукина сына на месте преступления. Деверн сделал крюк и вытащил из кучи мусора метровую трубу. Рисковать не было смысла – даже загнанная крыса дает отпор. Скрежет металла о металл прозвучал неестественно громко и эхом разнесся по котловану. Выдав свое присутствие, Деверн рванул за бульдозер, крича и размахивая оружием.
На земле кто-то лежал. Деверн видел лишь ботинки, торчащие из сгустка тени. Внутри этого сгустка – а может, создавая его, Деверн не был уверен – притаилась еще одна фигура.
Деверн закричал снова. Фигура выпрямилась и развернулась, вокруг нее клубилась тьма.
Он не понял, что силуэт двинулся, до тех пор, пока трубу не вырвали у него из руки. Ему едва хватило времени, чтобы поднять вторую руку в тщетной попытке защититься.
«Такого просто не существует!» – молча возопил он, умирая.
* * *
В среду утром заголовки желтых газет десятисантиметровым шрифтом гласили: «ПО ГОРОДУ БРОДИТ ВАМПИР».
Глава 2
Он поднял ее руку и провел языком по нежной плоти на внутренней стороне запястья. Она застонала, откинула голову, задышала прерывисто.
Почти.
Он внимательно наблюдал за ней, а когда она почти достигла оргазма, когда ее тело изогнулось под ним, он сомкнул острые зубы на маленькой пульсирующей вене в основании большого пальца. Легкая боль добавилась к остальным ощущениям, что уже перегружали ее нервную систему, и, пока она испытывала оргазм, он пил.
Они закончили примерно в одно время.
Он протянул руку и аккуратно убрал влажную темно-красную прядь с ее лица.
– Спасибо, – мягко произнес он.
– Нет, спасибо тебе, – пробормотала она, поймала его руку и поцеловала в ладонь.
Какое-то время они лежали молча: она то погружалась в сон, то просыпалась, он выводил пальцем узоры на округлостях ее грудей, следуя по линии вен под белой кожей. Теперь, когда он был сыт, они больше не отвлекали его. Удостоверившись, что коагулянт в его слюне подействовал и небольшая ранка на запястье не будет кровоточить, он высвободился из-под ее ног и прошлепал в ванную, чтобы привести себя в порядок.
Она проснулась, пока он одевался.
– Генри?
– Я все еще здесь, Кэролайн.
– Пока. Но скоро уйдешь.
– Мне надо работать.
Он натянул свитер и заморгал в свете прикроватной лампы. За долгие годы практики он привык не шарахаться, но все же повернулся спиной, давая чувствительным глазам время восстановиться.
– Почему ты не можешь работать в дневное время, как нормальные люди? – запротестовала Кэролайн, прячась под пуховое одеяло. – Тогда бы ночи у тебя были свободны для меня.
Он улыбнулся и честно ответил:
– В дневное время я не соображаю.
– Писатели… – вздохнула она.
– Писатели, – согласился он, наклонился и поцеловал ее в нос. – Мы – особая порода.
– Ты мне позвонишь?
– Как только у меня будет время.
– Мужчины!
Он потянулся к выключателю и погасил лампу.
– И это тоже.
Проворно увернувшись от ее руки, он поцеловал Кэролайн на прощание, бесшумно покинул спальню и пересек погрузившуюся в темноту квартиру. Он слышал, как позади него ритм ее дыхания сменился: Кэролайн уснула. Как правило, она вырубалась сразу после того, как они заканчивали, и никогда не знала, когда он уходил. Одна из тех черт, что ему в ней особенно нравились: по крайней мере, им не приходилось спорить о том, останется он на ночь или нет.
Надев пальто и ботинки, он вышел из квартиры, склонив голову, чтобы ухом уловить щелчок вставшего на место засова. Во многом нынешние времена были самыми безопасными из всех тех эпох, в которые он жил. С другой стороны, они были самыми рисковыми.
Кэролайн не подозревала, кем он был на самом деле. Для нее он был просто приятной интерлюдией, нечастым компаньоном, сексом без обязательств. Ему даже не пришлось особо исхищряться, чтобы все так сложилось.
Рассматривая свое отражение в двери лифта, Генри нахмурился. «Хочу еще». Беспокойство росло уже на протяжении какого-то времени, подзуживая его, не давая покоя. Кормежка несколько ослабляла чувство,
