Ознакомительная версия.
Старая длинная избушка неумело пряталась в густом неполовозрелом ельнике, метрах в десяти-двенадцати от приметной чёрной базальтовой скалы, чей внешний облик — неуловимо и ненавязчиво — напоминал о существовании в нашем бренном Мире загадочных и таинственных — «Всадников-без-головы».
Когда-то — очень-очень давно — это была солидная и крепкая изба-пятистенок, но Время, как известно, безжалостно и неумолимо. Всегда — неумолимо, безжалостно, сурово и неизменно. Всегда, везде и во всех Мирах…
Сейчас брёвна этого древнего покосившегося строения почернели, покрылись лохматыми разноцветными лишайниками и местами прогнили насквозь. На пологой крыше, поросшей пышным тёмно-зелёным мхом, насмешливо шумели на свежем ветру своими ветками-листиками несколько взрослых берёз и осин. Было видно, что бывшие хозяева строения неоднократно пытались дополнительно укрепить и утеплить избушку: местами бревенчатые стены были обмазаны толстым слоем серо-коричневой глины, местами — обложены дёрном. Окон не было вовсе. Покатая крыша, сработанная из узких древесных плах, нещадно перекосилась. На нижнем венце избы ещё можно было разобрать вырубленные некогда топором цифры и буквы: — «17.07.26. Рерих».
— Здравствуй, крёстный, однако, — осторожно касаясь тёмно-коричневыми пальцами текста, вырубленного в бревне лиственницы, пробормотал Ворон. — Рад тебе. Однако, рад. Бывает…
— А это что — за железяки? — спросила, ткнув в сторону указательным пальцем, Анна Петровна. — Ржавые все такие из себя. Железненькие. Тёмно-бурые…
— Буровая установка, однако. Старенькая. С её помощью и искали — в те давние годы — всякие осколки и обломки. Долго, однако, искали. Почитай, три с половиной месяца.
— И как? Нашли?
— Нашли, однако, — невозмутимо подтвердил Костька. — Как же иначе? Кто серьёзно ищет, тот, однако, всегда найдёт…. Только я не знаю — что конкретно. То ли, однако, какую-то металлическую табличку с текстом. То ли целую библиотеку, записанную — непонятным образом — на круглом керамическом кольце. Но только после этого крёстный-Николай и решил — навсегда переселиться в далёкие Гималаи, однако…. Ладно, путники, осматривайтесь здесь. И, главное, не скучайте. А я, однако, по делам отойду. Ненадолго. Через полчасика вернусь, однако…
Шаман скрылся в узкой извилистой лощине, а остальные путешественники зашли в избушку.
— И ничего особенного, — минут через пять-семь резюмировала Анна Петровна. — Многолетней затхлостью пахнет. Пол местами подгнивший. И мышиный помёт — меленькими чёрно-бурыми катышками — валяется повсюду. Даже на самодельном обеденном столе. Бр-р-р, гадость какая…. А на досчатой стене имеется знаковая надпись, сделанная углём: — «Здесь были Бушков и Мисти». Деятели, тоже мне.
— Это точно, — мечтательно улыбнувшись, согласилась Айлу. — В том смысле, что те ещё деятели — прожжённые, нахрапистые и наглые…. Пошли на свежий воздух?
— Пошли…
Они вышли из избы.
— Елочки зелёные, — восхитился Писарев. — А это кто же такой пожаловал? Посмотрите, барышни, на восток.
Над дальним водоразделом плавно парил, почти неподвижно зависнув в воздухе, угольно-чёрный, местами угловатый силуэт: сплошные перепончатые крылья, из которых стыдливо высовывалась-шевелилась маленькая уродливая голова на тоненькой длинной шее.
— Классический птерозавр[9], как я понимаю, — сообщила Анна Петровна. — Очень славный и, безусловно, достойный экземпляр.
«Достойный, спора нет», — мысленно усмехнулась Айлу. — «Мисти — мастер своего дела…. Получается, что это Костька, удалившись в лощину, включил нужное оборудование? Бывает, конечно. То бишь, всё идёт по заранее разработанному и утверждённому плану…. Интересно, а помимо перепончатого птерозавра предусмотрено ещё что-нибудь интересненькое? Типа — на закуску? Подождём, не вопрос…».
— Давайте-ка, милые дамы, заберёмся на базальтовую скалу, — предложил Писарев. — Для лучшего, так сказать, обзора.
Через десять минут они оказались на плоской вершине скалы.
— Пропал птерозавр, — огорчилась Анна Петровна. — Был, а теперь нету. Видимо, улетел куда-то по своим важным делам…. Серёжа, что с тобой? Эй, ты уснул?
Писарев, повернув голову, тревожно всматривался на юг. Секунд через восемь-десять он расстроено сплюнул под ноги и пожаловался:
— И чем, спрашивается, мы прогневили местную аномальную Сущность? За что всякие и разные напасти — дружной и нескончаемой чередой — валятся на наши буйны головы? Ещё одной аномальной странностью, понимаешь, стало больше. Эх, грехи мои тяжкие…. Видите — овальную полянку на берегу ручья?
— Ага, поляна, — подтвердила Айлу. — А на поляне…э-э-э, какой-то серо-бурый столбик…. Нет, не столбик. Он же ходит…. Это же…. Это же…. Это он и есть. Собственной дикой персоной.
— Кто там? Кто? — заволновалась Анна Петровна. — У меня же со зрением не очень…. Кто там? А?
— Он, — болезненно поморщился Писарев. — Алмаст, сасквоч, снежный человек. Выбирай любое из названий, какое больше нравится.
— Шутить, Серёжа, изволим?
— Если бы…. Бродит, сволочь. Бродит и бродит. Туда-сюда…. Самый натуральный йети — широкоплечий, мохнатый, буро-серый. Недоверчиво принюхивается, морда наглая…. Опаньки. А за ним — из-за густых кустов — второй йети наблюдает. Или же алмаст. Кто их всех, мохнатых и клыкастых, разберёт…
«Ничего не понимаю», — изумилась Айлу. — «Ничегошеньки…. Откуда взялся второй? Там, в мастерской Мисти, был только один робот, «загримированный» под йети. Только один…».
— Вот же, блин горелый, — зачарованно выдохнул Писарев. — Вот же, так его и растак…
— Что там, Серёжа? Что? Ну, говори же. Не молчи.
— Один сасквоч напал на второго…. Вернее, даже не напал, а…
— Убил?
— Очень похоже на то…. А теперь рвёт на части.
— Ой, мамочки мои!
— Кха-кха…
— Что, Серёжа? — запаниковала Анна Петровна. — Что?
— Он смотрит в нашу сторону…. Чёрт…
— Что происходит?
— Эта мохнатая гадина шагает к скале. То есть, прямо на нас. Перешёл, помогая себе длинными передними лапами, на ленивую рысь…
— А-а-а! Помогите!
— Отставить панику! — велела Айлу. — Будем спасаться.
— Как? Залезем на дерево? — Писарев указал на высокий кедр, росший под скалой.
— Не успеть, время поджимает. Да и по деревьям он, скорее всего, умеет лазать ничем не хуже нас с вами. Чистокровное дитя природы, как-никак…. Залезаем в эту узкую расщелину. Нет других вариантов. Йети большой, наверняка, не протиснется. По крайней мере, будем надеяться на это…. Анна, вы первая. Я за вами. Сергей — замыкающий. Быстрее…
Ознакомительная версия.
