— Еще бы, — Фадан подкинул на ладони ключ для управления кораблем. — Корабль будет тут уже скоро.
Они стояли на самом краю площади, от которой брали начало разноцветные дороги. Тут, на открытом пространстве, посадить корабль сможет даже неопытный Фадан, никакой опасности нет. Да и советчики найдутся, подскажут, если что. Вон они, кстати. Идут.
Первый шел рядом с Остроухим, следом за ними шли Девятая, Десятая, Пятый, и Седьмой. Они о чем-то оживленно переговаривались, но, подойдя к Фадану и компании, смолкли. Первый выступил вперед, и произнес:
— Фадан, Бонни, Шини, Аквист, Бакли. Поздравляю вас с блестяще выполненной работой. С этого дня вы считаетесь полноправными сотрудниками Официальной Службы и вскоре начнете обучение по вашим специальностям…
— А вот и корабль, — Фадан поднял голову. — Прошу прощения, Первый, но наша работа еще не окончена. Минуточку. Остроухий, ты принес то, о чем мы просили?
— Конечно, — Остроухий подошел к Бонни, выудил откуда-то средних размеров контейнер, и Бонни положила в этот контейнер коробочку. — На дорогу этого точно хватит. Действуй. Направь машину сперва вон туда… ага, отлично… теперь разверни, снизь скорость… а теперь на малой скорости к нам. Хорошо, что я его сохранил. Видишь, пригодился.
— Еще как пригодился, — покивал Шини. — Ты, Остроухий, просто гений.
Остроухий улыбнулся. Корабль мягко спланировал вниз, и опустился на траву рядом с компанией.
— Дверь, — приказал Фадан, и дверь послушно пошла вниз. Фадан подошел к черному кораблю поближе, примерился и кинул коробочку внутрь. — Закрыть. Так, с этим ясно. Первый, не подскажешь, как приказать кораблю отвезти этого пассажира на Солнце?
Первый покачал головой. Усмехнулся.
— Да запросто. Вот смотри, — он взял ключ, сделал над ним неуловимое движение рукой — и корабль рванул вверх, только его и видели. — Через сутки от пассажира останутся только воспоминания. К сожалению, не слишком приятные. Ну так что, теперь работа закончена?
Шини и Аквист переглянулись.
— Ну, эта работа — да, наверное. А вообще, у меня ощущение, что наша настоящая работа только начинается. Я прав?
— Прав. Абсолютно прав, — кивнул Первый. — Ну что? Пойдемте все в город и отметим это дело лхусом и купаликами?
— А ты откуда знаешь про купалики? — с подозрением спросил Шини.
— Таможенники просветили. Фирменное, говорят, блюдо на этой милой планете…
* * *
— Папа, пошли!.. — простонала Даша. — Я не знаю, куда, но пошли, потому что уже без десяти! Ты всё?
— Да, — Ит решительно захлопнул блокнот, и протянул его дочери. — Бежим?
— Показывай, куда, — распорядилась дочь.
…К высотке они прибежали, слегка запыхавшись, и с большим удивлением обнаружили, что прибыли, оказывается, первыми — спустя пять минут выяснилось, что катер, на их счастье, немного опоздал, поэтому Берта с Фэбом, едва появившись, начали извиняться за свою задержку. Даша с Итом переглянулись, Ит заговорщицки подмигнул дочери, та пожала плечами — бывает. Повезло, обошлись без ворчания Фэба про то, что «это же бестактно, так поступать, ну неужели непонятно, что приходить надо на несколько минут раньше, чтобы был запас времени».
— Не сказал? — первым делом спросила Берта. Ит отрицательно мотнул головой. — Молодец. Ну, что идемте?
— Мама, я сегодня узнаю, куда мы идем? — нахмурилась Даша.
— Сейчас узнаешь, — пообещала так. — Фэб, вперед.
— Меня не надо подгонять, я и сам могу, — хмыкнул Фэб. — Ладно, чего уж там. Нам в главный вход, пошли.
— Мы идем к кому-то в гости? — удивилась Даша. Друзей у семьи было немало, но в эту высотку они не ходили ни к кому ни разу. — Это на счет учебы?
— Нет, не на счет учебы, — покачала головой Берта. — Имей терпение.
Холл этой высотки был похож на привычный Даше — только в плафоне нарисованы не дети с самолетом, а море и парус вдалеке. И выглядел холл как-то… светлее, что ли?
— Ну, если лифт опять не работает, я оборву кому-то уши… — пробормотала Берта. — Хотя сейчас нам и маленький подойдет.
— Работает, — с удовлетворением констатировал Ит. — Нет, сегодня нам всем положительно везет.
— Судя по всему — да. Везет, — согласился Фэб. — А кое-кому так и вообще сказочно везет, я бы сказал.
— Кому везет, заговорщики? — спросила Даша.
— Ну… а какая разница, кому именно? — Берта посмотрела на дочку невинным взглядом.
— Ничего не понимаю, — призналась Даша.
— Еще пара минут, терпение, — приказал Фэб.
Двери лифта лязгнули, открываясь, и они вышли в коридор — очень похожий на тот, что дома, только стены выкрашены не в зеленый, а в бежевый цвет, да на полу, о чудо, почти новая ковровая дорожка. Бежево-песочный коридор, коричневые двери…
— Так, теперь закрой глаза, — приказал Фэб Даше. — Давай-давай. Умница… а теперь дай мне руку… и вперед.
Даша не видела, но слышала — вот в маминой руке звякнули ключи, но как-то странно звякнули, слишком тихо, у нее ведь большая связка, и от дачи, и от двух квартир; потом она сделала несколько шагов по мягкой ковровой дорожке, ощущая, как по лицу скользнул теплый солнечный луч из открытой двери, и почувствовала легкий ветер — крошечный сквознячок.
— Открывай глаза, — разрешил Фэб. — Ну что? Нравится?
Сначала Даша не сообразила, что именно ей должно нравиться, но потом до нее стало доходить — родители стояли рядом, в пустом просторном холле незнакомой квартиры… стояли, и улыбались несмелыми заговорщицкими улыбками.
— Это что? — спросила Даша. — Это… мне?
— Ага, — кивнул Ит. — Две комнаты, кухня, балкон. Десятый этаж. Пошли смотреть?
— Да вы что… — Даша всё еще не могла придти в себя. — Это же… мам, пап, Фэб, вы что?! А Верка как же?
— А Верка сейчас свою квартиру осваивает, на Ленинских горах, — невозмутимо пояснила Берта. — С Киром и Витькой. Даш, это действительно тебе, и не спорь, и не возражай. Поверь, мы это не сейчас придумали.
— А когда?
— Когда ты родилась, тогда же и придумали, — твердо ответил Фэб. — Дочь, мы не просто так сидели столько лет в кремлевке. Я тебя прошу — давай ты отомри уже, наконец, и пойдем смотреть.
Даша всхлипнула, и кинулась Фэбу на шею, потом обняла мать, потом — Ита. А потом они стояли несколько минут, обнявшись, уже все вместе — словно после долгой разлуки.
— А вот теперь давайте смотреть, — приказала Берта. — Даш, плитка в ванной совершенно новая, прежние владельцы меняли, а вот раковину на кухне я бы посоветовала тебе сменить побыстрее, как только будет время. С кухней мы слегка проштрафились, не успели купить. Но до твоих каникул мы это поправим.
— Мам, да не надо, я же всё равно сейчас учиться буду, — слабо отбивалась Даша, но Берта была неумолима.
— В комнатах обои пока что ничего. Времени у нас не было, поэтому шторы и карнизы мы пока что тоже не купили. Купим, не переживай.
— Да тут еще и мебель! — ахнула Даша, входя в комнату. — Кровать какая огромная!..
— Взрослому человеку — взрослую кровать, — пожал плечами Ит. — Можно лечь вдоль, поперек… наискось, по диагонали… как вздумается.
— Любовников прячь в шкаф, — невозмутимо продолжила Берта. — Шкаф большой. Двое-трое свободно там поместятся.
— А если не поместятся, то вот тебе еще комод для этого дела, — подсказал Ит, открывая дверь во вторую комнату. — Ну и стол со стульями, само собой. Балкон тут, правда, поменьше, чем дома, но для всяких мелочей его хватит.
— У меня нет слов, — сказала Даша, когда они снова вышли в холл. — Сумасшествие какое-то.
— Добро пожаловать во взрослую жизнь, — Берта улыбнулась, но улыбка получилась какая-то грустная. — Дашик, мы тебя просто очень любим, понимаешь? И тебя, и Веру. И мы хотим сделать всё для того, чтобы вы были счастливы. И ты, и сестренка — умные и замечательные девочки, и я… да мы все, что — я… мы просто хотели, чтобы у вас были условия для старта в этой жизни хоть немножко, но лучше, чем у нас. И если мы сумели дать своим детям то, что должен дать каждый уважающий ребенка родитель — то это хорошо. Если нет… ну, мы хотя бы попытались.
