После того как подруга ушла, Вероника занялась анализом ее намеков и пришла к выводу, что та ошибается. Нырнув в постель, она попыталась представить, как будет здорово, если выиграет пари и никакого поцелуя не будет. Как Никита будет недоволен собой, ведь подвел тех придурков, что поставили на него. Но вместо этого воображение рисовало Веронике противоположную картинку. Никита кладет руку ей на затылок, но не для того, чтобы проверить наличие шрама, как в прошлый раз, а для того, чтобы притянуть к себе близко-близко. Она смотрит в его глаза, в них играют отблески пламени, она ощущает тепло его рук и бешеное биение его сердца, в непонятном порыве она становится на цыпочки и… проигрывает пари…
Воображение прокрутило Веронике этот ролик несколько раз в разных вариантах, и она наслаждалась им, даже не думая прогонять видения. Уже засыпая, Ника вдруг почувствовала, что до ее сознания пробилась мысль, которая давно зрела в подсознании: «Все-таки Наташа права».
Между тем объект вчерашних грез повел себя совершенно неожиданным образом. Кинув на ходу «Привет!», он плюхнулся на свое место, достал из рюкзачка учебники и тетрадки и принялся усердно читать конспект прошлой лекции. Вероника сопроводила его действия удивленным взглядом – это что, новая тактика? Хочет сразить ее блестящими знаниями по физике?
Прошло пару минут, в течение которых ничего не поменялось. Никита по-прежнему напряженно пялился в учебник, а Вероника – с плохо скрываемой досадой на него. Если он поставил цель сделаться лучшим студентом группы по квантовой физике, зачем было отвоевывать место рядом с Никой? Надо было сесть на первую парту, как делают все ботаны.
– Наташ, пойдем пройдемся, – обернувшись к подруге, предложила Вероника, – до начала пары еще уйма времени.
– Ника, мне надо лекцию повторить.
– Я гляжу, это теперь такая новая модная фишечка – использовать перемены не для отдыха, а для зубрежки, да? – съязвила Вероника, взглядом указывая Наташе на соседа по парте. – Повальная любовь к квантовой физике косит стройные ряды студентов.
Никита абсолютно никак не прореагировал на саркастический выпад, хотя, как полагала Вероника, скорее всего, догадался, что ее реплика адресована не столько Наташе, сколько ему. Никита сидел, вцепившись в учебник с такой силой, что костяшки пальцев побелели. У Вероники тут же родилось еще одно остроумное едкое изречение о вреде чрезмерного усердия, но озвучить его она не успела. К их парте подскочила Леночка, лицо которой удивительным образом выражало сразу две эмоции: радость и озабоченность.
– Представляете, Бегемотик наш уже вернулся из командировки! Здорово, правда?! Я все эти дни переживала, вдруг с ним все-таки что-то случилось.
– Да, хорошая новость, – согласилась Наташа, закрывая учебник. – Выходит, сейчас будет лабораторная по левитации. Значит, физику можно потом повторить.
– Ребят, а вы к лабораторной готовы? – адресовала Леночка вопрос всем, но посмотрела конкретно на Никиту. – Я – не очень. Не думала, что Бегемотик сегодня объявится. А мне двойку надо исправлять. А тут еще Егорушка куда-то запропастился. Может, кто-нибудь из вас мне поможет? Мне один момент с прошлого занятия остался непонятным.
– Я помогу, – вызвался Никита, наконец оторвавшись от конспекта.
– Никиточка, спасибо! – просияла Леночка. – Идем!
Она взяла под руку поднявшегося из-за парты одногруппника и отвела в сторону, на ходу засыпая вопросами. Вероника проводила парочку саркастической улыбкой и, обернувшись к подруге, прошептала:
– Наташ, ну, ты видала? Он что, забыл, с кем пари заключил? Забыл, кого надо охмурять?
– Вместо того чтобы слушать твои колкости, решил Леночку от двойки спасать?! Непростительная наглость! – усмехнулась подруга. – Ника, чем бросать в сторону Никиты испепеляющие взгляды, лучше бы присоединилась к ребятам, ведь тоже, наверно, к лабораторной не очень готова.
– Нет, Нат, уж лучше ты мне напомни основные моменты с прошлого занятия. Не хочу мешать этой сладкой парочке, – ответила Вероника, раздираемая чувствами, которые не удавалось идентифицировать.
Наташа с воодушевлением взялась ликвидировать пробелы в знаниях подруги, но Вероника как ни старалась, не могла сосредоточиться на ее словах. Ей мешали мысли о сегодняшнем странном поведении соседа по парте, которые лезли в голову без спроса. Ника пыталась найти разумное объяснение, почему Никита игнорирует ее и, более того, переключился на Леночку. Предположений было два: либо это новая тактика, цель которой заставить Веронику ревновать, либо Никита и вправду потерял всякий интерес как к самому пари, так и к тому, кто его инициировал. Первый вариант вызывал злость, второй – уныние. Ну как тут было еще и вслушиваться в слова подруги?
– Ну, Ника, понятно? – По интонации Наташи чувствовалось, что она повторяет вопрос уже не первый раз.
– Да, Наташ, спасибо, – рассеянно отозвалась Вероника.
Раздался звонок, одновременно с которым в аудиторию вошел Матвей Тимофеевич. Он поздоровался со студентами и аккуратно пристроил свое грузное тело за учительский стол. Обведя взглядом аудиторию, профессор улыбнулся. За эти несколько дней вынужденного безделья он успел соскучиться по работе, которую очень любил.
– Надеюсь, мое отсутствие не стало для вас причиной расслабиться и забросить изучение важной дисциплины, – поставленным голосом педагога со стажем обратился проректор к студентам. – Хочется верить, что вы все тщательно изучили материалы прошлой лекции и готовы к практическому занятию.
– Начнем для разминки с простого задания. Пусть какой-нибудь легкий предмет, к примеру, вот этот, – Матвей Тимофеевич взял с учительского стола небольшой листочек бумаги, – зависнет над вашей ладонью.
– Как этого добиться – продемонстрирует нам у доски… – профессор обвел взглядом студентов, – Вероника Двинская.
Выбор Матвея Тимофеевича был не случаен. Хоть он и сделал вид, что принял решение только что, на самом деле заранее знал, кого сегодня будет мучить у доски. Ему важно было понять, как поступить в сложившейся неоднозначной ситуации, и наблюдение за Вероникой, возможно, даст ему ответ.
От проректора не ускользнуло, как погруженная в свои мысли студентка невольно вздрогнула, услышав свою фамилию из уст преподавателя. Она поднялась и нерешительно направилась к доске, а профессор продолжил пристальное наблюдение за ее реакцией. На лице студентки отразились прогнозируемые эмоции. Она, конечно, не готова к практическому занятию. Ей и так с трудом дается предмет, который ведет Матвей Тимофеевич, и отсутствие преподавателя, без сомнения, только усугубило ее пробелы в знаниях. За это время она забыла даже то, что знала, а повторить успела вряд ли, потому что возвращение профессора было для нее неожиданным.
