Из выхлопной трубы вырвалось облачко дыма. Гас надавил на газ и устремился к фургону.
Губернатор подошел к телу Гейба и снял у него с плеча автомат. Когда Филип снова выпрямился и осмотрел поле битвы, ситуация ухудшилась.
Стоя за кузовом грузовика, Лилли наблюдала за развитием событий, которые цеплялись друг за друга, как этапы химической реакции. Было трудно дышать, сердце колотилось так, словно готово было в любую секунду выскочить у нее из груди. Сжимая потными руками винтовку «Ремингтон», она вздрогнула, услышав грохот столкновения, донесшийся с запада. Лилли выглянула из-за грузовика и увидела, как Гас на пикапе протаранил огромный фургон, едва не разорвав его надвое.
Во все стороны полетели осколки стекла и куски металла, а женщина-снайпер – светловолосая, с хвостиком, одетая в тюремный комбинезон, – не удержалась на крыше и упала на землю у опушки леса. Издалека было непонятно, но Гас, похоже, сильно пострадал: водительская дверца распахнулась при столкновении, тело коренастого шофера наполовину выпало из кабины, над местом аварии поднимался черный дым.
Услышав сдавленный, маниакальный хохот, Лилли обернулась и слева от себя увидела Губернатора, который сидел за танком и наблюдал, как пикап Гаса и покореженный фургон охватывают языки пламени.
– ВЫКУСИ, СТЕРВА! НЕ БУДЕШЬ ЛЕЗТЬ, КУДА НЕ НАДО! ТАК ЕЕ!
Лилли показалось, что он окончательно съехал с катушек.
– Боже… Боже… Это безумие!
Лилли нырнула под грузовик и вздрогнула от оглушительного выстрела, от которого едва не лопнули ее барабанные перепонки. Стреляли совсем рядом. Перекатившись на другой бок, она увидела Остина, который стрелял из винтовки по сторожевой башне. Гильзы вылетали из ствола и со звоном отскакивали от днища кузова. Остин что-то кричал. Лилли попыталась привлечь его внимание.
– Остин! ОСТИН!
– …гады снимают нас, как мишени в тире! – он выстрелил еще несколько раз, посмотрел на Лилли, снова выстрелил и вдруг пронзил ее взглядом. – Давай же! Лилли, что с тобой? Что ты делаешь?
– Побереги патроны, красавчик!
– О чем ты?!
– Ты сейчас…
Лилли начала объяснять, что у них кончаются патроны, и что нужно занять позицию получше, и что эти мерзавцы в любой момент могут метнуть в них еще одну гранату, как вдруг раздался громоподобный голос Губернатора. Лилли повернулась и увидела, как он шел по полю битвы с искаженным в безумном ликовании лицом.
– Теперь это просто вопрос времени! – он подошел к двум стрелкам, которые лежали за грудой сваленных друг на друга ящиков и вслепую стреляли по башням. – Они у нас в ловушке! Этим мерзавцам не жить!
Один из стрелков – немолодой мужчина с редеющими волосами, в желтых очках-авиаторах – на мгновение оторвался от прицела, и пуля попала ему прямо в левый глаз.
Пробив линзу очков, она вошла ему в череп. Он дернулся, винтовка вылетела у него из рук, мозговое вещество брызнуло на землю, и он упал менее чем в десяти футах от Губернатора.
– Все идет по плану! – Филип шагал позади припаркованных автомобилей и стрелков, как одетый во все черное генерал Макартур. – Не давайте им перевести дух! Усильте давление!
– Эй! Губернатор! – крикнула Лилли из-за грузовика. – ЭЙ!
С башни снова посыпался град пуль, которые ударились в землю у него под ногами, но Губернатор даже не поморщился. Вдруг еще один боец упал в кровавых брызгах, из раны у него на голове хлынула алая кровь, бейсболка отлетела в сторону.
– ГУБЕРНАТОР!!! – воскликнула Лилли. – ОНИ НАС УБИВАЮТ! У НАС НИЧЕГО НЕ ВЫХОДИТ!
Бойцы стремительно отступали с линии огня и пытались укрыться, бросаясь врассыпную и ныряя под припаркованные грузовики.
– Какого хрена вы делаете?! – орал Губернатор отступающим. – МЫ НЕ МОЖЕМ СДАТЬСЯ! НЕЛЬЗЯ ДАТЬ ИМ ПОБЕДИТЬ!!!
Очередной залп снайперского огня заставил Лилли припасть к земле. Остин лежал совсем рядом. Каждая пуля взрывала землю, в лицо летели кусочки торфа. Голова Лилли кружилась, глаза застилало пеленой, в ушах нестерпимо звенело, грохот выстрелов как будто долетал до нее сквозь водную толщу: ПЛИНГ-ПЛИНГ! ПЛИМП-ПЛИМП-ПЛИМП! Она слышала вопли Губернатора и пыталась разглядеть его сквозь густое облако пыли и порохового дыма, застилавшее долину.
– ХРЕН С НИМ! – Губернатор направился к танку, держась прямо, как оловянный солдатик. Его единственная рука была сжата в тугой кулак. – ХРЕН С НИМ! ХРЕН С НИМ! ХРЕН С НИМ! ПОРА ПОКОНЧИТЬ С ЭТИМ!!!
Он подошел к танку и поднялся по железной лесенке.
У Лилли перед глазами все расплывалось, как расплываются подмоченные водой чернила, и она едва видела Губернатора, который взобрался на танк, словно намереваясь доставить посылку экипажу и крикнул Джареду, чтобы тот впустил его внутрь. Люк вдруг скрипнул, и крышка взлетела вверх, как чертик из табакерки. Губернатор спустился в темную кабину и закрыл за собой люк. Лилли успела услышать только одно слово, которое эхом отдалось у нее в голове:
– ВПЕРЕД!
Из танка вдруг вырвался густой дым, гусеницы дернулись. Двигатель взвыл, и чудище пришло в движение.
Лилли замерла, наблюдая за тем, как жуткий бронированный монолит покатился к ограде. Ее зрачки невольно расширились, дыхание перехватило. В битве неожиданно наметился перелом.
Танк подъехал вплотную к ограде, повалив несколько последних ходячих, которые еще стояли у него на пути. Гигантские гусеницы размололи прогнившие кости и разодрали на куски полуразложившуюся плоть. Затем передний бампер врезался в забор, сетка-рабица и колючая проволока натянулись, вся ограда задрожала.
Сталь с жутким скрежетом лопнула, и внешняя ограда рухнула.
Танк преодолел первый барьер с легкостью громадного уплотнителя отходов. Из выхлопной трубы валил дым, гусеницы раскатывали сетку на спагетти. Сотни ярдов ограды содрогнулись, когда танк пересек промежуток между заборами и второй барьер упал столь же быстро, как и первый.
За это время стрельба на территории тюрьмы стихла, и теперь тишину – помимо ужасного скрежета, треска и хруста ломаемых оград – нарушал лишь топот шагов. Люди разбегались кто куда, надеясь найти укрытие.
Раздалось несколько выстрелов из снайперской винтовки. Пули отлетели от железной брони «Абрамса», высекая искры. В густом облаке дыма и пыли танк обрушил последний барьер – внутреннюю ограду тюрьмы. Большая часть находившихся в непосредственной близости ходячих пали жертвами перекрестного огня или погибли под гусеницами танка.
Эхо выстрелов несколько раз пролетело по тюремным закоулкам.
Вскоре затих даже огонь со сторожевых башен. Клепаный монолит остановился, заехав на двадцать футов за ворота. Повалив все заборы, он тащил за собой длинные куски толстой проволоки, которые застряли в гусеницах, как волокна пищи застревают между зубов. Двигатель взвыл, словно играя увертюру следующей части этой ужасной симфонии. Из выхлопной трубы вырвался черный дым. Последовала пауза, которая продолжалась всего несколько секунд, но Лилли показалось, что прошел не один час.
