— Дорогая, пока я буду в посольстве, ты закажи, пожалуйста, на завтрашний утренний рейс билеты в Каир.
— А ты не хочешь вылететь сегодня вечерним рейсом?
— Я хотел предложить тебе сегодня вечером побыть вместе.
— Это меняет дело, — рассмеялась Глория. — Хорошо, я все сделаю.
Глория вышла из машины и направилась к отелю.
Эдвард вынужден был съездить в посольство, потому что держать при себе пакет с информацией агента было неразумно.
Эдвард с горечью рассматривал огромные разрушения в городе. Он так задумался, что, когда водитель вдруг резко затормозил, от неожиданности чуть не перелетел через спинку переднего сиденья. Оказалось, что огромный грузовик внезапно выехал из боковой улочки и преградил им путь. Не успел Геллан прийти в себя, как дверцы машины с двух сторон раскрылись и неизвестные в масках направили на него автоматы. Один из них приказал по-английски:
Выходи, американец, и не трепыхайся, иначе смерть!
И его вытащили из машины, на глаза надели повязку, на руки — наручники, втолкнули в микроавтобус с зашторенными окнами и повезли.
Ехать от Карачи до Пешавара — это значит пересечь почти всю страну. Понадобилось восемь машин — две легковые и шесть грузовых, в которых находились бойцы отряда, направляющегося вместе с Рахматулло в Афганистан. Ехали только днем, и на дорогу было потрачено двое суток. Вечером остановились в пустынном месте, установили палатки, и люди смогли переночевать, спрятавшись от дождя, который лил почти до утра. Ночь Майер провел в палатке Рахматулло, спал на надувном матраце. Утром тронулись в дальнейший путь.
Рахматулло пригласил Майера в свою автомашину, и тот был на заднем сиденье один, при желании мог и прилечь на небольшую подушку с холщовой наволочкой и поролоном внутри.
В Пешавар приехали к вечеру и после короткого отдыха направились к границе.
В полной темноте прибыли к намеченному месту и стали пересаживаться на лошадей и ишаков. Майер, которому не приходилось ездить верхом, неумело возившийся со своим «средством передвижения» — ишаком, — спросил у Рахматулло:
— Я понимаю так: если мы не зажигаем огня и не демаскируем себя, то граница рядом?
— Да, граница в четырех километрах. Через десять минут направимся дальше.
— Границу будем пересекать все вместе?
— Господин Майер, мы уже пересекли границу.
— Что, на автомашинах?!
— Да, у нас хорошо поставлена разведка, и здесь пограничников нет. Отсюда мы сразу уходим в горы и к утру будем на месте.
— Дай Бог, — пробормотал Майер и начал залезать на животное.
Ишак даже в темноте выглядел хрупким и маленьким, и Майеру не верилось, что это бедное животное выдержит его вес. Но когда, не без труда, он уселся на него, почувствовал, что ишак крепко стоит на ногах, и казалось, даже не чувствует на своей спине груза.
Наконец, караван тронулся. Майер и Рахматулло находились почти в хвосте, и им приходилось дышать пылью, поднятой десятками копыт идущих впереди животных.
Прошло несколько часов, и Майер более-менее приспособился к езде на ишаке.
Улыбаясь в темноте, он представлял, как с юмором будет рассказывать о своей «ишачьей» поездке. Он был рад, что Рахматулло без его подсказки взял с собой Мирзокарима, которого, как особо преданного, держал при себе.
Прошло еще около полутора часов, и Майер почувствовал, что длительная поездка верхом — не сахар. А тут еще ноги приходилось постоянно подтягивать кверху, чтобы не зацепиться за камни. Тропа была настолько узкой, что колено часто касалось шершавой огромной скалы, а другая нога зависала над бездной. Высоту скал и глубину пропастей Майер смог определить, когда взошла огромная луна, озарившая окрестности серебристо-белым, с голубым оттенком светом. Мертвые, мрачные, лишенные всякой растительности горы, неестественно яркий свет создавали какую-то неземную картину, вызывали впечатление полета над горами и бездной. А Майер боролся со сном. Порой он чувствовал, что засыпает, и тогда заставлял себя думать о громадной глубине ущелий. Опасность прогоняла на время сон, но вскоре сознание опять притуплялось, глаза начинали слипаться, и Майеру снова приходилось пугать себя перспективой полета в бездну.
Постепенно ночь начала уступать свои права. Рассвет надвигался быстро. А когда взошло солнце, то ровно через час перед глазами Майера далеко внизу открылась большая зеленая долина. Майер впервые созерцал такую картину. На фоне сплошной зелени четко выделялись желтоватые островки кишлаков, которых было около десятка. Между ними светлыми змейками, соединяя селения, вились узкие каменистые дороги. Кое-где над зеленью клубился голубоватый дым — значит, в кишлаках были люди.
Рахматулло бодро сказал:
— Вот мы и на месте. Эта долина — моя. Все подходы на горных дорогах и тропах контролируют мои люди. Власти Наджибуллы здесь никогда не было.
— Авиация не беспокоит?
— Нет, здесь много жителей, поэтому авиацию не применяют, да люди Наджибуллы могут и не знать о том, что в кишлаках находится большой отряд. Чтобы добраться сюда, надо преодолеть сотни километров по горам.
Караван на несколько минут задержал душманский дозор, но вскоре тронулись дальше. Проезжая мимо дозора, Майер увидел, что он состоит из шести-семи человек. Кроме автоматов, они имели тяжелый станковый пулемет. Установленный на треноге, он грозно смотрел длинным стволом вдоль тропы.
«ДШК, — определил систему пулемета Майер, — калибра 12,7 миллиметра. Скорее всего китайской модификации. Да, поразлеталось наше оружие по свету, служит и своим, и чужим».
Ехать пришлось еще долго. Тропинка все круче спускалась вниз, и только когда перевалило за полдень, ишак Майера остановился на широкой ровной площадке. На ней — каменные цепочки огневых точек, между которыми — змейка окопов. Дальше виднелся кишлак, к которому тянулась неширокая дорога, слева от нее — прикрытая со всех сторон огромными валунами и крупными кусками скал минометная батарея.
Рахматулло ехал рядом и гордо пояснил:
— Такие батареи расположены в восьми местах со всех сторон долины.
— Чьи минометы, советские?
— Нет, египетские и английские, мин достаточно. Я месяц назад большой караван с боеприпасами сюда прислал. — Он рукой показал на высокие горы: — А на вершинах этих гор мы создали систему противовоздушной обороны.
— А какое оружие у ваших людей? Представляет оно опасность для самолетов и вертолетов?
— Имеем и пулеметы ДШК, и швейцарские зенитные установки «Эрликон», и французские установки. Все они отлично зарекомендовали себя в борьбе с вертолетами и низко летящими самолетами. Есть у нас и переносные зенитно-ракетные комплексы.
