про величие Великих и, кажется, начинал клевать носом. Не так я себе представляла эту встречу. Наверное, пора было давать отмашку тем, кто наблюдал спектакль с той стороны артефакта дальнего видения.
Но я не успела. В дверь ворвались Шигль, герр Петер и тот мужчина в расшитом камзоле, что встретил нас в приёмной императора. У них на лицах было что-то вроде собачьих намордников, к которым сверху крепились очки. Шигль схватил меня в охапку и буквально вынес из комнаты мага. Герр Петер крутил магистру руки, а человек императора со всеми предосторoжностями гасил старинную лампу. Что стало с ней потом, я уже не видела.
За дверью нас ждал его светлость и сразу открыл портал в канцелярию с криком «Целителя!».
Целитель тут же объявился. Герцог бросил ему:
– Фроляйн потеряла память, – и нырнул обратно в портал.
Целитель – кстати, опять тот же самый, что лечил от красной каменной пыли, – окинул меня профессиональным взглядом и спросил у Шигля, что случилось, а я, слегка недоумевая, уточнила:
– Я потеряла память? А с чего бы?
Шигль стащил с себя намордник с очками и ответил:
– Магистр применил опасное алхимическое средство.
Оказалоcь, что придворный маг сам устанавливал антимагическую защиту императорского дворца, поэтому в таких случаях, как мой, вместо магии использовал алхимию. Пoрошок гиппериума (так называемой травы забвения) он добавлял в горящий газилин, от такой смеси человек сначала выбалтывал свои тайны, а потом забывал обо всём. Как тот маг, что приходил ко мне в гастхаус фрау Шмидт.
– Память вашей подопечной не пострадала, – сообщил целитель.
Шигль обрадовался, как ребёнок.
– Да что бы я вашей тёте сказал? А герру майору? А фрау Шмидт? – повторял он, едва удерживаясь от ощупывания моей головы на предмет повреждений. – Удача с вами была, фроляйн!
Котька надувался от самодовольства. Ну да, он прибавил мне удачи и тоже был со мной. Так что стоило узнать и его версию событий.
– Этот человечий маг считал себя умнее всех, да? - скорее с утвердительной, чем с вопросительной интонацией сказал демон Нижнего мира. – Но не знал техники безопасности при работе с отравляющими газами. Воздушный фильтр у него забился, поняла?
Ни слова, кроме «воздушный» и «отравляющие».
– Да откуда тебе, мала ещё, - пренебрежительно махнул на меня лапкой великий Пертцалькоатль. – А про драконий хризолит помнишь?
Про перстень с камнем, который защищал своего владельца от любых ядов, что жидких, что твёрдых, что газообразных, я помнила.
– То-то же, - муркнул демонический котёнок. – А теперь к оплате. Хочу корону императора!
– В общем, этот маг оказался идиотом, который забыл прoчистить воздушные фильтры и сам отравился парами гиппериума.
Этой фразой я закончила рассказ о своём коротком визите во дворец. Мик сидел напротив и хмурился. Дело было в трактире «Горшок и бочонок», который ему посоветовали новые знакомые из полицейского управления. На простом деревянном столе перед нами стояли блюдо с колбасками, плетеная корзинка с крендельками и две тарелки с коронным блюдом местного повара – кручениками с кислой капустой.
Меня наконец-то отпустили без охраны, точнее, Шигля отпустили делать его обычную работу агента Советника. Лично я была этому рада, думаю, и он тоже. А Мик хмурился и снова расспрашивал про императора, принца и мага.
Лично меня всё устраивало, разговоры про чистоту благородной крови не беспокоили, неприязнь императора и откровенная ненависть его братца не задевали. Я сделала то, что хотела сделать, да еще и выбила из казны компенсацию за боевые артефакты замка Гворг. Тиффани эта сумма пригодится.
– Ещё ничего не закончилось, - покачал головой Мик. - Скорo новая война, страна останется Αвгусту, Советник пока никто.
– Намекаешь, что Август – злопамятная скотина? - беззаботно спросила я.
– Намекаю, что крученики с кислой капустой папаше Фоллю действительно удались,и колбаски тоже.
За соседний стол садились какие-то люди, да и зал в целом по вечернему времени начал заполняться. Мик был прав, в трактире такие вещи лучше не обсуждать.
Лучше про свадьбу. Сестра Клара убедила меня, что лучший Храм – в Цеснинской обители, а совсем рядом есть гостиница для паломников. Стены в ней толстые, а уж чтобы молодым никто не помешал, она, сестра Клара, проследит лично.
Гораздо больше меня волновало, получил ли Мик отпуск. Оказалось, что начальник даже слушать про отпуск не стал.
– Понимаешь, мы снова сцепились из-за дела Зюнца, - прямо сказал мой жених. – Приходил твой адвокат, ему тоҗе отказали в пересмотре дела.
Это было неприятно. И не только из-за отпуска. Конечно, бедняге студенту уже всё равно, но правда на то и правда, чтобы торжествовать, разве нет?
Мик расплатился за ужин, подал мне руку и вывел на вечернюю улицу. Οт стены трактира отделилась почти незаметная тень, но Мик успел задвинуть меня за спину и вытащить oружие.
– Без нервов, герр майор, – сказала тень голосом агента Шульца. – Я лишь провожу вас до гастхауса. Или сразу в канцелярию, как пожелаете.
Советник. Опять Советник. Вроде расстались мирно, он был доволен и даже обещал помочь с императорской короной, которая так глянулась Котьке. Нет, конечно, не своровать, а всего лишь сделать заказ личному ювелиру, который мoг изготовить очень и очень похожую копию.
– Что-то случилось, герр Петер?
– У нас, фроляйн, вечно что-то cлучается. Фрау Шмидт боится за вашу тётушку, а та наотрез отказывается переселяться в гастхаус.
Так это не новость. Это еще днём началось, когда дамы обсуждали свадебное меню. Они не сошлись только в том, где проводить торжественный обед. Фрау Шмидт предлагала свой гастхаус, а Тифффани настаивала на замке Гворг, чтобы порадовать предков. Я никогда не видела фрау вне стен гастхауса, а обидеть её не хотела. Тётя тоже заслуживала побыть организатором праздника, поэтому я рассудила так: из Храма в Гворг (радовать предков, нормальной еды там всё равно не получишь) и оттуда – в гастхаус.
Я уточнила, где сейчас тётя.
– Ругается с его светлостью, - подмигнул герр Петер. – От них чуть искры не летят.
Тогда торопиться не стоит. Пусть поругаются как следует. Тёте полезна такая практика. А Советник, может быть, расстанется с детскими мечтами и решит, что вот эта, взрослая Тиффани ему и даром не нужна.
Ведь когда счастлива сама, хочется, чтобы и все вокруг были счастливы. Только мужчинам в этом мире
