- Значит, ты ухитрился пережить бунт, - рычит он. - Хорошо. В твоем распоряжении еще три часа.
- Карлокс, - ласково говорю я, - ты туп, как орк, и даже не представляешь, насколько ты мне надоел.
С этими словами я изо всех сил бью его сапогом в рожу, и он тяжело опускается на землю. Совершив этот героический поступок, я пришпориваю скакуна, и тот начинает раздвигать грудью толпу несчастных обитателей нашей округи, многие из которых потеряли в пожаре свои жалкие жилища. Там, где раньше стояли громадные шестиэтажные здания, виднеется небо. Все эти нелепые строения превратились в груду дымящихся развалин, на которые пожарные продолжают лить воду. Конь начинает выражать протест. Перевозка моей туши по такой жаре явно не доставляет ему радости. Однако я заставляю его и себя продолжить путь.
- Фракс! - кричит Макри, с мечом в одной руке и сумкой, набитой манускриптами, - в другой. Оказывается, она идет на занятия по математике.
- Макри, ты безумная женщина! Никаких занятий сегодня не будет! Колледж Почтенной федерации в огне, а профессора попрятались в подвалах. По крайней мере те из них, которые остались живы...
Макри страшно огорчена.
- Ты уверен?
- Конечно, уверен. А теперь, если хочешь присутствовать при окончании дела, взбирайся на моего коня.
Макри садится на лошадь позади меня, и та яростно протестует. Надеюсь, что Лисутарида сможет вернуть здоровье своей животине.
- Куда мы направляемся?
- В порт. За эльфами. Это они украли Пурпурную ткань! И "диво" тоже уперли они!
Макри не может поверить, что среди эльфов встречаются правонарушители.
- Но ведь Каллис - целитель, - неуверенно тянет она.
- После встречи со мной ему потребуется все его искусство. Подумай, может ли кто-нибудь другой, кроме эльфов, незаметно подобраться к Сарине и Ханаме, чтобы хватить их по голове? И припомни их неожиданное появление в тот момент. когда Сарина готовилась нас прикончить за городом. Они за нами следили, Макри. И все время использовали меня в своих целях. Те еще представители властелина эльфов! Они сами охотились за тканью.
- Эльфы-преступники?!
- Именно. Каким надо быть идиотом, чтобы поверить им на слово!
Макри интересуется, почему я первым делом не проверил их полномочия.
- Да потому, что они сразу отвалили мне кучу денег! И вообще перестань задавать глупые вопросы.
В тот момент, когда мы оказываемся в гавани, конь окончательно бунтует, отказываясь сделать хотя бы один шаг. Мы слезаем со скакуна и оглядываемся по сторонам. Несколько судов затонуло в порту, еще несколько дотлевают у своих причалов. Лишь один корабль сохранил приличный вид, и его капитан явно настроен покинуть город как можно скорее. Когда мы подбегаем к судну, он готовится отдать приказ поднять якоря.
Морской волк рассматривает нас с явным изумлением. Я бы на его месте тоже удивился, увидев перед собой здоровенного, жирного, истекающего потом парня - в разорванной одежде и неимоверно грязного, а рядом с ним - экзотического вида женщину в кольчужном бикини и с мечом в руке.
- Далеко собрались? - интересуется капитан.
- Никуда не собрались, - отвечаю я. - Просто ищем эльфов. Может, они у вас на борту?
Он смотрит на меня ничего не выражающим взглядом. Такой взгляд в Турае весьма распространен и означает, что надо раскошелиться. Я протягиваю ему гуран.
- Только что поднялись, - говорит он. - Носовая каюта. Отходим через три минуты, если вы к тому времени останетесь на борту, поплывете с нами.
Мы с Макри мчимся по палубе мимо готовящихся к отплытию матросов. Они, как и их капитан, весьма удивлены нашим видом. Многие моряки ранены, ушиблены или обожжены, но, несмотря на это, работают споро. Неудивительно. Чтобы плавать по этим морям, надо быть очень крутым парнем. На носу судна всего лишь одна каюта. На торговцах подобного рода пассажиры обычно занимают первое свободное место на палубе, а каюта предназначена только для самых состоятельных.
Я ногой открываю дверь, мы вбегаем в каюту. Я оказался совершенно не готов к открывшейся моему взору картине и временно теряю дар речи. Оба пассажира убиты ударом кинжала в грудь. Я вовсе не уверен в том, что сердца эльфов расположены там же, где и у людей. Но так или иначе, мои бывшие клиенты определенно мертвы.
Я замечаю, как при виде распростертого на полу юного красавца-целителя на лицо Макри набегает тень печали. Но она настолько привыкла к виду смерти, что уже через мгновение грусть ее покидает. Я же не грущу ни секунды, зато дьявольски удивлен. То, что на палубе нет никакого шума, означает одно: никто на судне не догадывается о случившемся. Однако убить двух эльфов незаметно - дело весьма непростое. Я изучай орудия убийства. Ими оказываются два небольших метательных ножа, брошенных со смертельной точностью, прежде чем жертвы поняли, что происходит.
- Похоже, на сей раз им попался достойный противник по части незаметного проникновения, - бормочу я и приступаю к осмотру каюты.
"Диво" я нахожу под койками, но никаких следов Пурпурной ткани не обнаруживаю. С палубы доносится команда капитана об отходе. У меня возникает желание прихватить с собой "диво", но особой надобности в этом нет. Кроме того, я опасаюсь, что привлеку к себе чрезмерно пристальное внимание, если побегу по палубе с тяжелым грузом. В этот момент я вижу, что из открытой сумки целителя на пол высыпались какие-то растения, среди которых замечаю несколько листков лесады. Я собираю драгоценные листки и кладу их в свою сумку.
- Потеря этой зелени явилась бы непростительной ошибкой, - говорю я Макри. - В состояния иохмелья они незаменимы.
- Можешь не объяснять. Фракс, хотя я никогда раньше не замечала у тебя склонности обирать мертвецов.
Мы выходим из каюты и шагаем по палубе с таким видом, словно ничего не случилось.
- Может, нам стоит сообщить капитану о том, что его пассажиры убиты?
- С какой стати? Чтобы нарваться на очередные неприятности? Из-за двух дохлых эльфов власти разберут на части все судно, и пройдут недели, прежде чем оно сможет выйти в море. А нам целый месяц придется отвечать на вопросы Службы общественной охраны. А если мы промолчим, капитан просто выбросит трупы в море, как только они будут обнаружены. Полагаю, что они уже успели оплатить свой проезд. Кроме того, он получит в качестве компенсации шесть упаковок "дива". Поэтому лучше будет пустить все на самотек.
Я устал так, как не уставал ни один человек в мире. У меня почти не осталось сил даже на то, чтобы добраться до дома.
Значительная часть улицы Совершенства изменилась до неузнаваемости. В этих местах от домов остались лишь одни обгорелые коробки. По округу Двенадцати морей все еще снуют фургоны, в которые муниципальные служащие продолжают складывать тела. "Секира мщения" пострадала изрядно, но все же цела. Когда у Гурда поехала крыша и он принялся свирепо размахивать своей боевой секирой, мало кто осмелился приближаться к его заведению.
