Линда Юханова вскрыла себе вены, но это ей показалось недостаточным. Она несколько раз полоснула скальпелем по горлу. Девушка покончила с собой буквально минуту назад, возможно как раз тогда, когда он разгуливал по кухне.
Большая часть тела Линды продолжала находиться в спальном мешке, снаружи были плечи, обтянутые темной тканью, и чуть светлел вырез на груди. Раньше обе руки она прижимала к себе, словно придерживала живот. Теперь голова поехала назад, все быстрее и быстрее, оставляя на стене жирную багровую полосу, пока тело окончательно не завалилось на спину. Левая рука откинулась в сторону; в черных от крови пальцах сияло голубое лезвие.
Януш стоял на пороге и с натугой глотал ставший вдруг твердым воздух.
Его поймали. Нет сомнения, что через минуту сюда ворвется наряд с собаками. Попался на дешевый трюк и теперь никогда не отделается от трупа. Причем это не просто труп, а еще одна перерезанная нитка, которая могла привести его к настоящим убийцам Рона Юханова. Каким-то образом бандиты сумели протащить сюда перформера в спальном мешке или укололи психотропным препаратом и просто вели под руки. Все подстроили нарочно, как будто знали, что Януш здесь появится. Вначале возникли загадочные соседи, вынуждая его раздобыть «стрекозу», потом они исчезают и продбрасывают спящую актрису, которую сейчас ищет весь город. Бывший дознаватель, уволенный за незаконные действия в отношении свидетелей и подозреваемых, обнаружен в чужой квартире с трупом…
В чужой квартире! Черт, как он мог позволить себя так провести! Януш шагнул назад, аккуратно притворил дверь кладовой и вторично запросил данные по этому адресу. Ну конечно! Квартиpa была зарегестрирована на него, и, согласно отчету центрального «домового», никаких изменений не было с прошлого года. За информацией годичной давности «домовой» рекомендовал обратиться к владельцу жилья.
Владелец жилья…
Сейчас было важно одно – не совершать резких движений, убегать все равно нет смысла. Напротив, следует сесть и хорошенько продумать, как выпутаться. Первым делом – сообщить в милицию, покидать место преступления все равно нельзя.
Согласно зловещей логике, девушка нарочно поджидала дознавателя, чтобы в его присутствии вскрыть себе вены. При этом она не вскрикнула и вообще не произнесла ни слова. Линда сделала все, чтобы посадить его в тюрьму. Если обнаружат «стрекозу» или самодельный скрин, с которого велось управление, обеспечена еще одна уголовная статья.
Пиликнул скрин, отвечая на вопрос по поводу собственника. Не так давно Януш уже задавал компьютеру этот вопрос, выплывало одно малоизвестное риелторское бюро, и потому он остолбенел, встретив знакомый логотип. Итак, владельцем квартиры было Останкино, а Полонский арендовал служебную площадь по льготной цене, как привилегированный сотрудник.
Он вошел в собственную квартиру, этим объясняется поведение охраны и послушность замков. Черт подери, тогда кто же живет за стенкой?
Он откашлялся и повторил запрос, указав адрес в соседнем подъезде. Квартира в соседнем подъезде тоже значилась за ним, но владельцем жилья выступал аноним. Час от часу не легче! Если так пойдет дальше, окажется, что весь дом принадлежит Полонскому.
Януш вернулся в прихожую. Здесь его тоже ждал очередной сюрприз. Коробка оставалась на месте, но надпись с листа бумаги испарилась. Последняя версия детских шпионских чернил не оставляла ни малейшего следа. Черт, они даже по времени рассчитали, когда краска начнет исчезать, взаимодействуя с кислородом. В том, что на бумаге и коробке не найдется отпечатков пальцев, Януш не сомневался.
Меньше всего он верил, что в посылке окажется нечто, способное пролить тайну на смерть Милены Харвик. Он потянул крышку, но влажные пальцы соскочили. Больше всего на свете он боялся открыть коробку и найти на дне ее… палец или ухо жены. В этом мире все нереальное вчера оказалось реальным; скрипели и непоправимо рушились стены, которые он считал непоколебимыми.
Если там действительно письмо с важной информацией, то он должен прочесть его первый. Если там бомба, то лучше он откроет коробку сам.
Януш открыл коробку.
Большая цветная фотография, и больше ничего.
Со снимка ему показывала голую задницу наглая рыжая сука, в корсете и расклешенных брюках. Ее лица не было видно, лишь кончик сигареты дымился, и краешек скулы выступал из-за спутанной огненной прически. Однако он узнавал теперь мисс Лилиан, и не видя лица. Она стояла в вызывающей позе, расстегнув обе молнии на брюках, выпятив гладенький зад.
Та самая, что не так давно вылизывала ноги покойной Линде. Та самая, из-за которой бедной пианистке Лиз проделали дыру в затылке.
Поперек гуттаперчевой белой задницы шла размашистая надпись:
«Держись, хани, осталась пара шагов! Целую во все места!»
Хорошо, что я не заметался, как заяц, ошалевший от света фар. Я подождал еще минут пять, сделал несколько дыхательных упражнений, успокоил пульс и набрал Ксану.
Она назло не отвечала. И отключила маяк.
Моя жена никогда не отвечает мне в рабочие часы, считая такие звонки прямым посягательством на ее свободу. В результате я нашептал ей несколько теплых фраз и решил не тревожить раньше времени. Раз я еще не в наручниках, стало быть, ход за мной, и фигура еще цела.
Покидать помещение нельзя.
И я позвонил Клементине Фор:
– Как тебе идея произвести обмен пленными? Я нашел одну из девиц, которая была с Юхановым в момент его гибели.
– Договаривай, Полонский.
– Лучше я тебе покажу…
Я показываю ей труп.
– Трам-тарарам! – растерянно произносит Клео. – Полонский, это становится традицией. Там, где ты, – непременно появляется свежий покойник…
– Очень смешно.
– С чего ты взял, что она из тех, кто был с Юхановым?
Я вздохнул и терпеливо рассказал ей про Линду и про сценарий. Про настоящую Линду и про рыжую девку в черном парике. Про пропавших многодетных соседей и странную пару, вселившуюся без регистрации и без детей.
– Хорошо, Полонский, у меня уже каша в голове от твоих похождений. Как ты туда попал?! Куда ехать?
– Никуда, пока не поклянешься мне в честном обмене. Вы меня допрашиваете на месте. Я говорю, что получил странное сообщение, будто кто-то хочет передать нечто важное. Сама знаешь, это нормальная практика в работе с агентурой. Я пришел, увидел труп и позвонил тебе.
– И после этого я тебя должна буду отпустить?
– Ты пришлешь мне повестку… через неделю. Соглашайся, иначе я звоню в район. Возможно, меня арестуют, но я им не скажу, кто была эта девица. А еще я звоню в службу безопасности моей лавки, потому что боюсь милиции и хочу, чтобы меня прикрыли. Ты знаешь, что собой представляют наши особисты.
