– Что они делают? – поинтересовалась Эвелин.
– Наверное, люк заедает, – ответила Шарон. – Пошли, чего стоять в проходе.
Интересно, зачем понадобилось ослаблять стандартную конструкцию, подумала она, проходя в широкий и светлый коридор их родного корабля. Да еще с одной стороны. Родные шнуры на люке были не новыми, но вполне годными к эксплуатации. А вот те, что ставили на их место, явно не подходили по развиваемому усилию. Так что при закрытии должна появиться щель. И быстро ее не ликвидируешь, потому что крышку явно заклинит.
Скорее всего, среди пленников оказались лица, на которых поступила четкая и ясная команда: убрать. Разумеется, с имитацией несчастного случая. На планете такое делать неудобно, полно свидетелей. Тянуть до момента обмена – рискованно. Так что при пересадке с рейсовика наступит самый удобный момент. По плану, пленных должны доставить завтра. Наверное, будет разумнее отказаться от посещения.
– Что-то я неважно себя чувствую, – пожаловалась она Эвелин. – Пожалуй, с утра немного полежу. Все равно на разгрузку бота понадобится время. Да еще пока разместят всех по каютам… Мы явно будем лишними.
– Ну, не знаю, – ответила Эвелин неуверенно. – Мало ли что, может нужно будет помочь. Ты отдохни, а я пожалуй схожу.
Шарон пожала плечами. Каждый сам выбирает свою дорогу. Или, как полагали раньше, людям ее помогают выбрать боги. Она тихонько хмыкнула. Ох уж эти таинственные боги, на которых так любят ссылаться те, кто ничего не в силах сделать сам. Поменьше бы полагались на удачу, да побольше на свои мозги.
Сама Шарон в помощи Творца не нуждалась уже давно.
– Сможешь завтра подойти к медикам? – спросила Эвелин и торопливо добавила: – Если тебе, конечно, будет не трудно.
– Зайду, – кивнула Шарон.
Заглянуть в медотсек большого труда не составляло, а лишние деньги ей не помешают. У этой девчонки их куры не клюют. Пусть поможет раненым, вреда от этого не будет. Да и она сама, за компанию, окажется в числе неравнодушных. Для поднятия авторитета подобное деяние весьма полезно. В любом случае.
4
Владимир с головой погрузился в свою модель, проверяя динамические параметры, но работа не клеилась. Желаемый отдых не приходил, мысли постоянно возвращались к тому, о чем он так упорно хотел забыть. Вздохнув, он погасил свои экраны и решил обратиться к нейросети, с просьбой открыть доступ к общему архиву. Вдруг получится? И замер – перед ним возникла улыбающаяся девушка. Элоиза, нейросеть ген-центра, с которой он был хорошо знаком.
– Привет, – растерянно произнес он. – А ты как здесь оказалась?
– Я в гостях, – Элоиза выглядела страшно довольной. – Конечно, пришлось сестренку крепко попросить. Нужно же за тобой немного приглядеть. Да еще меня кой о чем попросил тот человек, который тебя сюда отправил. Его просьбы нужно выполнять.
– Он так важен для тебя? – Владимиру стало интересно. Может, нейросеть немного поделится.
– Очень важен. Для всех, не только для меня.
Владимир недоуменно посмотрел на нее.
– Да кто же он такой? На вид вроде обыкновенный парень. Чем он так важен? Вот если бы он был в вашем знаменитом списке…
Нейросеть с усмешкой посмотрела на него.
– А если я тебе скажу, что он не просто есть. Что он там первый, – негромко рассмеялась она. – Ты мне поверишь?
От неожиданности Владимир поперхнулся.
– Ты серьезно?
– Абсолютно.
– Но ведь он такой молодой, – наконец выдавил он и замолчал, вспомнив свое первое впечатление. Какой к черту молодой!
– Что нужно делать? – спросил он.
– Я сумела убедить сестренку, что тебе необходимо посмотреть соседний архив. Запомни – только посмотреть. Так что можешь начинать.
Владимир сделал движение рукой и перед ним поплыли закрытые папки чужого архива. Короткие пояснения на каждой и больше ничего. Он приблизил одну из них, открыл и замер.
Тучи, громадные тучи мельчайшей ядовитой гадости, заклубились в воздухе прямо перед ним. Неисчислимые. Сотни миллионов крохотных насекомых, с острейшими жалами, способными пробить самый прочный кевлар. Несущими на себе целые комплексы спящих болезнетворных микробов, с бешеной скоростью мутации, приспособленные к сотням составам атмосфер. Стоит только дать импульс на пробуждение… А потом открыть люк и выплеснуть на планету.
Да, срок жизни у каждой капли мизерный, всего несколько дней. Но за это время они расплодятся настолько, что покроют планету сплошным страшным покровом. А противостоять этому яду можно только в тяжелой броне. Не меньше, чем у скафандра высшей защиты.
Владимир потряс головой и движением руки стер увеличенное трехмерное изображение, висевшее перед ним. Да, военные специалисты не зря ели свой хлеб. Такая штука действительно способна уничтожить жизнь на целой планете. Ну, может и не полностью уничтожить, сделать подобное очень сложно. Но проредить ее весьма заметно. Вряд ли он успеет найти противоядие, это работа не одного месяца, а может даже, и не одного года.
А ведь это только одна папка, холодея, подумал он. Одна из многих, которую он выбрал совершенно случайно. Владимир коротко вздохнул. Даже если ему будет помогать самая могучая нейросеть в мире, вместе со своей сестрой… Он все равно не справится.
– Как впечатления? – поинтересовалась Элоиза.
– Не очень приятные, – Владимир потер лоб. – Он сказал: выбери самое безобидное… Но искать такое среди этого… Я, разумеется, внимательно просмотрю все, что доступно. Но по первому впечатлению, игрушек здесь нет.
– Если они хотят использовать Бороба, – медленно произнесла Элоиза, – то попробуют пробиться к управляющему комплексу, который закрыт колпаком. А при повреждении колпака, сестренка первым делом обязана врубить шахту стреш-выброса. Тогда наверх может вылететь все, что угодно. Как тебе такое?
– Я же сказал, посмотрю, – повторил Владимир. – Посмотрю очень внимательно. Но одно уже ясно – маяку на этой планете точно не быть.
5
Хар недолго находился в одиночестве. Дверь отворилась и в комнату вошел человек, совсем не походивший на первого. На его лице не было и следа улыбки. Среднего возраста, с волевым лицом и короткой жесткой прической. Человек был знаком Хару по материалам, которые он изучал перед вылетом. Военный контрразведчик, перебежавший к инопланетникам, и с немалым грузом секретных документов. Уж не его ли искал Зденек Рушевский?
Человек опустился в кресло и некоторое время внимательно разглядывал Хара. А потом негромко сказал:
– Давайте сразу перейдем к делу, хорошо?
Он достал рамку, растянул ее и протянул Хару.
