— Об этом я не знаю, Саймон, но насчет церкви ты, безусловно, прав. Это означало бы конец карьеры Невилла.
Я посмотрел на Джейн. Внезапно мозаика начала складываться в картинку.
— А ведь именно Летти делает большую часть работы по приходским нуждам, а вовсе не Невилл. Я даже готов поспорить на свой следующий гонорар, что именно она пишет ему проповеди. А Невилл лишь сидит со своей красотой и изображает из себя настоящего викария.
Джейн вздохнула:
— Да. Я не придавала значения ситуации, потому что на своем веку я повидала много таких жен святых отцов. Трудолюбивые серые мышки, которые делают для церкви гораздо больше, чем их представительные мужья.
Мы с Джейн сидели какое-то время в молчаливом раздумье. В голове никак не укладывалось, как человек мог пойти на такое изуверство над своим телом. Что могло вынудить его на это? Только сейчас, да и то очень неохотно, церковь начинает признавать определенные права женщины. А двадцать пять лет назад все это было немыслимо! Что уж тут и говорить, чтобы женщина была практически настоятелем церковного прихода! И Летти выбрала единственный возможный путь — через своего мужа. Впрочем, он, судя по всему, не очень-то и противился.
А Эбигейл Уинтертон каким-то образом вникла в ситуацию и стала шантажировать их. Она угрожала предать огласке их секрет и таким образом разрушить их жизнь. Я нахмурился.
— Но, Джейн, — сказал я, выйдя наконец из раздумий, и она посмотрела на меня, — у Эбигейл Уинтертон не хватало доказательств. Она не могла шантажировать их тем, что имела. Даже в пьесе этого не было.
— Что значит — в пьесе? — Голос Джейн зазвенел. — Ты хочешь сказать, объявилась копия рукописи?
Я быстро объяснил ей, как рукопись попала ко мне. Я рассказал ей краткое содержание, а также пересказал все события непростого дня. Правда, я опустил все, что касалось ее персонажа, и, как ни странно, она не стала ни о чем расспрашивать.
— Так что в пьесе действительно нет ни слова об истинной тайне Летти Батлер-Мелвилл, — подытожил я.
— Да, до настоящей правды Эбигейл Уинтертон так и не добралась, — сказала Джейн. — Но если она продолжала давить на загадочные обстоятельства смерти Лестера Клидеро, у них могли сдать нервы.
— И полковник с ними заодно, поскольку он позвал либо Невилла, либо Летти, чтобы стащить рукопись из моего кабинета.
— Да, полковник, несомненно, вовлечен в это дело. Ему известно, что Летти — это его, хм, дочь. Но как много он знает и как сильно он причастен? Только ли как сообщник? Или он непосредственный исполнитель?
— Я не знаю, Джейн. Честно говоря, я уже жалею, что мы зашли так далеко. Это печальная история.
— Да, печальная, — мягко сказала Джейн. — Бывают времена, когда смерть — единственный ответ на все вопросы, какой бы иной выход ни искал человек.
Глаза ее увлажнились, и казалось, она ушла в себя, вспоминая дела давно минувших дней, которые до сих пор причиняли ей боль. Рука ее сжалась на колене. Наконец Джейн вернулась в действительность.
— Хотя иногда кажется, что обстоятельства дают тебе право. — Голос ее сделался жестким, и она твердо посмотрела мне в глаза.
— Да, ты абсолютно права, Джейн. Мы должны довести дело до конца, чтобы справедливость смогла восторжествовать. Но что нам скажет полиция, если мы придем к ним с нашими сплетнями и домыслами? Рукопись пьесы у них уже есть. Может, нам просто предоставить все им?
— Они решат, что мы лезем не в свое дело, что нам нечем больше заняться, — сказала Джейн терпеливо. — Но если мы придем с этой информацией к Робину, он поверит нам. — Она потерла висок. — Но нам не помешает раздобыть доказательства посерьезнее. Я думаю, пора заставить убийцу выйти на свет.
— Значит, надо придумать какую-то ловушку? — Я уже начал понимать, куда клонит Джейн. Я застонал про себя. В своих детективах я никогда не прибегал к таким опасным опытам, но в данном случае это могло сработать. Мне в голову пришла одна идея, но я отложил ее до лучших времен.
— Хорошо, Саймон, — сказала Джейн, — вот что мы сделаем…
Я слушал и кивал, соглашаясь с ее планом разоблачения убийцы Эбигейл Уинтертон.
На Снаппертон-Мамсли опустились сумерки, и в окнах дома викария вспыхнул свет. Через четверть часа или около того совсем стемнеет. Мы с Джейн подошли к парадной двери дома Невилла. В деревне стояла зловещая тишина, словно все уже знали, что мы собираемся сделать. Джейн постучала в дверь, и мне показалось, что раздался гром.
— Нервничаешь? — спросила Джейн и улыбнулась холодной, уверенной улыбкой.
— Нет, — ответил я немного наигранно. — Просто хочется поскорее со всем этим покончить. — Прежде чем пойти сюда, я сделал пару телефонных звонков по собственной инициативе и теперь точно знал, что поступаю правильно. Джейн, может, и не согласится со мной, но это я улажу после.
Дверь распахнулась, лишив нас с Джейн возможности обсуждать это дальше. Ну вот и все, подумал я, переступая порог дома вслед за Джейн. Невилл Батлер-Мелвилл не поприветствовал нас, он лишь махнул рукой, приглашая внутрь. На его красивом лице проступили морщины. Он постарел с тех пор, как я видел его последний раз.
Джейн замерла в дверях гостиной. Разговор стих, и леди Прунелла Блитерингтон приветливо улыбнулась нам, прервав свою тираду о современном положении театрального искусства в Британской империи. Да, сегодняшний разговор определенно пошел на пользу нашим с ней отношениям. Саманта Стивенс была рада нечаянной паузе, коей была обязана нашему приходу. Она пригласила Джейн и меня сесть вместе с ней на старый диван. Тревор Чейз стоял посреди комнаты и о чем-то тихо переговаривался с Джайлзом Блитерингтоном. Меня кольнула ревность, когда я увидел их в такой близости друг от друга.
Полковник Клидеро вошел в комнату вместе с Летти Батлер-Мелвилл, которая катила перед собой поднос с чайными принадлежностями. Я снова застонал про себя. Вот только ее чая нам сегодня и не хватало.
Едва Летти вошла в комнату, как разговор возобновился. Джейн предложила ей свою помощь. Я болтал ни о чем с Самантой Стивенс, пока Джейн и Летти обходили всех по кругу: Летти наливала, Джейн подавала. Я принял чашку из рук Джейн и поднес ее ко рту, не задумываясь. Но мой нос уловил что-то странное в запахе этого чая. Я замер. Затем сделал вид, что пью, после чего поставил чашку с чаем перед собой на столик и задумчиво посмотрел на нее.
Джейн и Летти подали чай всем и уже заняли свои места. Я слушал вполуха, как Джейн рассказывает Саманте о своих покупках в Оксфорде, а сам думал о другом.
Спустя пару минут я прокашлялся, и на меня обратили внимание.
