— Сначала были только ты, иногда я, и каждые пару месяцев новая гламурная девушка, а Тинни то приходила, то уходила из твоей жизни. Потом ты начал запутываться. Появилась связь с пивоваренным заводом, потом с Контагью, — он сделал жест, чтобы я не прерывал его. — Ты спутался с Тупом, Шустером и Палёной. И Кипом, и всем составом Тейтов.
Теперь я понял. Пока шла жизнь, я продолжал сохранять связи, которые создавали всё более сложные обязательства. Передышка под каблуком Тинни не избавила меня от груза. У людей остались ожидания, у меня самого остались ожидания.
— Каждый из этой запутанной толпы имеет право действовать самостоятельно.
Не уверен, что понял то, что он имел в виду, но Морли был достаточно добр, чтобы продолжить сокрушать мою великую стратегию.
Ещё он добавил, что наши проблемы касаются и других людей. В данном случае, почти всех горожан.
— Ты хочешь сказать, нам нет никакого смысла планировать.
— Теперь до тебя дошло.
Я сделал ещё попытку встать с кровати. На этот раз мне удалось принять вертикальное положение.
Сонная Палёная материализовалась прежде, чем я сделал второй шаг.
— Куда собрался?
— Наверх, спать.
— Ты только проснулся.
Я сильно чихнул, холод пробрал меня насквозь.
— Вот дерьмо! Ты тоже должна поспать немного.
— Кто-то должен управлять этим цирком. И я, кажется, единственная, кто может не заснуть.
— Несправедливо. Тебя магически не унижали.
— Меня не смогли, ты поддался самообману и вляпался туда, где даже трёхлетний болван смог бы разглядеть смертоносное устройство.
— Она уделала тебя, Гаррет.
В точку. Когда я обвиняю, круша всё вокруг, иногда сам и оказываюсь сокрушённым.
Лучше бы я шёл сзади и кидал камни.
Я сменил тему:
— Покажите мне, что нужно делать.
На основании информации, поступающей от людей, изучающих для нас обстоятельства дела, нужно было сформировать отчёты для Покойника. Половину информаторов я не знал, некоторых раньше не видел и понятия не имел, как и когда он их нанял. Они были одинаково скучны, потому что ничего интересного сообщить не могли.
После четвёртого я сказал Палёной:
— Этого не может быть, чтобы Танфер был таким спокойным. Невозможно, чтобы люди до сих пор были не в курсе. Были же свидетели.
— Это просто означает, что власть имущие до сих пор держат информацию в секрете. Вероятно, готовят продуманные до мелочей версии. Гангстерская война. Расовая вражда. Как-то так. Вот. Самой интересно.
За весь оставшийся день ничего интересного не случилось.
Я лёг спать поздно вечером, не сделав ни глотка пива. Дин встал сразу после ужина. Палёная не спала намного дольше, чем я. Мы бросили дом на Пенни и Доллара Дана.
Я спал, прижавшись к дыхательной бане и горе носовых платков. Палёная принесла кружку ядрёного лекарственного чая, перед тем как самой отправиться на боковую. Он быстро свалил меня с ног.
Проснувшись, когда солнце уже встало, я обнаружил, что не одинок.
Кара удобно устроилась напротив меня, как будто спала здесь каждую ночь много лет. Она была гораздо тоньше и теплее, чем я привык.
Я был ошарашен, но ненадолго. Где ещё она могла находиться? Остальные места заняты.
Я немного пододвинулся. Она тоже шевельнулась. Моя рука оказалась на чём-то небольшом и более твёрдом, чем я ожидал. Я обнял её, она прижалась к моей руке и издала тихий довольный звук. Я кайфовал, она мурлыкала.
В следующий раз я проснулся лёжа на спине, голова Кары покоилась у меня на груди, напротив сердца. Она крепко прижималась ко мне по всей длине тела, рука лежала у меня на животе большим пальцем на пупке.
Всё казалось совершенно уместным.
Мой пульс ускорился.
Это слегка потревожило Кару. Её рука начала смещаться.
Я ойкнул. Она замурлыкала, но решила остановиться после небольшой разведки. Она обвилась рукой вокруг меня через правое плечо, ещё сильней прижалась, легла на половину сверху, помурлыкала ещё немного и снова заснула.
Нас разбудила Палёная. Она не стала словесно выражать своё отношение.
— У вас не будет времени поесть, если не встанете, — она собрала использованные мной носовые платки. — Я постираю их. Внизу есть свежие.
Её нос подёргался, сообщая ей всё, что она хотела знать.
— Покойник всё ещё спит. Генерал Туп должен появиться здесь примерно через час, зачем — в его сообщении не говорится. Больше никаких новостей нет.
Пока Палёная говорила, Кара выпуталась из постельных принадлежностей, открыв мою наготу. Палёная нисколько не удивилась, она знает, что я сплю голым. Но Кара была тоже голой и стеснялась не больше моего.
Нос Палёной ещё немного подёргался. Она ничего не сказала. Её цикл больше не вызывал чересчур мучительных эмоций.
Она собрала дыхательную баню.
— Унесу Дину на перезарядку.
— Спасибо.
Я не смотрел на неё, потому что не мог отвести взгляд от Кары, копавшейся в чемодане, которого не было у западной стены, когда я ложился спать.
Дверь захлопнулась за Палёной. Кара посмотрела на меня, сидящего на краю кровати.
— У вас пикантные мысли. Я могу их рассказать.
О, да.
Она подошла ко мне, толкнула назад, оседлала и спросила:
— Сейчас? Или подождём до вечера?
Я не герой добродетели и никогда не был верным любовником. Если сейчас прозвучало бы имя Тинни Тейт, я в лучшем случае спросил бы: «Кто это?» Я не мог говорить. Мои мысли путались. Женщина нашла дорогу вглубь моего разума. Она эмоционально колонизировала меня. Способа прогнать её не было.
Я не смог придумать ответа. Тогда Кара позволила себе роскошь решить за меня.
По крайней мере, её интересовал вопрос не «будем ли», а «когда».
Я был все еще в смятении, когда мы появились на кухне. Старый добрый Дин, несмотря на время, подавал завтрак. Он был в прекрасном настроении.
Морли прошаркал внутрь. Он взглянул на нас, ухмыльнулся, но не сказал ни слова. Пенни появилась, когда Дин поставил тарелку перед Морли. Она фыркнула, когда устраивалась на последнем стуле, мрачно взглянула на Кару, но тоже промолчала.
Потом заглянул Плеймет.
— Надо что сделать, Дин? — сказал он, хотя смотрел при этом на меня и Кару.
— Можешь взять молоток, гвозди, доски и расширить мою кухню. Больше ничего. Сюда больше не влезет ни один человек.
Было не то чтобы тесно, хотя никто не сможет шевельнуться, если Плеймет переместится на нашу сторону от двери.
Я спросил:
— Дин, кто у нас ещё здесь есть? Кроме тех, кого я вижу сейчас.
