самым носом полиции! Я нашел убийцу даже без вашего паршивого колдовства! Ну и что вы на это скажете, госпожа Хоффман? Вы сели в лужу, так же, как Алиса Лидделл! А я победил!
— Что здесь происходит? Вы кто? — раздался изумленный голос позади них. — Уходите, я вызвала полицию!
В саду стояла помощница Майкла Скотта, Хильда Крейн. В руках у нее был фонарь и вилы, которые она неожиданно легко держала одной рукой.
— Отлично, полиция нам очень пригодится, — весело сказал Тимоти, — в саду вашей церкви обнаружен труп, милейшая. И как вы это объясните? А может, вы — пособница Майкла Скотта? Преступная парочка святош предается не только запретной любви, но и вместе убивает грешников — отличная выйдет статья!
— Что? Что вы несете? — поразилась та. — Зачем вы откопали Смельчака? Ох, закопайте обратно, он ужасно пахнет! Зачем вам труп нашего старого пса?
— Пса? — переспросила Беата.
— Именно. Это собачий труп, — подтвердил Джеральд, споро закапывая яму, — больше там ничего нет.
— Как это нет? Там должны быть тела Элеоноры Хоун, Греты Фишер и Маргарет Уэлш! — возмутился Тимоти.
Хильда Крейн содрогнулась и выронила вилы.
— Господь с вами, что вы такое говорите? Вы ведь тот волонтер, что уже приходил к нам? А вы — госпожа Хоффман, ведьма?
Беата усмехнулась. Ситуация была идиотской, но настроение у нее улучшилось.
— Именно. Так кто там сел в лужу, Тимми? Мальчик-фантазер опять промахнулся со своими бредовыми идеями. И никакой тебе сенсации. Разве что твой коллега напишет, как ты угодил за решетку за попытку украсть давно разложившийся труп старого пса. Весь город будет над тобой смеяться.
Тимоти заскрипел зубами.
— Мы туда вместе отправимся! Как подельники! А статья о главе ведьмовского культа, ворующей по ночам собачьи трупы, будет куда интереснее!
— Ошибаешься. От ведьм и не такого ожидают. Мало ли какое зелье я собралась варить?
Хильда Крейн помотала головой.
— Я не могу вам этого позволить, госпожа Хоффман! Смельчак был хорошим псом, он заслужил покоиться с миром! Это надругательство над его телом, пусть он и не человек!
Джеральд закопал яму и выступил вперед.
— Не волнуйтесь, Смельчак остался там же, где и был. Никто его не тронет. У меня только один вопрос: а почему прогонять ночных грабителей, которыми мы не являемся, пришли вы, а не Майкл Скотт?
— Я в прошлом занималась спортом: толкала ядра, метала диски и копья и даже увлекалась боксом, — объяснила Хильда Крейн, — а отец Скотт, хоть и обладает пылким нравом, но он не… как бы сказать…
— Но к пылкому нраву не прилагается ни смелости, ни физической подготовки. Поэтому он послал вас, а сам остался в безопасности, так? — уточнил Джеральд.
— Священникам не нужно быть бойцами. Хотя я тоже не боец и рада, что столкнулась с нормальными людьми, а не с бандитами, — призналась Хильда Крейн, — не могли бы вы просто покинуть церковный сад? Мне кажется, полиция не захочет приезжать из-за попытки похищения мертвого пса.
— Вы ведь ее уже вызвали? — удивилась Беата.
— Еще нет. Просто припугнула. Я могу никому не говорить о случившемся, если вы не будете нас беспокоить. Пожалуйста, больше не приходите сюда, госпожа Хоффман. Отец Скотт сильно переживает: некоторые наши прихожане перестали посещать его проповеди после речей того молодого человека, Александра Лемьера. Прошу вас, оставьте нашу церковь в покое.
Беате стало неловко. Несмотря на внушительный рост и спортивное телосложение, Хильда Крейн была на удивление мягкой и неконфликтной женщиной.
— Я обещаю больше не приходить сюда и не пришлю Александра, — сказала она, — а вы не злитесь из-за того, что ваши прихожане перебежали ко мне?
— Это было их решением. Погнавшись за чудесами, они погубили свои души, — грустно ответила Хильда Крейн, — но люди всегда были доверчивыми и падкими до легких путей. Отец Скотт бьется за них и с их пороками, я же принимаю грешников такими, какие они есть. Но лучше бы не искушать их лишний раз.
Беата попрощалась и покинула ночной сад под руку с Джеральдом.
Очередная попытка отыскать правду завела их не туда.
— Что ж, место было неправильное, но я все еще настаиваю, что убийца — священник, и тела где-то тут, — уверенно заявил Тимоти, шагая рядом, — если не в саду, то на кладбище. Выждем недельку и пойдем туда.
Беата расхохоталась.
— Нет уж, Тимми, ты пойдешь один и копать будешь сам! И позориться — тоже.
— Да хватит уже меня так называть! Иначе однажды станете пожилой леди в моих статьях, — пригрозил Тимоти, — вы что, обиделись из-за ерундового спора? Не стоит ли быть выше подобной мелочности?
— Какой ты становишься умный и вежливый, когда понимаешь, что человека еще можно использовать, — ядовито ответила Беата. — Жаль, что в момент торжества ты проболтался о своем истинном отношении ко мне. Тебе очень хотелось посадить меня в лужу, как Алису, и самоутвердиться за мой счет. Но я, в моем возрасте, уже имею роскошь выбирать, с кем хочу общаться, а с кем — нет. Ты мне противен, а еще ты бесполезный фантазер. Наше сотрудничество окончено. Похищенных женщин я найду сама, и этот вспыльчивый священник не имеет к ним никакого отношения.
— А если их отыщу я, что вы будете делать? Локти кусать? — едко ответил Тимоти.
— Зачем? Если это сделаешь ты, то просто выполнишь за меня грязную работу. А мэру о результатах я доложу сама и как захочу, благо я к нему вхожа, а ты — нет. Так что трудись, Тимми, трудись. А у меня и поважнее дела найдутся.
— Какая же вы все-таки стерва! Но это мне в вас и нравится, — усмехнулся Тимоти, — с пресными женщинами скучно общаться, а в вас есть эдакая чертовщинка. Увидимся, когда вы остынете, госпожа Хоффман. Уверен, наше сотрудничество будет долгим и плодотворным.
Он ушел, а Беата хмыкнула.
— Ты послушай, как он запел. Противный мальчишка, но неглупый.
— Ты и в этот раз его простишь из-за пары комплиментов? — неодобрительно спросил Джеральд. — Он же подлец и ничтожество.
— Согласна. У Тимоти нет шансов на мое прощение. Так что постарайся выяснить побольше на шабаше ковена Тринадцати. Священник мог спрятать тела, но не души, так что в их похищении явно замешано колдовство. Но будь очень осторожен там.
— Буду. А знаешь, хорошо, что Тимоти Шварц оказался таким мерзким типом. Ты никогда не простишь человека, который смеет напоминать тебе о возрасте. А у него даже не хватило ума назвать тебя юной красавицей. Дурак.
Беата тихо рассмеялась.
— Джеральд, твоя жена красавица?
— Моя жена — самая красивая и молодая женщина
