Ознакомительная версия.
– Приподними ей голову. Немного, только чтоб не захлебнулась… Когда это случилось?
– Четверть часа назад, не больше. Я как увидел, сразу к тебе. Вспомнил, она еще за грудь держалась!
Брови Нэрис сошлись на переносице. Она быстро отставила саквояж и рванула в стороны разодранную на плечах рубашку Хейдрун:
– Вот откуда столько крови! Ивар, найди что-нибудь – полотенце, платок, главное, чтобы чистое… До самых ребер распорото, господи боже. И наверняка тем же самым ножом? Он в верхней ране, значит эта более старая. Ею займемся. Нож пока пусть…
– Как – пусть? Ты что, его вынимать не будешь?!
– Буду, Эйнар, – терпеливо сказала леди. – Как вот с этим разберусь. Клинок сосуды держит, крови излиться не дает, а девушка и без того ее много потеряла… Все равно света мало. И на кровати неудобно, проминается. И еще воды горячей бы… Ивар!
– Я за Творимиром. – Уточнений лорду не понадобилось. – Стол второй притащим и свечей. Тихоня, бегом за водой, и дров в огонь подбрось! Ты справишься одна, Нэрис?
– Вряд ли, – честно призналась жена, закатывая рукава. – Найди кого-нибудь из женщин, чтоб хоть на подхвате были…
– Астрид, – быстро сказал сэконунг. – Она травница.
– Тем более, – кивнула леди Мак-Лайон. – Тогда зовите ее, и поскорее! Хейдрун совсем плоха.
Советник, кивнув, исчез. Следом за ним, на ходу цепляя в сенях пустую кадушку, выбежал Тихоня. Нэрис порылась в саквояже и вынула длинную узкую склянку.
– Болеутоляющее, – пояснила она Эйнару, выдернув пробку. – Самое сильное, что у меня есть. Я сама выпою, ты руки ей держи… Ну-ну, тихо, Хейдрун, тихо! Сейчас полегчает, обещаю.
Девушка, давясь настойкой пополам с кровью, закашлялась. Взгляд ярко-голубых глаз, слепых от боли и страха, бестолково метался по лицу врачевательницы. Нэрис, переборов себя, мягко улыбнулась:
– Ну вот, видишь, какая ты умница? Все выпила. Потерпи еще минутку, совсем коротенькую, и…
– Это мой нож, – прервал ее воркование безжизненный голос Эйнара.
Пустая склянка в руках леди Мак-Лайон дрогнула.
– Что ты сказал?
– Это мой нож, Нэрис. Я во всем виноват. Я ее убил…
Лорд Мак-Лайон опустился на принесенный кем-то из бойцов табурет и уперся руками в колени. Осмотр домика, что отвели новобрачным на время медового месяца, он уже завершил. И, к большому своему сожалению, ничего мало-мальски полезного не нашел. Разворошенная постель, едва теплящийся очаг, платье Хейдрун, висящее на гвозде у двери, лужа талого снега – все. Улик неведомый убийца не оставил. А если и оставлял, так у него было полно времени, чтобы вернуться. К тому же еще эта метель! Ивар раздраженно выбил пальцами дробь по колену: как тут чужой след возьмешь, если поземка даже свой в минуту заметает?
– М-да, – безрадостно подытожил глава Тайной службы. – Задачка, однако…
Вспомнив, что в комнате он не один, лорд покосился в дальний угол. Там, прямо на полу, сидел Эйнар. Лицо у него было отсутствующее, взгляд затуманенный. Перепуганная леди Мак-Лайон влила в беднягу чуть не полпинты крепкой настойки пустырника, и только спустя добрых полчаса успокоительное наконец подействовало. «Теперь хоть разговаривать внятно сможет, – подумал Ивар. – Без самобичевания с криками: «Судите меня, я убийца!» Хорошо, не Рыжему он это ляпнул, а Нэрис. Иначе раненых у нас бы точно прибавилось».
Увы, недавнее оглушительное признание Эйнара на поверку оказалось пшиком. Запоздалое чувство вины, больше ничего: сын конунга и пальцем не трогал свою молодую супругу. Да, он ее не любил и в жены брать не хотел, но злился не на Хейдрун – на отца. Которого в хмельном угаре вполне бы мог рубануть наотмашь. Однако пырнуть ножом ни в чем не повинную девушку? На такое он был неспособен в любом состоянии. Означенное «состояние», впрочем, сыграло в истории тоже не последнюю роль. Став вначале виновником трагедии, а после – счастливой случайностью, благодаря которой Хейдрун и осталась в живых.
На брачное ложе Эйнара отнесли насквозь проспиртованным бревном. Он хотел забыться и своего добился. Но даже крепкий норманнский организм оказался не железным, и спустя несколько часов сэконунг очнулся от сильного приступа тошноты. Он свесился с постели, понимая, что до двери попросту не дойдет, – и увидел свою супругу. Она не спала. Кроме того, оказалось, что молодожены в комнате не одни! Напротив Хейдрун, занеся в руке нож, стоял какой-то человек в плаще. Кто это был, Эйнар не рассмотрел – мешала заслонившая гостя фигура новобрачной, но обнаженный клинок заметил. И, как ни был пьян, попытался вскочить. Увы, ни с первого, ни со второго раза это ему не удалось, чем «плащ» и воспользовался: он нанес Хейдрун удар в грудь, потом еще один – под ключицу, чтоб наверняка, а после сбежал. Догонять убийцу времени не было: Эйнар, пережив еще один приступ рвоты, сполз с кровати, приподнял лежащую на полу девушку, оглядел рану и бросился за помощью. К счастью, бежать было не так далеко… «Осталось только убедить в правдивости этой истории ярла Ингольфа, – мысленно вздохнул Ивар. – Или хотя бы конунга. В противном случае мы даже до порта добраться не успеем… Дернул же черт Эйнара девчонку к нам в дом притащить! Ведь все под суд пойдем как соучастники, включая Тихоню».
Лорд Мак-Лайон поморщился. Он понимал безосновательность своих претензий – к кому же еще, как не к Нэрис, сэконунгу было идти? Среди норманнов, конечно, свои врачеватели имеются, да и женщины многие в лекарском искусстве понимают, та же Астрид, например, раз травница. Только пока бы он ее в темноте нашел, пока растолкал бы… У Хейдрун и так полтора шанса на сотню – Нэрис сейчас делает все возможное, но она не всесильна. А ранение слишком серьезное, такое не каждый воин пережить может. Да и черт бы с ним, с воином! Девочку-то за что?
– Так… – Ивар сделал глубокий вдох, выдохнул и посмотрел на Эйнара. – Попробуем хоть что-то прояснить… Ты как? Успокоился?
Сын конунга неопределенно пожал плечами. Лорд, благополучно истолковав этот жест как утвердительный, поднялся на ноги.
– Я спрашиваю – ты отвечаешь, договорились? Эмоции задвинь поглубже, они только мешают. Времени у нас мало – я велел пока не будить Олафа, но вечно он спать не будет. Так же, как твои новообретенные родственники. И когда они явятся к тебе с мечами наголо, у меня на руках должно быть хоть что-то… Ну? По рукам или еще пустырника велеть принести?
Эйнар зыркнул на гончую угрюмым взглядом. Помолчал с минуту и глухо проговорил:
– Спрашивай… Про кинжал сразу скажу – мой, но откуда он тут взялся, я не знаю. Мы еще как из храма вернулись, оружие сняли. Гуннар лично приглядывал и в сундуки запирал.
Ознакомительная версия.
