Ознакомительная версия.
Игнат, Даша, Костик, Любаша, которой не мог себя заставить позвонить… Вакуум, пустота и кошмар неизвестности. И перевод Данте, дело жизни, улетучился в никогда. И зачем жить?
Колесов ушел в спальню, дал волю чувствам. Нагибин не беспокоил. Минут через сорок вошел без стука.
– Мертвых не вернешь, дорогой Ватсон. Будем спасать живого Игнатия и материально-метафизическую ценность по имени Аполлоша. Чутье подсказывает, что завтра, именно в пятницу, вам позвонят. Сразу после этого я вас покину. Верный человек из органов раскрыл мне место легального обитания киднепера по фамилии Босягин. Как знать, а вдруг сразу удастся сесть ему на хвост и приехать прямиком в узилище Игната? Если нет, будем выполнять его условия, а уж потом – на хвост. Вопросы?
Гоша лежал, лицом уткнувшись во влажную от слез подушку.
– Не слышу реакции, доктор!
– Я все сделаю, – сдавленно произнес Георгий Арнольдович и тяжело поднялся. Вид его был жалок.
Провидческий дар Сергея Алехандровича Нагибина вновь получил блистательное подтверждение. Ошибся лишь по времени: звонок раздался ближе к полуночи.
Они оба припали к трубке мобильника.
– Гошик, это я, Игнат. Это правда я, без записи. Я жив. Спроси, о чем знаем только мы с тобой. И только быстро.
– Имя того, который на гобое играет и нам удружил?
– Альбертик, сука! Ну, убедился?
Гоша воспрянул духом: Игнат жив!
– Гошик, они меня терзают. Сделай, как велят. Никому не говори, не вмешивай ментов. Я поработаю на них месячишко-другой, потом свое отдам, что скопил, и они отпустят. Выручай, Гошка. Они мне иголки под ногти загоняют.
Монолог Игната прервался. Заговорил его похититель явно искаженным, нарочито низким и хриплым голосом
– Что, убедились, Георгий Арнольдович? А теперь слушайте внимательно. Завтра эту вещь – в сумку. Едете на метро до станции «Теплый Стан». На автобусе 144 до остановки «Улица Генерала Тюленева». Сразу направо, по дорожке в Тропаревский парк. Вторая скамейка синего цвета. Рядом урна. Будьте там ровно в два часа дня. Дождетесь, чтобы ни одной живой души в зоне видимости. Опускаете в урну и немедленно уходите, уезжаете. У нас большой опыт. Будем следить от вашего дома. Если заметим хвост, статуэтку не возьмем. И в парке нас не окажется. Мы очень скоро будем рядом с Игнатием Васильевичем. Я лично выколю ему глаза, вырву ногти, а потом вырежу сердце. Труп – червям. Все запомнили?
Гоша пылко заверил, что запомнил и выполнит. Уготованная другу расправа живо нарисовалась в его поэтическом воображении, вызвав животный ужас.
Закончив разговор, он взглянул на «Бандераса». На лице его блуждала улыбка полного самодовольства. Он притащил алюминиевый чемодан и, набрав код на замке, раскрыл его с таким видом, будто в нем покоился священный Грааль или корона Российской империи.
Взору Гоши предстала статуэтка желтого металла размером примерно с Аполлошу, в той же весовой категории, на таком же по форме пьедестале. Скульптор изваял юношу в римской тоге и сандалиях, величаво глядящего вдаль.
– И что все это значит? – поинтересовался Георгий Арнольдович, взвешивая на руке работу неизвестного мастера.
– Ваятель Бибиков. «Римский юноша». Металлическое литье. По верху медный сплав. Двадцать первый век. Творение трехлетней давности. Шедевр российской барахолки. Сторговал за двадцать тысяч. Надеюсь, издержки оплатят. – Нагибин принялся обматывать юношу многочисленными слоями плотного, мутноватого полиэтилена.
– А чемодан? Он же сказал – сумка.
– Ну, дорогой Ватсон, включайте дедукцию.
– Не могу, Сергей, крыша съехала, мозги не варят.
– Плохо. Все же элементарно, Ватсон! Они могут напасть по дороге, неожиданно. Сумку быстро вскроют. А чемодан этот – хренушки. Чуток повозиться надо. Впрочем, он их не смутит. Скумекают, что сумки подходящей не нашлось. Вырвут из рук и умчатся. Железяка – это страховка, чтобы не сразу догадались. И кодовый замок не лишний. Вскрыть – инструмент нужен. При любом раскладе в чемодан и в этого римского героя за двадцать тысяч вмонтированы микрочипы – мои пацаны, бывшие соратники оперативно сработали. Табличку авторскую сняли, в пьедестале дырочку просверлили, запаяли в лучшем виде. Приемничек у меня в кармане. Если потеряю нашего юношу по дороге – техника поможет. Координаты с точностью до десяти метров. Но потеряю вряд ли: опыт не позволит. Да и ребята Утинского подстрахуют. У них второй приемничек. Все ясно? Тогда чайку и спать. Завтра тяжелый день. Завтра Игната вызволять будем. А мне так вообще в жуткую рань вставать. Рекогносцировка, знаете ли.
Гоша просунулся в восемь. Глаза слипались До трех ночи ворочался, пока не принял снотворное. Нагибина не обнаружил: тот уехал на разведку засветло. Перекусив плавленым сырком с чаем (запасы съестного истощились полностью), Гоша стал метаться по квартире, не находя себе места. Наконец принял решение почитать, схватил попавшийся на глаза томик любимого итальянского лирика Джакомо Леопарди и с удовлетворением убедился, что язык благополучно живет в памяти, а понимание доставляет удовольствие.
В одиннадцать с чем-то появился «Бандерас» – явно в хорошем настроении. В руках – объемный черный полиэтиленовый пакет из «Ашана». Достав сверху колбасу, сыр, копченую курицу и пару бутылок сока, он ушел в спальню, унося пакет и бросив через плечо: «Попрошу полчаса меня не беспокоить».
Через сорок минут из спальни вышел загорелый представитель кавказского племени, одетый в грязную джинсовую куртку, мятые черные брюки, не знавшие стрелок, коротко стриженный, с черными, густыми, неопрятными усами и синяком под глазом.
– Как вам маскарад, Ватсон?
– Ваш литературный прототип умер бы от зависти.
– Через час – в дорогу. Через каждые пять-десять минут с опаской оглядывайтесь по сторонам. Вы понимаете, что за вами следят, и нервничаете, ясно? На самом деле вас буду вести до места как минимум, я. Еще один человек уже занял позицию в Тропаревском парке. Если по дороге ничего не случится, точно выполняйте план и уходите к остановке не оглядываясь. Все остальное – наше дело.
Направляясь к метро и послушно посматривая по сторонам, Георгий Арнольдович не заметил ни потрепанного кавказца, ни других подозрительных типов. Он благополучно доехал до «Теплого Стана» и легко обнаружил остановку сто сорок четвертого… Было тринадцать тридцать, он вполне успевал. Народу вокруг толпилось изрядно, но его ненаигранно тревожный взгляд, шаривший окрест, никого не выделил.
Вот и автобус. Он пропустил троих-четверых и занес было ногу на ступеньку. В этот момент почувствовал, как кто-то сзади резко и сильно дернул его за куртку. Колесов потерял равновесие и стал заваливаться на спину, рефлекторно хватаясь за воздух свободной рукой. В тот же миг из правой кто-то выдернул чемодан, и, падая, он услыхал зычный мужской голос: «Ой, помогите, человеку плохо!»
Ознакомительная версия.
