— Будьте осторожны, они скользкие, — посоветовал он колдунье.
Они вскарабкались на рубку подлодки и забрались внутрь. Лодка вновь ушла в глубину лагуны. Пол и бильярдные столы вернулись на свои места.
— Вызванная персона прибыла, господин министр.
Голос секретарши вдруг поднялся до визга.
— Но… я вам не позволяю! Вы не имеете права! Ай!
Дверь кабинета ударилась о стену, пропустив возбужденную Баньши.
— Спасибо, — сказал Фулд в интерфон.
— Арчи! — воскликнула колдунья, словно они не виделись целую вечность. — Вы прекрасно выглядите.
— Вы тоже, — сообщил он, поспешно засовывая в рот сигарету, поскольку боялся, что она бросится его целовать.
Баньши поставила сумочку на стол министра, не обращая внимания на груды досье. Достала из нее бутылку шампанского и два бокала.
И принялась открывать бутылку, скрутив металлическое кольцо и дергая пробку, чтобы та вылетела с шумом и пеной. Наполнила бокалы, сунула один из них в руку Фулда и вместо тоста выкрикнула:
— За Туманного Барона!
Залпом выпила свой бокал и вновь наполнила его. Что касается министра, то тот разглядывал пузырьки, которые весело поднимались со дна на поверхность золотистой жидкости. Пока будет дышать, он всегда будет опасаться своей сообщницы по черной магии, чьим любимым оружием были яды, травки-молнии и тыквы, сбивающие аэростаты. Он поставил бокал на стол, не притронувшись к вину.
— Мы договорились встретиться накануне второго тура, — напомнил он.
Баньши подошла к нему и шепнула на ухо:
— Должна поделиться с вами секретом — вода поднимается быстрее, чем предусматривалось.
— Я знаю это! — воскликнул он. — По крайней мере быстрее избавимся от Исторического квартала и его жителей.
— А заодно и от Малой Праги.
— Невелика потеря. Как только я стану муниципом, вам не придется прятаться в этих грязных лачугах.
Баньши, не мигая, уставилась на него. Значит, возникли проблемы.
Фулд небрежно бросил:
— Достаточно переместить матку? Сделаем это под хорошей охраной. Можем разместить ее здесь, в моем кабинете, подальше от нескромных взглядов.
— Как легка будет жизнь под вашим колпаком, мой милый Арчи. Но есть проблема — матку нельзя переместить. Мы имеем дело не с доброй человеческой несушкой, которая проходит километр за час, но все же проходит. Неужели вы думаете, что Бородач бегал все шесть дней, пока творил этот мир? Хоп, слоны, и пробежечка! Хоп, брюхоногие, и стометровочка!
— Я не думал, что вы верующая.
— Я серьезная.
Фулд пытался скрыть радость. У них было мало времени? Она опасалась, что не успеет завершить проект? Он впервые обогнал амбициозную Кармиллу Баньши.
— Нехватка элементов? — наивно спросил он.
— Одного, железа. Могли бы и следить за работами.
— А… — Он закусил губу. — Неудачно. Барон не появится до второго тура.
Баньши едва не взорвалась, подумала и все же взорвалась.
— Что?!
И с силой ударила ногой по столу.
— Не стоит так огорчаться, — попытался он ее успокоить. — Вы портите муниципальное имущество.
— Пустое дело… Все, что мы делали до этого, пойдет прахом! Можете подвести черту под своими амбициями. Вы говорили, голосуйте за меня, и дождь прекратится? Накройтесь зонтиком! Пляшите и пойте на вершине своей дурацкой башни! Посмотрим, каков будет результат.
Она остыла. Попыталась найти решение. Они не могли остановиться на этом. Ребенок слишком дорого им обошелся.
— Если только… — заговорила она.
— Если только что?
— Если только мы сами не выберем себе последнюю жертву.
— Мы действительно думаем одинаково. Министр извлек из-под сумочки колдуньи досье и достал из него антропометрическую карточку. Фас-профиль светлоглазого мужчины лет тридцати с серьгой в левом ухе.
— Пират, арестован чуть больше полугода назад на плавучем рынке за нападение на коммерсанта. Ждет своей участи на этаже «Хризантема» муниципальной каторги.
— Хризантема? Эти цветы обычно предназначаются мертвым, не так ли?
— Да. Это — этаж приговоренных к смертной казни, которую я собираюсь восстановить. Базельцы пока не подозревают об этом, — Баньши вытаращила глаза. — Казнь будет объявлена в завтрашнем номере Газеты суши .
— В Базеле уже несколько веков не прибегали к смертной казни. Конечно, я не говорю о Бароне.
— Муниципальный совет, собравшийся этой ночью на чрезвычайную сессию, вручил мне все полномочия, чтобы успокоить умы.
— А муницип?
— Пустое место. Но пока не знает об этом.
Фулд. не страдал отсутствием гордыни.
— Думаете, базельцы вас поддержат?
— Они словно карфагеняне, которые бросали своих детей в пасть Ваалу, чтобы пошел дождь. Только наоборот. Вместо невинных младенцев мы пожертвуем поганым пиратом. Поверьте, никто не прольет ни слезы.
Быть может, этот дьявольский человек и прав, подумала она.
— Когда состоится казнь?
— У нас мало времени, не так ли? Я запланировал ее на девять часов утра послезавтра. Эшафот будет возведен на центральной площади над канализационным люком. Голова пирата упадет прямо в руки вашего голема, скрытого от постороннего взгляда. Он возьмет свое железо, и мы покончим с этим делом.
— Вы подумали обо всем.
Кармила села на стол, вскинула вверх ногу, отбросила назад голову, издав хрип, который, вероятно, считала эротическим.
— Мне не терпится дожить до послезавтра, — хихикнула она. — Тем более что эта маленькая вошь Моргенстерн больше не будет ставить нам палки в колеса. За вас! За нас! — Она подняла бокал. — За этот город, который мы направим по верному пути.
Фулд уже знал, что час назад Моргенстерн смылась при пособничестве Мишо. Но решил сохранить эту информацию для себя. В последнем рапорте указывалось, что трамвай упал в лагуну. Вниз или вверх — главное, что она исчезла.
— Чин-чин, — сказал он и пригубил шампанское.
— Мой брат отыскал эту подлодку у провала Тора, на отмелях Северного моря, — сказал Мишо. — Виктор /// бывшего советского флота. Древность. Но у нее на счету немало побед.
Рубка была именно такой, какой ее себе представляла ощущавшая клаустрофобию Роберта, — зеленоватые экраны, переплетенные шланги, мигающие огоньки. Все покачивалось, потрескивало, постанывало, словно в огромном металлическом брюхе возникли проблемы с перевариванием пищи.
— Руль на четыре вперед, спуск со скоростью два узла, — объявил рулевой.
— Полный вперед. Я хочу быстрее добраться до укрытия.
Роберта пыталась уменьшиться до невозможности. В рубку вошел мужчина с ножевыми шрамами на лице, глянул на нее, как на забавного зверька, и спросил Мишо, следившего за показаниями сонара:
