— Элионте лизнула ее в лоб и завиляла своим коротким хвостиком.
— Спасибо, милая, что не забыла! — растрогавшись, поблагодарила ее Серафима, а потом взглянула на умиленные лица Володи и Ирины, и на сердце у нее потеплело.
— Как хорошо, что ты привез меня сюда, Серафим! — сказала она, и, взяв его за руку, повела в дом. — Удивительно, но ты всегда знаешь, что мне нужно!
— Вот видишь, твой отдых уже начинается сладко!
Серафима удивленно на него взглянула.
— А почему только мой, а не наш?
Серафим пожал плечами, не акцентируя на этом внимания.
— А мой, похоже, скоро закончится, потому, что я действительно знаю, что тебе нужно! — подумал он и грустно при этом улыбнулся.
На следующий день они отправились на пляж, а потом, взяв напрокат лодку, посетили свой уединенный каменистый островок. Вечером же, пошли на прогулку в город с Олежкой и Элионте.
Когда они вернулись, Ирина, улучив минуту, сообщила Серафиме, что ей звонил Богдан, и очень просил перезвонить ему в гостиницу.
— Телефон я записала. — Сказала Ирина, и заметила, как вспыхнули щеки сестры от этого известия.
— Как жаль, — подумала она. — Серафим прекрасный молодой человек, и вовсе не чета этому Богдану! А Симка, похоже, все еще любит его! — она тяжело вздохнула, и отправилась в прихожую, чтобы достать из сумочки листочек с номером телефона и вручить его Серафиме.
Серафима дрожащей от волнения рукой набрала номер телефона.
— Алло! — услышала она знакомый голос, и сердце ее затрепетало.
— Здравствуй, Богдан, это Серафима.
— Привет! Как ты?
— Нормально!
— А я только что прибыл в Ялту на две недели, и сразу же позвонил Ирине, чтобы узнать как у тебя дела! И, представь, каково было мое удивление, когда она сообщила, что ты тоже здесь! Фантастическое совпадение! Ты в Ялте!!! Тебе не кажется, что это судьба?
— Богданчик, с судьбой у тебя, по — моему, уже давно все предрешено, а остальное — побочные явления!
— Ты так считаешь? — спросил он.
— Угу! Именно так!
— А у тебя, часом, судьба не организовалась?
— Пока нет, но…
— Что? Уже наклевывается?
— Похоже!
— Жаль!
— Ты за меня не рад?
— Нет!
— Хм! А ты, эгоист, Богданчик!
— И причем отпетый! Но у меня имеется оправдание, и даже не одно.
— И какое же?
— Во — первых, ты запала мне в душу, потому, что действительно оказалась "супер — самой", а во вторых, я развелся с женой.
— Потрясающие новости! А главное, совсем неожиданные!
— Однако если ты сейчас добавишь, что они, к тому же, несвоевременные, я очень расстроюсь.
Серафима выдержала паузу.
— А вот об этом надо подумать!
— Фу, уже легче! Подумай, милая, у тебя на это есть немного времени!
— Сколько же?
— Одна единственная ночь, до завтра!
— Я тугодум, мне этого времени недостаточно!
— Ты хочешь укоротить наш отпуск еще на одни сутки? Так кто же тогда из нас двоих больший эгоист?
— Конечно ты, и причем не только отпетый, но и напористый! Ты просто опомниться мне не даешь!
— Ладно, приходи в себя, милая, и перезвони, хорошо?
— Посмотрим!
Серафима положила трубку, и поняла, что все уже решила сразу, как только подошла к телефону.
— А как же Серафим? Что я ему скажу? — Серафим, милый, хороший, добрый, надежный, прости, но я оказалась стервой?! Господи! Что же делать?
Она нервно принялась расхаживать по прихожей, а потом резко повернулась и пошла в комнату, из которой за ней наблюдала расстроенная Ирина.
— Не говори ему ничего хотя бы сегодня! — сказала она Серафиме. — Дай человеку спокойно выспаться.
— Да, я вообще не представляю, как ему сказать! А насчет сегодня, ты права! Сегодня не скажу.
Серафима вошла в их с Серафимом комнату и оторопела. Он собирал вещи в свою дорожную, черно-синюю сумку.
— Что случилось, Серафим? — удивилась она.
— Прости, но мне нужно срочно уехать.
У нее тут же мелькнула мысль. — Может, он услышал ее разговор с Богданом? — Да, нет! Их комната находилась на втором этаже, и причем, совсем в другом крыле дома, а оттуда он никак не мог услышать разговора из прихожей.
— Почему?
— Потому, что мне только что позвонили.
— Кто?
Он подошел к ней, и нежно взяв за талию, усадил на кровать.
— Я никогда не говорил, где работаю и чем занимаюсь, потому, что тебе не нужно было этого знать, и еще потому, что меня могли вызвать туда в любой момент. И теперь такой момент настал!
— Но почему сейчас, на ночь глядя? Разве завтра нельзя?
— Нет!
— И, что же…… И куда тебя вызывают, в смысле, в какое место? Тебе надо лететь на самолете?
— Да! — он взглянул на часы.
— Мне пора, иначе я опоздаю!
— Господи! — Серафима, вскочив с кровати, крепко его обняла.
— Прости, прости, прости! — Кричала ее душа, ибо она уже знала, что после его ухода сразу же позвонит Богдану.
— Он поцеловал ее, и отстранил от себя.
— Прощай!
— Нет, нет! Я хочу проводить тебя до самолета.
— Нельзя! За мной сейчас подъедут!
— Ну, почему, почему мне нельзя на аэродром?
Он отрицательно покачал головой.
— Нельзя! Работа такая!
…..Серафим вырвался на свежий воздух и мучительно, шумно вздохнул, не в силах больше сдерживать щемящей душу боли, а потом повернулся и пошел.
— Куда? Мелькнула в голове короткая мысль и снова ушла, оставшись без ответа.
Бесцельно поплутав по глухим переулкам, он незаметно выбрался на центральную улицу города. Здесь в это время было все еще многолюдно. Народ отдыхал, прогуливаясь по центру, попутно заглядывая в казино, бары, рестораны и игровые автоматы.
Он медленно шел по шоссе, не обращая внимания на сигналящие ему вслед машины, ибо его сердце разрывалось на части, и он, как ни старался, ничего не мог с этим поделать.
— Ну и что?! — уговаривал он себя. — Разве ты не знал, чем все это закончится?
— Знал!
— Так в чем же дело? Теперь ты должен быть готов к этому! И ты знал также о том, что по другому не будет! Или ты смог бы остаться с ней навсегда?
— Нет!
— Ну, так в чем же дело, Птолетит? Разве ты не познал все прелести и плюсы человеческой любви? Так найди в себе силы, познать и ее минусы! Почему ты не можешь простить ее? Ведь если любишь, то должен это сделать с легкостью и без сожаления!
— Я могу ее простить! Могу! Но я не могу вырвать ее из своего сердца!
И он, в который уже раз принялся вспоминать вчерашнюю поездку на каменный островок.
Серафима была с ним особенно ласкова и нежна в этот раз. Возможно чувства ее, накаленные до предела тяжелыми стрессами, искали выхода в любви, а возможно она предчувствовала, что это их последняя встреча, как знать! Но она неистово осыпала его поцелуями, и жадно предавалась любовным ласкам.
