Весс продолжал держать проектор на вытянутой руке, — напомню, речь идет о покушении на смертоубийство. Кто-то может дать гарантию, что преступник вновь не попытается добиться своего?
Баррет сжал было кулаки, но вдруг выдернул из внутреннего кармана стилус и вставил его в боковой uni-разъем проектора.
Рядом с росчерком Весса тут же появилась вычурная подпись Баррета. Именно в этот момент послышался легкий шорох еще одного ландиака, въезжающего в ворота. Джентин Весс вновь нажал на один из камней, свернув тонкое полотно проектора, и вручил цилиндрик Баррету.
— Эдмин Таймс, мне нужно осмотреть место преступления. Исключительно в вашем присутствии.
И он миновал распахнутые двери, не дожидаясь, пока из ландиака появится леди, вновь оправдавшая высокое мнение Весса о женщинах, которые разбираются в космофизике.
— Милый, а почему меня никто не пригласил на это действо? Уж не думал ли ты вывезти из дома что-нибудь ценное? — раздался позади голос Агаты Марлионе.
— Бред! Речь идет об элементарном расследовании. Что вообще отсюда можно вывезти ценного? Воспоминания двадцатилетней давности? — Диалог за спиной Весса стремительно понесся по явно хорошо обкатанному сценарию.
— Я не знаю, милый. Но мне объяснили, что можно не только увезти что-то, но и, наоборот, привезти. С тем чтобы облегчить бракоразводный процесс, о котором ты так и не решился…
Спор Баррета с женой вдруг оборвался, оставшись за звуковым барьером, что был обустроен не в дверях, а посередине огромного холла, у самого начала величественной мраморной лестницы, которая вела на второй этаж особняка.
Впрочем, вовсе не лестница из редчайшего на орбитах Юпитера земного мрамора должна была поражать воображение гостей. Поскольку над ней красовался образец, если не сказать — эталон, ювелирного искусства — гигантская люстра с восемью огромными лампами накаливания, каждая из которых была окружена восемью бриллиантами размером с кулак и целым облаком бриллиантовых искр, ниспадающих величественными каскадами вдоль общей центральной оси. В верхней части люстру идеальным кругом очерчивала линия небольших черных кубиков, ребра которых были надежно защищены серебряными уголками. Джентин Весс пристально вгляделся в сумрак, окружавший отключенную люстру.
— Эдмин, а там наверху это что, уголь? Или я…
— Да, мистер Весс, это именно он и есть, — перебил его Таймс. — Земной антрацит.
Джентин Весс удивленно повернулся в его сторону.
— Но вы ведь не хотите сказать, что…
Таймс еле слышно фыркнул.
— Мистер Весс, вы же понимаете, что Бэг Баррет не из тех людей, что повесят в своем доме копию.
Весс отошел влево и присмотрелся к дальнему от входа светильнику. В лампе и правда были протянуты две вольфрамовые нити. Люстра из первого зала совета Восьми эдминов, которую изготовили сразу после Первой Межорбитальной! Весс глянул на Баррета, который продолжал увлеченно разыгрывать сцену перед входом в особняк со своей пока еще женой.
— Угодно ли милорду подняться в кабинет? — раздался позади вежливый голос.
Весс оглянулся. Перед ним чопорно вытянулась фигура в черном костюме. Лицо человека было в тени.
— Каэйли Мирроу, дворецкий мистера Баррета, — представил его Таймс, положив руку на перила лестницы. — Да, Каэйли, нам пора начинать. И проследи, чтобы никто не поднимался вслед за нами, пока мы не закончим официальный осмотр второго этажа.
И он подкинул вверх шарик с бусинками камер, окаймляющих его посередине.
Процедура официальной расконсервации второго этажа и дотошного изучения каждого помещения заняла больше часа. Как обычно, никаких изменений в комнатах за прошедшие двадцать лет не произошло. Кое-где осело чуть больше пыли, да пятна крови в кабинете приняли темно-бордовый оттенок. Одна из пуль, специально оставленная охранниками Баррета на столе, все также сиротливо глядела развороченным носом на темный экран.
— Таймс, а что с окном? Ракурс на задний двор ведь должен быть другим?
— Редко кто замечает. На самом деле здесь глухая стена. А окно кроме этого базового вида может показывать в режиме реального времени и виды из фасадных окон, и обе части сада с высоты любого из этажей особняка, и даже панорамы с внешней обшивки станции.
Джентин еще раз внимательно осмотрел стол, отошел к двери и сосредоточился. Ощущение чего-то неправильного не давало ему покоя. Что-то такое он увидел, но вот только не здесь, а в шикарной библиотеке, где, подумать только, были даже бумажные книги.
Он миновал своеобразный полушлюз, образованный двумя книжными шкафами по обеим сторонам от входа в кабинет Баррета, свернул к стене, которая представляла собой огромный стеллаж высотой в четыре метра, весь уставленный мультикнигами. Выглядели они все стандартно — но стоило взять в руки любую, и выяснялось, что хозяин дома был не просто богатым, а эксцентрично богатым человеком. Вместо стилизованных под книги электронных планшетов на полках стояли издания, состоящие из сотен страниц, на которые и выводились текст и иллюстрации. Более того, в каждую мультикнигу был вмонтирован специальный блок с выдвижной ручкой. Внутри него располагалась искусно выполненная имитация древнего пергамента, свернутого в тугую трубку. При желании текст книги можно было читать и в таком виде. Хотя то, что правильно в отношении трудов Аристотеля, стоявших на самом видном месте, вряд ли годится для работ Цвейвассера. Еще одним отличием мультикниг Баррета было то, что, кроме всех изданий того или иного произведения на всех языках мира докосмической эпохи, они содержали и все художественные фильмы, сериалы и ролики, снятые по его мотивам, вплоть до видео- и аудиоспектаклей, где книга упоминалась лишь раз.
Джентин Весс прошел вдоль книжных полок, до самого угла за изящной спиральной лесенкой, и, казалось, случайно выдвинул одну из мультикниг. Задумчиво пролистал, еще раз осмотрел ее со всех сторон, особенно корешок, украшенный крупными красными буквами, поставил на место и во второй раз забрался по лесенке на верхний уровень библиотеки. Тот представлял собой узкий карниз, на котором вряд ли разошлись бы два человека и который огибал по периметру всю библиотеку. Как и внизу, вся стена представляла собой один огромный мультикнижный шкаф. Не рассчитывая уже обнаружить в стеллажах что-либо необычное — вроде тайного прохода, — Джентин перевалился за высокую ажурную ограду, практически сливавшуюся, если смотреть снизу, с витринами, и еще раз оглядел зал внизу.
Осмотры законсервированных мест преступлений давно — пожалуй, со времен Второй Межорбитальной, ведь именно тогда убийством окончательно стали называть отправку в кому на двадцать-тридцать лет — перестали быть диковинкой, вызывающей общественный интерес. За очень редким исключением, когда дело доходит до них, преступник уже отбывает свой срок внутри какого-нибудь астероида или в коматории. Так что это крайне рутинная и монотонная — словно вытягивание нити из биомассы — процедура. И как бывает, за соблюдением формальностей
