На этом история с поимкой неведомого террориста закончилась. Остается только добавить, что мы с Сергеем и Николаем за эту операции удостоились почетных грамот и премий в размере оклада.
— 12 —
Со временем я перестал испытывать потребность откровенничать на страницах этой тетради. Я открывал ее все реже и реже, и, в конце концов, в какой-то момент, забросил ее совсем. Ничего удивительного в этом, наверное, нет. Ведь человека тянет на откровения в основном тогда, когда ему плохо, когда на его душе лежит какой-то тяжкий груз. Делясь своими переживаниями, он тем самым пытается сбросить с себя этот груз. Но когда у человека все хорошо, и он не чувствует себя несчастным и одиноким, желание выговориться как-то исчезает, а следовательно и отпадает жгучая потребность в собеседнике, которому можно было бы излить душу.
Я полностью отдался работе в контрразведке. Она владела всеми моими мыслями. В ней стала заключаться вся моя жизнь. Она помогала мне бороться с тоской. Она стала для меня тем самым душевным лекарством, в котором я так нуждался. Я нашел в ней забвение от мучивших меня тяжелых мыслей, и от душевного отчаяния. Я чувствовал свою значимость, свою полезность, которые сполна вознаграждались искренним уважением сослуживцев и поощрениями руководства. Я совершенно перестал вспоминать о том, что у меня когда-то все было не так. Мне казалось, что прежние времена безвозвратно ушли в прошлое, и их тени больше уже никогда не потревожат мою душу. Я испытывал чувство необычайной теплоты и признательности к людям, которые дали мне возможность стать другим человеком, и начать новую жизнь.
Увы, с горечью вынужден признать, что мои представления об этих людях оказались сильно деформированными. Я понял, что все это время пребывал в плену иллюзий. Под грузом свалившихся на меня некогда проблем я не нашел в себе желания сопоставить и проанализировать факты. Я не смог освободить свой разум от эмоциональной составляющей, наполненной благодарностью за спасение, которое в действительности оказалось мнимым. И вот теперь за это расплачиваюсь. Наступил момент, когда передо мной открылась вся неприглядная картина жестокого прагматизма поглотившего меня мирка. Крушение мировоззрения и связанный с этим душевный кризис полностью лишили меня покоя. Я снова стал чувствовать себя несчастным и одиноким. Во мне снова проснулась потребность высказаться.
Все началось с очередного вызова в кабинет начальника Управления.
— Посмотри-ка сюда, — Фаустов бросил на стол пачку фотографий.
Я разложил их перед собой. На каждом снимке, в том или ином ракурсе, был запечатлен один и тот же человек. Вот он откуда-то выходит, вот куда-то входит, вот обедает в столовой, вот кого-то о чем-то спрашивает. Одет он был просто и неброско. Обычная черная куртка на меху, черная шапка, полусапоги, серые брюки. Черты его лица немного походили на кавказские. Острый, орлиной формы, нос, глубокие глаза, густые брови, чуть смугловатая кожа делали его похожим на грузина, или абхаза. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что его глаза и его осанка мне кого-то напоминают. Как будто я их уже где-то видел, и видел неоднократно. Но, еще раз вглядевшись в его лицо, которое в целом было мне незнакомо, я отбросил эти мысли в сторону.
— Этот субъект приехал в Р-ск несколько дней назад, — пояснил Фаустов, — остановился, кстати, в том же доме, что и тот свихнувшийся на горе студент. Помнишь его?
Я кивнул головой.
— Собственно, там многие останавливаются, — продолжал он. — Хозяйке пенсии на жизнь не хватает, вот она и подрабатывает, сдавая две койки. Спокойная такая старушенция, Марией Трофимовной зовут. Квартиранты на нее никогда не жалуются. Так вот, ведет себя этот друг как-то странно. Все высматривает, все выспрашивает. Может, он просто очередной искатель приключений. А может, кто и посерьезней. Это и надо выяснить. Покопайся у него в мозгах, узнай, что у него на уме.
— Проследить? — уточнил я.
— Да, — ответил Фаустов. — Но только осторожно. Будет неплохо, если ты вместе с ним даже поживешь. У Марии Трофимовны сейчас как раз одна койка свободна. Вот ты ее и займи. Изображай из себя телевизионщика, который приехал сюда для того, чтобы подготовиться к съемкам передачи о горе Мертвецов. Удостоверение для правдоподобия мы тебе организуем. Говори, что легенды, связанные с этой горой, делают эту тему очень интересной, и на телеканале задумали провести собственное расследование. Можешь рассказать ему истории, которые ты знаешь, в том числе и про того студента. Но у него особо ничего не выпытывай. Спроси просто, как бы между прочим, зачем он сюда приехал. Но не более того. Главное для тебя — это выяснить, что у него в голове.
Улица, на которой находился дом, где мне предстояло некоторое время поквартировать, располагалась на далекой окраине города. Улица была маленькая, с одними частными постройками, так что нужный мне дом я нашел без особого труда. Когда я подошел к окружавшему его забору, хозяйка как раз была во дворе. Я сразу понял, что это Маргарита Трофимовна. Фаустов очень точно ее описал: бабушка — божий одуванчик.
— Здравствуйте, — окликнул ее я.
Хозяйка посмотрела на меня.
— Здравствуйте, — ответила она.
— Скажите пожалуйста, Вы не знаете, сдает ли здесь кто-нибудь комнаты? Я не местный, мне бы недельку где пожить.
— Сдают, — сказала старушка. — Вот, я, например, сдаю. У меня сейчас как раз одно место свободно.
— Как мне повезло! — воскликнул я, изобразив на лице радость. — А можно посмотреть?
— Можно, — ответила Мария Трофимовна и отперла калитку.
Я прошел через двор и вошел в дом, предварительно разувшись у порога. Это была обычная деревянная постройка, не большая, и не маленькая. Она состояла из трех комнат, не считая кухни и санузла. Хозяйка провела меня в одну из них.
— Вот, пожалуйста, — произнесла она, открыв дверь.
Комната оказалась светлой, чистой и уютной. В центре ее было окно, занавешенное бежевой шторой, которая хорошо вписывалась в общий фон, создаваемый светло-зелеными обоями. По обе стороны от окна стояли две аккуратно заправленные металлические пружинные кровати. Кроме этого, здесь находился большой старый шкаф, кухонный стол, и два стула. Вполне типичная обстановка для комнаты, которая сдается внаем.
— Свободна правая кровать, — сказала хозяйка.
— А сколько стоит? — спросил я.
Мария Трофимовна назвала цену. Я сделал вид, что задумался, затем тряхнул головой и сказал.
— Согласен. А кто мой сосед?
— Бизнесмен какой-то, — ответила хозяйка. — По возрасту Вам ровесник. Зовут Зураб. Он из Москвы. Представитель какой-то торговой сети. Магазин у нас хотят открыть. А Вы, если, конечно, не секрет, к нам с какой целью?
