— Не прибедняйся, тетя Кармен! Просто сделай это для меня, Алана и… во имя памяти мамы. Что касается «печати по старинке», этим займусь я. Все готово, вплоть до пластин. Их просто подменят в самый последний момент. И все, тетя Кармен. И все.
Полина села к их столику и плеснула себе сока, а затем небрежно бросила в бокал кубик льда.
— Это очень серьезное и запутанное дело… — пораздумав, снова засомневалась певица. — Это необходимо поручить опытному сотруднику вашей организации…
— Тетя, решение принято лишь исходя из того, что ты заслуживаешь огромного доверия… Принято там, понимаешь? — Фанни указала куда-то вверх.
«Н-да, «провокатор», как по писаному глаголешь! — Буш-Яновская коснулась губами ледяной жидкости, а затем исподтишка взглянула на подругу. — Тетка аж зарделась от блаженства. Ты льстишь, и лесть твоя убойна… Кармен теперь «твоя» с руками и с ногами. «Провокатор» — змеиная специализация, я всегда это знала»…
Ведь Полина таким вот взглядом — чуть-рассеянным, наполовину сквозь стеклянные стенки бокала — видела еще и то, что при этом делает Фанни. И немного завидовала.
Тоненький, еле заметный ручеек, почти ниточка, соединял сейчас сержанта и певицу. Он начинал свое течение из груди Фанни и вливался в грудь Кармен. И в тепле, в любви купалось сердце примадонны, обласканное якобы открытым сердцем опытного «провокатора».
А вот на более глубоком слое (о нем Полина могла только догадываться) происходило уже нечто другое. Упругий огненный 'щуп' аккуратно тянулся от переносицы Паллады ко лбу примадонны. Вот этого Фанни помнить и уметь уже не могла. Это вытравили из нее во время блокировки. Страшный прием, парализующий волю собеседника. Настоящее название этого приема — 'харизма'. Это вам не мягкая и нежная струйка сердечного 'обаяния' и даже не откровенное воздействие 'секси', срабатывающее лишь на существах полярных полов. 'Харизму' среди управленцев называют еще 'посылом подчинения'. Единственная мера против него — да как и против любого другого вмешательства — 'scutum', или 'щит'. Ясно, что Морг не только не владела этим, но даже, возможно, и не подозревала о наличии таких способностей у реальных людей. Хотя… хм… а этого 'секси' в ней самой еще достаточно. Видимо, в молодости она обворожила не один десяток, а то и не одну сотню мужчин…
Буш-Яновская усмехнулась, но ничего не сказала, несмотря даже на беспомощно-вопрошающий взгляд готовой подчиниться Кармен. И просто почуяла, как 'щуп' окунулся в незащищенный мозг женщины. Поведение певицы изменилось. Двиения стали немного вялыми, глаза остекленели. Но если не приглядываться — так и не заметишь. Теперь за Кармен будет все делать программа, втиснутая в нее Палладой.
Полина не ведала лишь одного. Фанни любила подругу покойной матери. Кармен была одной из немногих, к кому гречанка испытывала по-настоящему теплые чувства. Потому так долго и беседовала Паллада с Морг, чтобы просто-напросто не повредить самочувствию тетушки резким вмешательством. Потому и наматывала программу осторожно, как плетет паутинку маленький лесной паучок, и та потом блестит нависшими росинками на солнце, растянутая хитрым образом между ветвями. И в точности так же легко эта паутинка, разорвавшись, исчезнет без остатка — стоит лишь пройти между кустами. Но прежде она сослужит службу: поймает закуску для паучка. 'Приходи ко мне на ужин', - мухе говорил паук', - вспомнила Буш-Яновская любимую песенку Фаины.
— Хорошо, детка. Я постараюсь, — улыбнулась Кармен.
— Сейчас катер подойдет к одному из островов. Там для тебя откуплена вилла. На два дня. По соседству с тобой отдыхают Сэндэл с любовником. Вам будет совсем не трудно «случайно» встретиться и повспоминать прошлое. А затем перейдешь к делу. Вот накопитель с романом твоего «племянника», — Фанни вложила в безвольную руку певицы малюсенький ДНИ. — Остальное ты знаешь.
— А если ей не понравится роман?
— Уверяю тебя, ей — понравится, — убедительно ответила гречанка. — Сэндэл знает в этом толк. А Бульвер-Литтон — великолепный писатель. Жаль, что это — единственное из того, что нам досталось. И пока это лишь архивный «пробник»: исходник напечатан кириллицей, английского варианта не осталось. Так что сама понимаешь, сколь велики трудности перевода на кванторлингву.
— Ах… в голове не умещается… — Кармен взялась за виски. — За два дня?..
— Такой шанс не упускают. И Сэндэл его не упустит. Наша Хвастушка основательно исписалась на своем Эсефе в окружении услужливых «синтов» и деловых партнеров супруга. Она схватится за роман.
Морг кивнула.
Там же, в тот же день, двумя часами позже…
— Кто в типографии подменит пластины? — уточнила Буш-Яновская, глядя вслед спустившейся по трапу примадонне.
— Разумеется, «синт». Управленческий «синт», абсолютная копия того, что обслуживает машину…
— Таковой уже имеется?
— За кого ты меня принимаешь?
— За Фаину-Ефимию Палладу, действия которой иногда опережают здравый смысл, а идеи — законы природы.
— Ну, дарлинг, в данный момент я сама по себе — главное нарушение законов природы, ты не находишь?
Крыть Полине было нечем. Она только засмеялась и покачала головой.
Фанни, зевая, облокотилась на перила. Пестрый зонтик Кармен мелькнул напоследок, теряясь среди листвы.
— Странные эти колумбяне все-таки… — с ленцой сказала гречанка.
— Это почему еще? — Полина смазала кожу солнцезащитным кремом.
— Делать такой «буфер» из города, а потом совершенно беззаботно плыть в открытый океан на остров, который слизнет при первой же хорошей волне…
— О волне, знаешь ли, будет известно заранее. Тут в основном богачи, поэтому я уверена, что возле каждой виллы предусмотрено по флайеру на случай стихийного бедствия…
— Ну да… — последовал равнодушный ответ. — Устала я что-то… Будь я настоящим «провокатором», не была бы сейчас как выжатая. Да и Кармен, сделав дело, уже не вспоминала бы о нем. Но что могла, как говорится… Спасибо родному «вэпэрэу»…
— Как голова?
— Хреново голова… С этим постоянным чертовым запахом серы… Нырнуть не хочешь?
— Ну нет, я только намазалась! — Полина загородилась от подруги обеими ладонями.
— Ж-ж-женщины!
И с этими словами гречанка, легко перемахнув через перила бортика, нырнула с высоты второй палубы катера в темно-синие волны чужого океана. Фанни угадала: Буш-Яновская не захотела прыгать не только из-за того, что недавно наложила крем. Полина всегда немного побаивалась морской глубины, а уж здесь, на чужой планете, да еще и в такой дали от основательного и надежного берега… Кроме того, зная рельеф дна (остров со всех сторон оканчивался обрывом, стоило пройти в воде несколько шагов)… Нет! Все-таки кое-какое воображение у капитана спецотдела осталось. Конечно, сложись ситуация, угрожающая жизни, Полина отключила бы глупые фантазии и нырнула. А просто так в этот миллиардолетний океан, даром что условно часть его вокруг полуострова Спокойного называлась морем Ожидания, Буш-Яновская наведываться не собиралась. Уж увольте, как говорится.
