Она незаметно провела четверых из нас в Поместье через парадную дверь, не потревожив ни одной сигнализации. Дед посвятил ее во все тайны, включая системы безопасности Поместья, потому что не оставлял надежды уговорить ее возглавить фамильную империю. Для столь опытного человека он был совершенно слеп, когда дело касалось его семьи. Мелисса отослала слуг в другие части Поместья и даже убедила Гриффина отправить на вечер вниз, в город, Гоббса с каким-то придуманным, но правдоподобным поручением. Ее всегда страшил и сам Гоббс, и то, что он, казалось, знал все, что происходит...
Я кивнул. Я всегда знал, что в этом деле просто обязан быть крот. – Но зачем ей понадобилась там ваша четверка? Почему бы просто не уйти?
- Мы были там, чтобы оставить конкретных доказательства нашего присутствия, - ответила сестра Жозефина. - След здесь, отпечаток руки там, ну и все такое. Я же сказала - Мелисса подумала обо всем. Как видишь, все это было для прикрытия. И...всегда есть шанс, что кто-то увидит то, чего не должен, и тогда нам пришлось бы прокладывать себе дорогу силой. Даже если об этом не подумала Мелисса, то подумала я.
- Но почему она так сильно хотела, чтобы все выглядело как похищение, а не просто еще один побег ребенка из дома?
- Чтобы все запутать. Чтобы Гриффину пришлось распылать силы, гоняясь за каждой возможностью.
- Ладно, - сказал я. – Предположим, ты меня убедила. Но я до сих пор не могу понять, почему такое нежное, кроткое, мягкое маленькое создание, как Мелисса, захотела вступить в орден, который специализируется на разрушении и кровной мести.
- Просто поверь, - сказала Сестра Жозефина. - Мелисса сделала это. Ей нужен был орден, сильный настолько, чтобы мог ее защитить от гнева ее деда, если тот когда-нибудь узнает, где она прячется. Она надеялась, что ее дед поймет и примет ее отказ от его империи, но Гриффин...всегда был очень гордым и мстительным человеком. Мелисса знала, что нет смысла уходить в монастырь, если ее дед может запросто отправить туда своих людей, которые снова вытащат ее. Ей была известна наша репутация, и она надеялся, что ее хватит, чтобы даже Гриффина заставить сделать паузу.
- Сейчас ты должна дать мне прямые ответы, - сказал я. - Насколько искренне вы одобрили вступление кроткой и мягкой Мелисса в ваш орден? Или вы просто ее используете, чтобы нанести удар по ее деду?
- Нет, - сестра Жозефина даже не задумывалась. – Вера Мелиссы искренняя, и это единственная причина, по которой мы одобряем вступление кого-либо в ряды нашей церкви.
- Я должен с ней поговорить, - отрезал я. – Один на один. Чтобы она сама подтвердила твой рассказ, и чтобы обсудить с ней, что, черт возьми, мне делать дальше. Я с самого начала сказал, что не стал бы тащить ее домой против ее воли... но смерть Павла меняет все. Теперь Иеремия никогда не перестанет разыскивать Мелиссу. Она единственная оставшаяся у него внучка. Он или захочет вернуть ее в семью или, если решит, что она для него полностью потеряна, ... возможно, он решит, что ей лучше умереть, чтобы он мог продолжать жить.
- Вот поэтому мы временно и поместили Мелиссу в безопасное место, - согласилась сестра Жозефина, - связанное, но совершенно отдельное от этой церкви. Безопасность начинается оттуда. На случай, если кто-то придет за ней сюда.
- Кто-то вроде меня?
- Конечно. Мы все были очень...обеспокоены, услышав, что Гриффин нанял тебя для поисков своей внучки. Слухи о твоем даре бегут впереди тебя. Поэтому для временного убежища Мелиссы мы выбрали карманное измерение. Даже тебе там ее не найти.
- Не будь так уверена в этом, - прорычал я. Я и сам не был уверен, но в моей работе важно соблюдать приличия.
Сестра Жозефина резко поднялась, так что мне тоже пришлось. Она вытащила из-под своего одеяния Руку Славы и быстрым жестом зажгла свечи на пальцах. Неожиданно она мне улыбнулась, и это была теплая, даже ласковая улыбка.
- Пойдем, Джон. Тебе пора встретиться с Мелиссой Гриффин. Самой христианской из всех душ, которые я когда-либо встречала.
Она использовала Руку Славы на двери своего кабинета, и та громко застонала в проеме, словно протестуя. Потом дверь распахнулась, мы шагнули через порог и сразу же оказались в другом месте. Земля под нами дрогнула, как будто становясь на место, а воздух вдруг стал горячим и влажным. Пот заливал мое лицо и руки, и мне приходилось бороться за возможность дышать в густом влажном воздухе. Воняло серой, падалью и кровью. Мы стояли внутри обычной часовни с рядами простых деревянных лавок и голым, без каких-либо украшений алтарем в дальнем конце. Распятие над алтарем было перевернуто.
На лавках сидели монахини, но все они были мертвы. Их было не меньше дюжины. Сейчас это было трудно определить. Они все были убиты, дико, нечеловечески. Разорваны буквально на куски, выпотрошены, обезглавлены. Кровь пропитала лавки и пол, и повсюду валялись части тел. С каждым вдохом зловоние становилось все нестерпимее.
Я медленно двигался по центральному проходу по направлению к алтарю, и сестра Жозефина шла рядом со мной. Я взглянул на нее, чтобы понять, как она держится. Ее лицо заледенело от сдерживаемой ярости, и в каждой руке она держала пистолет-пулемет. Четырнадцать отрубленных голов были нанизаны на резную деревянную ограду перед алтарем, на каждой сохранилось покрывало, а лица были растянуты и искажены их последним криком ужаса. Сам алтарь был густо перепачкан кровью и дерьмом.
- Ты где-нибудь видишь Мелиссу? – я старался говорить негромко.
- Нет. Ее здесь нет, - сестра Жозефина быстро осматривалась по сторонам, а ее пистолеты-пулеметы двигались одновременно с ней, отчаянно выискивая цель.
- Кто еще мог сюда попасть?
- Никто. Только я. В том-то и дело, - сестре Жозефине пришлось приложить видимое усилие, чтобы взять себя в руки. - Только мне известно, как с помощью Руки Славы открыть дверь между измерениями.
- Итак, выследить здесь Мелиссу, затем силой пробиться внутрь и сделать...все это – это означает, что, кто бы ни нанес этот удар, это должен быть кто-то, обладающий серьезным могуществом, - чем дольше я об этом думал, тем меньше мне все это нравилось. Если это был тот самый Некто, который создавал помехи моему дару, это означало, что он с самого начала был на шаг впереди меня.
- Если Мелисса – это все, что им было нужно, зачем тратить время, чтобы сделать это? – голос сестры Жозефины был сдавленным и напряженным. - Зачем было уродовать Сестер и осквернять алтарь?
- Должно быть, кто-то принимает Христианство слишком всерьез, чтобы так его ненавидеть, - преположил я.
Сестра Жозефина серьезно посмотрела на меня. - Я чувствую запах серы.
