Снаружи на фоне темного неба у крыши парили два дирижабля: пассажирское судно «Баксоленд» и еще одно суденышко, патрульное. Оба были пришвартованы с помощью тугих оттяжек, крепившихся к прутьям обнаженного остова здания.
Баксоленд приблизился к краю крыши, помахал руками, а затем обернулся к Фантому и Люцию.
— Вскоре исполнится еще одна моя мечта! Праздник получится двойной! Ты вернулся к нам, а это омерзительное здание наконец-то будет разрушено, разорвано изнутри гигантской молнией!
Сержант Чарльз Хватпол и Псалтырь пробирались по сырым туннелям к станции «Мургейт». Полицейский фонарь освещал им путь, а также местную живность: крыс, копающихся в отбросах, юрких мышей, даже пару диких котов, похоже, облюбовавших для себя эти гниющие, заброшенные пространства. Хватпол и Псалтырь двигались с оружием наизготовку.
— Я кое-что узнал об этом Фантоме, нечто довольно тревожное, — сказал сержант.
— Что? Что он закалывает людей и вырезает у них сердца? Я бы и сам вам это мог рассказать.
— Нет, нечто о его истинной природе. О самой его личности.
Из туннеля впереди грянул выстрел. Хватпол потушил фонарь и скатился вниз, в кучу отбросов на рельсах. Из глубины забрезжил неровный свет, какие-то отблески заметались по изогнутым сводам туннеля. Вскоре по сводчатым кирпичным стенам заплясали искаженные тени: приближались вооруженные люди, судя по всему, несколько.
— Оборванцы, — прошептал Хватпол. — Пригнись, лежи и не двигайся.
Из-за поворота показались трое оборванцев. Оказавшись на прямом участке туннеля, они замедлили шаг. Один из бандитов принялся светить вокруг фонарем. Луч тут же выхватил из темноты Псалтыря — парень так и стоял во весь рост, дерзко выставив перед собой два пистолета. Лампа дернулась, тут же снова качнулась, но Хватпол, опершись на рельсы, аккуратно прицелился и одним выстрелом винтовки загасил фонарь. Туннель опять погрузился во тьму. Псалтырь стал бешено палить с двух рук туда, где только что заметил оборванцев. Бродяги начали ответный огонь; пули рикошетили от стен, одна осой просвистела над ухом Хватпола. Трое оборванцев отступили в глубину туннеля. Хватпол открыл им вслед заградительный огонь из винтовки. Выстрелы гремели, отражались от стен оглушительным эхом. Казалось, тут залегла целая армия, особенно когда Хватпол поднялся на ноги и зашвырнул в туннель гранату, целясь наугад вслед улепетывающим оборванцам. Взрывной волной сержанта отшвырнуло на рельсы, вокруг посыпались осколки плит и кирпичей.
— Вот так, — произнес Хватпол. — Теперь Фантом знает, что мы на подходе. Поспешим. Ты как, цел, юноша?
— Все нормально, только оглох маленько.
Они направились дальше по туннелю, осторожно пробираясь через осколки шрапнели и перекрученные рельсы.
Никакого сопротивления им больше не встретилось; из глубины туннеля больше не выпрыгивали оборванцы. На смену выстрелам теперь пришла какая-то оглушительная и зловещая тишина, как будто заполнившая собою всю темноту вокруг.
А потом дохнуло теплым ветром, вдалеке загрохотало, заревело, словно приближался поезд метро. Впрочем, эти рельсы не использовались долгие годы, и клубы пыли под ногами разведчиков даже не шевелились.
Хватпол поспешил навстречу неизвестной приближающейся опасности — и вовремя: едва он оказался у соединения двух туннелей, как сбоку, из бокового ответвления по новеньким электрифицированным путям понесся ярко освещенный состав лондонской подземки.
Сержант вжался в стену туннеля, а поезд промчался мимо и загрохотал по боковому ответвлению, отходившему от перекрестка. Вагоны пролетели так близко, что Хватпол разглядел даже пассажиров поезда: служба безопасности «Баксоленда» и полицейские. Вооруженные люди набились в вагоны, как будто в час пик. Стены вагонов усеивали пулевые отверстия, в одном месте виднелись повреждения, как от взрыва гранаты; кое-кто из полицейских держал оружие наготове, некоторые истекали кровью — и все они были похожи на изнуренных солдат, возвращающихся с фронта.
Хватпол бросился назад, в темноту туннеля, к ждущему его Псалтырю.
— Что это? — спросил тот. — Я как будто слышал поезд…
— Именно так, — отозвался Хватпол. — И к тому же полностью электрифицированный. Кто-то добрался до него прежде нас, кто-то из официальной службы охраны. Идем.
Они пошли по заброшенному туннелю, мимо чистого и отремонтированного ответвления, уходившего куда-то вбок и теряющегося в темноте.
Вскоре путь им преградили покореженные рельсы и разбитая каменная кладка; дальше, на выходе из туннеля, повсюду валялись мертвые тела и ошметки тел оборванцев.
— Господи, — прошептал Хватпол, — это же бойня.
Псалтырь бродил меж окровавленных тел, не веря своим глазам.
— Кто это сделал? — спросил он, осматривая стены и омытую кровью платформу в тусклом свете ламп.
— Корпорация «Баксоленд», — с отвращением бросил Хватпол. — Я видел поезд метро, набитый полицией и патрульными. Похоже, была проведена организованная зачистка. Кто-то у власти распорядился убрать оборванцев.
— Смотрите, — воскликнул Псалтырь, — там мамаша Боултер, ей прострелили голову. Она-то что тут делала?
— Докладывала своему боссу Фантому, разумеется… — Из полумрака к ним вышел инспектор Лестрейд. — Надеюсь, у вас есть лицензия на ношение оружия? Прошу прощения, что вам пришлось заглянуть к нам, так сказать, «под юбки», сержант Хватпол, но нам пришлось принять решительные меры и вычистить это осиное гнездо. Не волнуйтесь, к утру все исчезнет, а оставшиеся засранцы поумнеют.
— Решительные меры? — переспросил Хватпол. — Это просто бойня, безнаказанное убийство мужчин и женщин! Неужели можно без суда и следствия?! Дикость какая-то, и ничего больше!
— Мне казалось, вы преданно служите Корпорации, Хватпол?
— Я полицейский, и вас, Лестрейд, считал полицейским, а не хладнокровным убийцей!
— Нам дали бой, так что выбора у нас не оставалось. Теперь бы еще и с головой змеиной разобраться… — Лестрейд указал куда-то вверх.
Ева и Калеб ждали на лестнице. Сверху доносились голоса. К Фантому и Люцию присоединился кто-то третий. Ева прижала палец к губам. Вскоре разговор наверху прервался.
Брат с сестрой преодолели последний лестничный марш и оказались в коридоре, где их попыталась остановить механическая крыса с красными глазками:
— Проход закрыт, закрыт, — твердила она.
Не обращая внимания на зверька, Ева и Калеб по приставной деревянной лестничке поднялись на крышу.
