– Конечно.
…Это крупная игра, в которой ничего не стоило сломать себе шею. Дорон откровенен, он умный человек и прекрасно понимает, что сейчас иначе говорить нельзя. Миллион кларков получить, конечно, можно, но что будет со страной потом? Предусмотреть, как поведет себя Дорон, став диктатором, невозможно. Как поведет себя Миллер – тоже. Это зависело от того, какой Миллер из тех двух остался. Судя по всему. Двойник, но все может быть… С другой стороны, отказаться от его поисков сейчас уже невозможно: нет гарантии, что тогда удастся выбраться из этого убежища живым. Кроме того, судьба страны Гарду тоже не безразлична, а его вмешательство может привести к существенным коррективам плана Дорона.
– Генерал, – сказал Гард, – гарантировать успех, как вы понимаете, я не могу.
– Понимаю.
– Но Миллера я искать буду.
– Спасибо.
Дорон встал и пожал комиссару полиции руку. Потом вынул из кармана толстую пачку банкнотов:
– У вас будут расходы.
– Конечно.
Гард взял деньги:
– Сроки?
Дорон развел руками:
– В идеале – час назад. – Дорон нашел в себе силы улыбнуться.
И тут же бесшумно появился Дитрих.
– Фред, нам лучше выйти на улицу, – сказал Дэвид Гард. – У меня к тебе очень сложное дело, и чрезвычайной секретности.
– Если ты мне скажешь, что расследуешь преступление самого Господа Бога, я не удивлюсь, – сказал Честер. – Сегодня очень странный день…
– Чем же?
– Днем я удостоился чести разговаривать с нашим президентом в «Указующем персте», а ночью ко мне является сам комиссар полиции. Разве не странно?
– Ты прав, Фред. Выйдем.
Кромешная тьма окружила их, и только над ратушей, в восточной части города, чуть-чуть обозначился рассвет. Это было время самого крепкого сна и самых кровавых преступлений.
Они сделали несколько шагов по улице, и Честер сказал:
– Ты уверен, что мы не налетим на столб?
– Ты действительно видел президента? – спросил, останавливаясь, Гард.
– Как тебя сейчас, – ответил Фред, хотя лица Гарда он в действительности разглядеть не мог.
– Это был, Фред, один из пяти президентов, существующих сейчас в стране.
– Что-что? – сказал Честер. – Ты серьезно?
– Работа Миллера, – ответил Гард. – Слушай, старина, внимательно.
И Гард коротко изложил Фреду свой разговор с генералом Дороном.
– Дэвид, – выслушав, сказал Честер и коснулся рукой плеча Гарда, – я в полном твоем распоряжении. Что мне делать?
– Я думаю, – сказал Гард, – у Миллера могло быть лишь две цели: либо захват власти, либо желание наказать сильных мира сего…
– А может, он просто шутник? – сказал Честер.
– Так не шутят, Фред. Если бы Миллер хотел посмеяться, он сделал бы не пять президентов, а пять Линд.
– Убедил! – воскликнул Честер. – Но я потерял нить рассуждении.
– Сейчас восстановим. У Миллера могут быть две цели. Какую из них он преследует, зависит от того, каков сам Миллер. Мы пришли, Фред, к тому, что остается для нас извечной загадкой…
Они помолчали, сделав несколько шагов по тротуару. Затем Честер сказал:
– Предположим, действует настоящий Миллер. Если ты его найдешь, его нельзя передавать в руки Дорона. Тебе это ясно, Дэвид?
– Так же, как и то, что нельзя передавать Дорону Миллера-двойника.
– Объясни.
– Они же мгновенно сговорятся!
– Это не так просто, Дэвид, – сказал Честер. – Если они не договорились прежде, почему ты думаешь, что найдут общий язык теперь?
– Потому, что прежде они не были равными.
– Тогда Миллер сам найдет путь к Дорону, став ему равным. Без твоей помощи. О, это будет хорошая пара коней в одной упряжке!
– И тогда, Фред, моей задачей должна стать задача помешать их единению.
– Пожалуй, ты прав.
– Подводим итог: если я нахожу Миллера, я должен начинать собственную игру. Верно?
– Ты крепко рискуешь, Дэвид.
– Нет! Посуди сам, Фред: если Миллера найдут без меня, Дорон не может иметь ко мне претензий. А если я найду Миллера и перепрячу его от Дорона, генералу – крышка и он ничем не сможет мне угрожать.
Фред с уважением посмотрел на Гарда.
– Теперь я понимаю, – сказал он, – почему ты, оставаясь порядочным человеком, все же ухитряешься делать карьеру, старина. У меня так не получается… Как ты будешь искать Миллера?
– К сожалению, в этом деле ты мне плохой советчик… Но помощником быть можешь, одному мне вообще не справиться.
– А может, Миллер совсем не спрятался, а удрал?
– Все может быть, старина, все может быть…
– Тогда ищи ветра в поле.
– Попробую. Придется для начала выяснить, где его жена, где Таратура…
– Он в городе, – сказал Честер. – Вчера я говорил с ним по телефону.
– Ну-ка, ну-ка! – оживился Гард.
– Он разыскал меня в «Указующем персте», когда я мило беседовал с президентом, и обещал прийти, но не пришел.
– Почему?
– Не знаю. Гард. Я прождал его лишних полчаса, а потом понял, что он не придет.
– Таратура сказал что-нибудь такое, что заострило твое внимание?
– Нет, Гард, ничего особенного. Он очень удивился, что я сижу рядом с президентом.
– Странно… И про Миллера ничего?
– Ни единого слова.
– Жаль. Там, где Таратура – там и Миллер… Как ты думаешь все же, остался двойник или настоящий?
– Ну, Дэвид, ты всегда был мастер задавать вопросы.
– Но что подсказывает твоя интуиция?
Честер задумался:
– Иногда мне кажется, что двойника вообще не было. Был просто кошмарный сон. И все.
– Но ты же видел одного из них в гробу? Там, у Бирка! – сказал Гард.
– И это могло быть сном.
– Знаешь, Фред, я все понимаю умом, однако никак не могу смириться с тем, что двойники похожи друг на друга, как близнецы. Даже у настоящих близнецов могут быть разные глаза, рябинки не там… А тут – копия? Ты уверен, что тот, в гробу, был копией?
– Это было страшно, Дэвид, – признался Честер. – Прошло уже три года, но физиономия покойника стоит перед моими глазами, хотя, наверное, в действительности он давно уже сгнил.
– Сгнил? – сказал Гард и вдруг остановился как вкопанный. – Фред, ты дал сейчас великолепную мысль! Если Миллеров действительно было двое и если один из них – химический, то процесс разложения трупа, возможно, происходит как-то иначе! Нейлон, например, остается целехонький, а полотняная рубашка сгниет дотла, – так и тут, и мы можем…
– Ты хочешь сказать, что Двойник из нейлона?
– Нет, Фред, я хочу сказать, что Двойник – химический и что ему от роду всего три года, а не под сорок, как настоящему Миллеру!
