— А знаешь, что за бизнес у меня там был? — риторически спросил Хантер, игнорируя мою иронию. — Довольно крутой, кстати. Я работал наемным убийцей, киллером. Получал заказ, и приступал к его исполнению. Это здесь я простой торговец: продаю всякие прибамбасы богатым горожанам и родовитым бездельникам. А там я убивал людей с использованием высоких технологий. И все бы хорошо, если б в один прекрасный момент заказ не пришел на меня любимого. Я вовремя об этом узнал и перебрался в Москву, но там меня вычислили с полпинка. Заказ на меня попал тебе, как ты помнишь.
— И кто ж на тебя так сильно обиделся? — спросил я, с хорошей долей сарказма. — Что-то не сложилось? Не поделили чего-нибудь? Или мстить начали?
— Давняя история. Сложно все получилось, и началось в незапамятные времена… В восемнадцатом году, после русской революции, в Париж от большевиков сбежала моя бабушка, со своими родителями. Совсем молодая тогда еще была. Там она вышла замуж за моего деда — коренного красавца-француза, в результате чего родилась моя мать. Таким образом, я на четверть русский, или кто там — я не знаю точно, какой национальности была моя «русская» бабушка. Чем я занимался в Европе, думаю и так ясно. Работы хватало, на жизнь я не жаловался, но меня вычислили, и дни мои стали сочтены. Поэтому я бежал в страну, о которой много слышал, но ничего толком не знал. В Россию. Я поселился в первом встреченном городе — это оказался Петербург. Я прибыл в его порт на грузовом корабле, да так и остался. Недавно развалился СССР, я быстро справился с языком, видимо сыграли мои русские корни — язык учился хорошо, и сносно объясняться я мог уже через пару месяцев. Время тогда было тяжелое, неспокойное, и каждый день сводки новостей пестрили сообщениями об убийствах и криминальных разборках. Найти туземных бандитов не составило особого труда, а первые заказы не заставили себя долго ждать. Правда, довелось приноравливаться к местному колориту, особенностям и обычаям. Пару раз меня стремились ликвидировать сами же заказчики, дабы не платить и сэкономить собственные деньги. Но я был молод, силен и чертовски удачлив. Через некоторое время я уже имел устоявшуюся репутацию надежного ответственного исполнителя, и заказы посыпались, как из рога изобилия. Я работал не только в Питере, фактически я обслуживал весь Северо-Западный регион. Не могу сказать, что правоохранительные органы обо мне совсем ничего не знали. Всё они знали. Просто я был пунктуален и всегда параноидально аккуратен, так что подкопать под меня им было трудновато — да и не хотелось вообще-то. Ведь я, по сути дела, выполнял их же собственную работу, довольно активно помогая избавляться от немалого числа авторитетов, до которых у ментов руки просто не дотянулись бы. Если по-хорошему, то мне положена медаль или даже орден за какие-нибудь там особые заслуги. Лишь однажды один следователь (я попал-таки раз в качестве свидетеля) хмуро пошутил, что мне давно пора открывать личное бюро похоронных услуг и арендовать участок под частное кладбище. Недолго думая, я воспользовался его советом и с того года даже декларировал часть своих доходов, чему налоговая, несомненно, была чрезвычайно рада — для них это неплохой кусок пирога и практически даром. Официально, конечно, я числился как предприниматель без образования юридического лица, и по легенде осуществлял продажу товаров народного потребления. У меня даже имелся документооборот, липовый, естественно. Так я и дожил почти до нынешних дней. Я редко использовал огнестрельное оружие, пару раз всего. Обычно я старался действовать так, чтобы клиент не просто умер, а скончался в нужном месте, в нужное время, и смерть выглядела бы вполне естественно. Причем эта «естественность» подтвердилась бы результатами экспертиз. Сегодня есть такие яды, которые действуют через кожу и полностью распадаются до продуктов метаболизма через несколько минут после применения. Иногда у моих клиентов «не выдерживало сердце» при купании в море; они «засыпали за рулем» во время езды по ночной магистрали; «случайно» падали со скалы во время горной прогулки; умирали «от инфаркта» во время сна… На моем счету была почти половина удивительных несчастных случаев со смертельным исходом, по которым дела даже не заводились. О некоторых моих операциях ходили прямо-таки легенды. Рассказывали, как одного клиента — крупного бандита — прямо в автомобиле хватил обширный инфаркт, как под кровать другого подложили сухой лед, пропитанный цианистым водородом, или как кто-то намазал руль автомобиля смесью диметилсульфоксида с контактным токсином. Именно так погиб директор одного из банков: он вдруг не справился с управлением на Бережковской набережной и на скорости в сто двадцать километров в час врезался в гранитный парапет. Последним моим приобретением стал экспериментальный импульсный мазер — установка размером с хороший холодильник. При попадании луча на живой объект в пятне поражения происходило мгновенное сваривание, как в микроволновке. Я потом снабдил его оптическим прицелом и установил этого монстра на крыше одного из небоскребов, с великолепным сектором поражения. Я так и не воспользовался мазером, возможно, он до сих пор там… Но годы киллерской работы не прошли зря для моей психики. Я действовал хладнокровно и большей частью мои клиенты были законченными негодяями, ликвидируя которых я лишь расчищал город. Однако все же они являлись людьми, и у многих из них оставались дети, жены, и у большинства были родители — совсем неплохие люди, между прочим. Потом клиенты мне часто снились. Я никогда не видел во сне их лиц, лишь серые тени смотрели на меня из пустоты, молча покачивая головами, и тогда я просыпался. Я считал, что это такая расплата за трупы с моего личного кладбища. Я думал тогда, что это крест, который мне придется нести до конца своих дней, моя кара. Когда, наконец, до меня добрались и в Петербурге, я решил укрыться в Москве, рассчитывал затеряться там. Ага, щаз! Ну, а дальше ты знаешь. Я не хочу назад. Сейчас, когда я поселился в Королевстве, прежние сны прекратились, и беспокойные мысли больше не тревожат меня. Здесь у меня уже нет той мокрой работы, тут спокойный респектабельный бизнес, и если меня никто не тревожит, то я вполне добропорядочный гражданин.
Некоторое время я молчал, переваривая его слова. Как складно у него все получалось! Он что, заранее отрепетировал эту речь? Наизусть что ли учил?
— Ну, чего задумался? — наконец спросил меня Хантер, когда пауза ему надоела. — Теперь твоя очередь исповедоваться. Мы теперь, почитай, партнеры. Поэтому должны знать друг о друге все основное.
Крыть было нечем.
