— Извините, но вы похожи на одного моего знакомого, — невольно сорвалось у меня.
— Естественно. Человек обычно сам на себя бывает похож. Это такой закон природы, знаете ли.
— Погодите… это — вы?
— А кто же еще? — новый собеседник снял очки, аккуратно убрал их во внутренний карман пиджака и слегка улыбнулся, одними глазами.
— Так вы разве знакомы? — удивилась Лена. — Почему?
— Не совсем знакомы, скажем так. Позвольте представиться, меня зовут Алексей Сергеевич, — отрекомендовался новый собеседник. — Если судить по документам, вы сейчас разговариваете с незнакомцем. Но, насколько я знаю, ваши документы тоже не вполне соответствуют той личности, которая когда-то, в вашем лице, шестнадцатилетним подростком получала паспорт. У вас просто запасные документы, которыми вы иногда пользуетесь, а мне пришлось сначала заводить второй паспорт, некоторое время жить двойной жизнью, потом подкладывать подходящий по росту скелет с надетым на палец моим перстнем, сжигать дотла покинутую развалюху, в которой я официально останавливался. Все еще удивлялись, почему дом получше не выбрал. Сплошные сложности.
— Может мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — не выдержал я. У меня начинался какой-то вариант мужской истерики. — Ожившие мертвецы, маньяки…
— Относительно маньяков, — пришла на помощь Лена. — Издержки ремесла, своего рода профессиональная болезнь, вот и приходится иногда сбрасывать гормоны. Сам понимаешь… Видишь ли, люди, выполняющие нашу работу, часто страдают гиперсексуальностью.
Мы заказали еще по коктейлю.
— Ты уверена, что они страдают? По-моему не очень как-то.
— Как бы там ни было, у них… у нас! бывает склонность к разным чудачествам в этой сфере, иногда переходящим в серьезные отклонения, вот и появился в наших кругах маньяк. И если бы не твоя блистательная операция по его выявлению, мы бы так ничего и не поняли. Как изворотливо ты все провернул!
— Я изворотливо провернул? — обалдело спросил я. Вдруг показалось, что надо мной откровенно издеваются. — Как это?
— Хочешь сказать, что ты так ничего и не понял? — серьезно спросила Лена. — И про клад скажешь, тоже ничего не знал? Так что ли?
— Нет, конечно! Откуда? Мне никто ничего не объяснил! Ничего не знаю! Ничегошеньки!
— Опять нужны объяснения? Ладно. Если коротко, то дело обстояло так. На острове был клад времен Карла Двенадцатого. Конкретное место нахождения клада потерялось из-за намыва, изменения очертаний береговой линии и утраты точной карты. Читали «Остров сокровищ» Стивенсона? Вот так примерно, только в нашем случае прошло триста лет. Потом, в силу ряда обстоятельств, место стало доступно, и я затеял операцию «Солнышко» — изъятие клада. Выкопать сундук с золотыми монетами, который еще и сгнил за триста лет — задача нетривиальная. Пришлось внедряться в администрацию пансионата, что уже успели построить на острове, выкупать весь заезд и посылать своих. Это все мои сотрудники, если вы еще поняли, наша команда, которая решает некоторые специфические задачи. Они сначала понятия не имели, что там предстоит какая-то работа. Думали, что я просто осчастливил их элитным отдыхом в хорошем месте. Все, что нужно, было объявлено уже на месте, первоначально об операции знал только один человек, мне показалось, что так будет лучше. Но сейчас не об этом. Так вот, про этот клад. Остров был сначала заминирован, потом охранялся, до сих пор туда без санкции ФСБ не проникнешь, а когда стал доступен, там построили пансионат. Ценность данного клада была даже не в золоте как таковом, а в самих монетах. Будучи проданы на нумизматическом рынке, они потянули бы на сто пятьдесят миллионов долларов. Ставки оказались столь высоки, что я принял решение держать все в тайне до тех пор, пока вся компания не соберется на острове. Однако сразу что-то пошло не туда. Во-первых, некоторые отказались ехать. Не захотели. Во-вторых, ваша знакомая, наша прекрасная Елена — мой собеседник шутливо поклонился в сторону сидящей рядом Лены, — еще раньше вычислила наличие предателя. Вернее — факт его присутствия, но не личность как таковую. Даже не предателя, а маньяка, человека, из-за своего безумия могущего погубить нашу группу. Почему она не поехала сама или не сказала мне? Проявила инициативу, и со своей подругой решила раскрутить задачу самостоятельно. Про клад-то кроме меня первоначально никто не знал! Пока вы были изолированы на острове, она старалась вычислить этого человека с другой, так сказать, стороны. А сам маньяк, вернее — маньячка, уже почуяла, что запахло жаренным и идет охота. Когда началась операция «Солнышко», и стало известно про клад, решила всех убрать, завладеть кладом и свалить куда подальше. Вообще-то, самую середину того совещания, на котором объявили о кладе, вы слышали. Дело было в первую ночь, когда вы вдруг решили подслушивать под дверью «кают-компании». Кстати, вы спутали им все карты — вас приняли за шпиона какой-то враждебной группировки пытающейся завладеть сокровищами.
В это время одно танго сменилось другим.
— Ты так ловко и почти сразу подцепил личность, что представилась Вадиком, что это в качестве примера можно вносить в учебники, если таковые когда-нибудь будут, — сказала Лена, высасывая через трубочку остатки своего коктейля.
— Погоди… ты хочешь сказать, что Вадик… он же Валерия и был тем маньяком, что вы искали? — повышенным голосом спросил я. Когда нервничаю, то начинаю говорить громко, есть такой недостаток.
— Тихо ты, чего разорался? — вполголоса приструнила меня Лена. — Да, именно так. А ты что, правда, что ли, ничего не понял? Ну, ты даешь… У этой девицы радикально снесло крышу, и она вообразила себя невесть кем. Все смотрели на ее чудачества сквозь пальцы, поскольку, как казалось, это не мешало делу. А после того, как она поведала тебе о личных методах, все стало на свои места. Помнишь случай, она рассказала, как застрелила мужика? Так вот, то было нашумевшее происшествие. Она не просто его застрелила, а аккуратно потратила всю обойму. Сначала в пах, потом прострелила коленки, руки, живот, и только последнюю пулю послала ему в рот. Да и тех мужиков в лифте сжигать тоже было совсем необязательно. Короче — из этих рассказов все стало понятно.
— Минуточку! — не выдержал я. — Но ведь известно же, кому поручен заказ? Или неизвестно? Почему сразу-то никто ничего не понял?
Громкая музыка не давала остальным посетителям клуба обратить внимания на мои возгласы. Все так увлеклись музыкой, или танцами, или своими компаниями, что не обращали внимания на чужие столики. До посторонних никому не было никакого дела.
