то же самое, что домоправитель? — уточнил я, вспоминая леди Телдру.
Она кивнула.
— Он был главным по всем хозяйственным вопросам.
— И что же?
— Танцовщица считалась частью хозяйства. У вашего народа подобное наверняка также считается недолжным, не так ли?
— У нас ключников нет. По крайней мере, в хозяйствах выходцев с Востока я таких не встречал.
— А кто же у вас руководит слугами?
— А кто руководит вашими слугами?
— Ключник, я же сказала.
— Вашими? В вашем доме?
— В моем доме? — она рассмеялась. — У меня слуг нет.
— Вот и я о чем, — заметил я.
Она посмотрела на два империала, что лежали на столе, потом снова на меня, словно не совсем мне поверила. Пожалуй, я в чем-то ее понимал: как может тот, кто швыряется империалами как медяками, не иметь слуг? Да, вот такой вот я загадочный.
— Короче говоря, их поймали на горячем, и Гормена пинком выставили из Дома Иссолы.
— И велели войти в Дом Теклы.
— Ха. Уверен, вы все приняли его как родного.
Уффак поджала губы.
— Нет, мы не были с ним особо приветливы. Однако Гормен достойно принял свою судьбу и никогда не задирал нос, и мы перестали его шпынять. В конце концов.
— А теперь?
— В смысле?
— Чем он занят теперь?
— А, тем же, чем и раньше, но теперь как текла.
— А танцовщица?
— Она все еще там.
На лице ее мелькнуло выражение, которого я не успел прочесть.
— Что? — спросил я.
— Хмм?
— Что за взгляд?
Она уставилась на столешницу. Я ждал, и минуту спустя она тихо проговорила:
— Это было жестоко.
Пальцем я рисовал на столешнице круги, используя вместо краски конденсат с пивных кружек.
— Что именно?
Уффак вздернула голову.
— А ты не понимаешь? Его заставили остаться там, где он по-прежнему каждый день видит ее, только теперь он текла.
Драгаэряне в общем и иссолы в частности — то, что я знаю о них, — да, та еще получилась картинка. Он больше не иссола и даже не принадлежит к одному из благородных Домов. Она не может больше иметь с ним никаких дел, а он ни за что даже и не подумает задать ей хоть один вопрос. Драгаэряне полные идиоты.
— И это просто жестокости ради?
Она кивнула.
— Это Атрант все сделал?
Уффак поморщилась — наверное, для местных "его милость" слишком важная персона, чтобы называть его просто по имени, — но кивнула.
— Кажется, он мне уже сильно не нравится, — заметил я.
— Он многое пережил, — пояснила она.
— Ты про его сына.
Она кивнула.
— А потом еще и дочь.
Она нахмурилась.
— Какая дочь? Нет у него дочери.
— Да? Значит, ошибся.
А вот и еще одно "ага". Если вы вдруг упустили, поясню: я только что выяснил, что мать Тетии уже мертва, и при этом в селе никогда не слышали о женщине, которая в мое время была взрослой и призраком. Я пока еще не знал, что именно это означает, но явно что-то.
В кабаке появилось еще несколько человек — драгаэрян, — и расселись за свободные столы. Наверное, для текл еще было рано. Опять же, возможно, кое-кому тут после завершения работы пришлось прошагать несколько миль; по опыту собственных странствий знаю, теклы одолевают пешком изрядные концы. Кроме меня, здесь по-прежнему все были теклы; полагаю, если бы в кабак внезапно вошел представитель одного из благородных Домов, никто не знал бы, как себя вести.
Я кашлянул.
— Мы тут говорили о жене Атранта. Как ее звали?
— Ее милость.
— Что, так и звали?
— Другое имя мне неизвестно.
Я кивнул.
— Так что с ней случилось?
— Не знаю. Нам никто так и не сказал.
— А если верить слухам?
Она рассмеялсь.
— О, этого хоть отбавляй. Что один из экспериментов его милости вышел из-под контроля. Что она сама отравилась в порыве отчаяния, наблюдая, как он преступает законы природы. Что пришел бог и взял ее себе в жены. Что он убил ее, когда она угрожала обратиться к герцогу с жалобой на его беззаконную магию. Что он принес ее в жертву, дабы обрести могущество… Мне продолжать?
— Не надо, суть я уловил. Кто может точно знать?
— Его милость.
— Вот спасибо.
Она пожала плечами.
— Ладно, а еще кто?
Она задумалась.
— Может быть, Хевлика.
Я кивнул.
— Может, и найдется способ ее повидать.
— Она должна скоро быть.
— Что? Здесь? Она что, приходит сюда выпить?
— Она здесь танцует, пару раз в неделю.
— А. Я думал, она танцует только для Атранта.
Уффак нахмурилась.
— С чего ты так решил?
— Да вот сам не знаю.
Смерив меня недоверчивим взглядом, она что-то проворчала. Народу еще прибавилось. Я бывал на выступлениях — театральные представления, концерты, — где возбужденное предвкушение нарастало с каждой минутой в ожидании начала. Здесь не было ничего такого, все вели себя расслаблено, словно то, что сейчас будет — просто часть вечера, а не особый случай, что-то наподобие ужина в выходень. Есть что предвкушать, но совершенно незачем ломать стулья.
Я купил нам еще пару кружек пива. Стоит заметить, что хозяйка принесла напитки и взяла с меня деньги; для всех остальных она просто делала пометки на доске, что стояла у нее за стойкой. Впрочем, не могу с уверенностью утверждать, это потому что я человек, или просто потому что нездешний.
Я ждал начала представления.
