Ознакомительная версия.
– Думаешь, слишком положительными были Кий, Щек и Хорив?
При упоминании второго имени взгляд Олега стал каким-то странно задумчивым:
– Щек – проходимец еще тот. Чехлянц Эммануил Борисович.
То, каким тоном он это сказал, заставило вздрогнуть. А ведь могла бы и догадаться. Олег как-то проронил, что Следящий южного региона велел называть себя «Чех». А Чех – одно из имен Щека, пусть и не слишком распространенное. У меня по позвоночнику пробежал мороз. М-да уж. Братья и сестра ругаться друг с дружкой не будут. Играют с нами, как с оловянными солдатиками. Только и всего.
Меня вдруг озарило:
– Слушай, помнишь, когда я была в Стрелковом, ты позвонил и сказал, что нужно срочно возвращаться в Херсон?
Олег кивнул:
– Помню.
– Но тогда так и не получилось. Это был приказ Чеха?
– Ну а кого ж еще? – поморщился он. – Кстати, я потом по шее получил, что ты так и не явилась. А когда разобрались, в чем дело, то по шее уже получал Азов.
Что ж, мелочь, а приятно. Азов… Где он сейчас? Что вообще это все значило?
Я принялась сползать с кровати.
– Куда это? – приподнял бровь Олег.
– В ванную, – буркнула я. – Раз уж мир спасли нашими силами, но при этом ничего не удосужились объяснить, то выждем время и спросим еще разок. А пока можно и привести себя в порядок.
– Почему же не объяснили? – неожиданно подал голос Ромка.
Мы снова уставились на него. Он не смутился. Тоже сполз с кровати, последовав моему примеру. Кстати, двигаться он стал как-то более плавно и грациозно, исчезла вся угловатость.
– Поясни, – нахмурилась я.
Он пожал плечами:
– Все просто же. Троим и Сестре был не угоден Тот. Его убрали. Троим и Сестре интересно было получить хамелеона – они его получили. Все очень просто… просто, – Ромка шумно вздохнул, – наших интересов никто не учитывал. Совсем. Хотя и не оставили в беде.
Его объяснение мне не понравилось. Хотя оно и было чертовски логичным. Кто мы такие, чтобы высшие нам отчитывались? Вон сколько стоят города, растут и рушатся, а Трое и Сестра – на месте. И Азовское море тоже будет шуметь под солнцем и играть волнами, перекликаться с чайками.
– А дальше-то что будет? – тихо спросил Олег. – Ну, появился хамелеон. Но это же только… начало.
Я сглотнула, перевела взгляд на Ромку. Тот в один миг словно стал меньше и беззащитнее. В почерневших глазах на секунду промелькнул страх. Сердце сжалось. Нет, не получите. Не отдам больше!
Однако он тут же мотнул головой и выпрямился:
– Что будет, то и будет. Прятаться я не собираюсь. А Городовой научил меня управляться собственными силами. Переживем.
Уверенность, прозвучавшая в его голосе, наполнила сердце странной надеждой. Все может быть именно так, как мы того захотим.
– Хватит стоять, – неожиданно заявил Олег. – Я там обед сварганил, а они тут стоят. Шагом марш!
Спорить с Грабаром, когда тот сделал еду, лучше не надо. Поэтому, не теряя времени, я быстро направилась в ванную. Действительно. Мир спасать уже не надо. А о себе мы сможем позаботиться сами.
Холодный душ сделал из меня человека. Выбравшись, я вдруг услышала, как пропиликал мой мобильник. Кому это в голову пришло слать эсэмэски? Все родные и близкие теперь здесь, рядом.
Телефон лежал в спальне на тумбочке. Подойдя к ней, я взяла аппарат и нажала кнопку разблокировки. Конвертик сообщения замигал и тут же исчез. По экрану вдруг пошла рябь, в нос ударил запах соли и песка. В ушах зашумело, крики чаек разнеслись по округе.
Я вздрогнула. На экране плескались волны, вырисовывая знакомые черты. Щеку на миг опалило, словно ее коснулись чьи-то губы. Шею обожгло дыханием. Сильные пальцы на долю секунды сжали плечи.
– Яна… – донеслось из ниоткуда, и жар прилил к щекам.
Волны дрогнули и вдруг слились в слова. Простые, понятные… долгожданные. Голова почему-то закружилась, а дышать стало трудно.
«Приезжай. Волнуюсь. Море».
– Яна! – донесся с кухни голос Олега. – Ну, где же ты?
– Иду, – прошептала я непослушными губами. «Приеду», – прошептало сердце.
Рудольф Валерьевич Железный сидел на лавочке и смотрел на заходящее солнце, разливавшее на днепровских водах червонное золото. Прохладный ветерок заставлял немного ежиться и поправлять клетчатый пиджак. Скоро осень. Даром что юг. Ветра не скрыть, дыхания золотой поры не отменить.
Пифия, заливаясь радостным визгом, пронеслась мимо. Гонять голубей – очень важное занятие. Особенно для собаки провидца.
Железный поднял голову и посмотрел на гранитный парусник. Памятник первым кораблям Черноморского флота. Мало кто знает, что ночью, когда то угодно Городовому, каменная каравелла сходит с постамента и плывет по волнам. Порой по днепровским, порой – по волнам воспоминаний. Уж как пожелает Данила Александрович, как угодно будет господину Городовому.
– Рад вас видеть, – вдруг произнесли рядом, и Железный с удивлением повернул голову и встретился с задорными зелеными глазами.
Кавун смаковал скибочку спелого, изумительно ароматного арбуза. Тоже смотрел на залитый золотом и багрянцем Днепр, хитро улыбался.
– Аналогично, Сергей Панкратьевич, – улыбнулся Железный. Только губами, глаза остались непроницаемы. Внутри плеснуло беспокойство: что задумал хитрый дух? Ведь не зря же нарисовался.
– Что слышно? – как ни в чем не бывало спросил тот. – Видели ли что-то занятное?
– Уж скорее занятное уже произошло, – вздохнул Железный. – Поиграли на море, почудили.
Кавун кивнул. Выбросил скибочку, достал из кармана платок и сосредоточенно вытер пальцы.
– Да уж как видите, – неожиданно ровно произнес он, и в зеленых глазах появилась странная жесткость. – Но иначе нельзя. Намаемся мы с хамелеонами, дражайший Рудольф Валерьевич, намаемся.
– А с кем только не маемся? – усмехнулся провидец.
Кавун не стал возражать. Да и что возражать? Роман Колесник – только начало. Пускай Азов и Чех соединили свои силы, грамотно подобрали орудия… то есть Грабара, Яну и Романа, без человеческого элемента же никак… Только все гладко не прошло. Там, где исчезает одно, мгновенно появляется другое. Не бывает в мире пустоты. И на месте Того, из кургана, уже появилось что-то новое. Обязательно. Просто пока не понять, что именно.
– Азов – хитрец. Хорошо ему. Хозяин воды, – задумчиво сказал Кавун. – Повезло ему, что не был среди первозданных богов, Тот и дотянуться не смог.
Железный нахмурился:
– Кстати, как? С его-то мощью?
Кавун ухмыльнулся:
– А вот так. Море, как и прочий рельеф, уже создавали первозданные. А до созданий первозданных Тот не дотянулся бы. А происхождение Азова точно неизвестно, а сам – молчит.
Ознакомительная версия.
