— Нет, — спокойно сказал чужак, глядя куда-то мимо мушерада.
— Сейчас-то ты что угодно скажешь, — неприятно усмехнулся тот и мягко толкнул мальчишку к приятелю. — А ты докажи, что это не так.
Ра-Фих выступил вперед и уверенно подошел к чужаку, взглянул на него снизу-вверх. Хоть мушерад и был ниже незнакомца почти на голову, однако это не нисколько его не смутило.
Чужак не обратил на него внимания, даже отвернулся, продолжая высматривать что-то на улице.
— Ну? — мушерад хрустнул костяшками пальцев. — Не можешь? Так и проваливай отсюда, пока не отделали, либлак. И больше здесь не показывайся. Эй, я тебе говорю!
Он сгреб мощной рукой мундир на груди чужака, потянул к себе. Незнакомец наконец-то отвлекся от своего занятия, взглянул на мушерада так, будто только что заметил, и боевой дух дяди Ра-Фиха пошатнулся. На мгновение ему показалось, что глаза незнакомца и не глаза вовсе, а два серебряных бельма, в которых отражаются лучи яркого солнца. Однако хурбе быстро моргнул и наваждение исчезло.
А он выхватил из-за спины джамбию.
Ра-Фих разжал пальцы и, подняв руки, отступил к соседу. Однако прежде чем успел подумать о дальнейшем развитии событий, незнакомец подбросил кинжал, поймал за лезвие и протянул мушераду.
Ра-Фих неуверенно покосился на джамбию, переглянулся с напряженным соседом, за спиной которого прятался мальчишка, взглянул в невозмутимо спокойное лицо чужака. Осторожно приблизился на расстояние вытянутой руки, взял кинжал и вновь отступил. Поднес его к бородатому лицу, всмотрелся в узор на рукояти, подслеповато щурясь.
— Расуф, — наконец, сказал мушерад, хмуря черные брови, — верни ему деньги.
— Но… — робко пискнул мальчишка, выглянув из-за спины своего защитника.
— Быстро! — рявкнул Ра-Фих.
Мальчишка пугливо вздрогнул и, глядя в землю, как агнец на закланье подошел к хурбе, несмело протянул левую руку, раскрыл ладонь с несколькими мелкими монетами.
Незнакомец равнодушно взглянул на пропажу.
— Оставь, — сказал он.
Мальчишка поднял голову, шмыгнул носом, недоверчиво глядя в каменное лицо, робко сжал ладошку в кулачок и отступил на шаг. Незнакомец не тронулся с места и вообще потерял к карманнику всяческий интерес. Пристально смотрел на мушерада, который задумчиво похлопывал рукоятью джамбии по ладони.
— Извини, сайиде ар Катеми. Кто ж знал, — вздохнул он, протягивая кинжал. — Ищешь Кассана?
— Да, — сказал чужак, забрав джамбию, и убрал ее в ножны на спине под мундиром. — Где он живет?
— Да вон там, — мушерад обернулся и указал на пятый дом слева по улице.
Незнакомец взглянул в указанном направлении, сощурив глаза.
— Только его сейчас нет, — мушерад пригладил просвечивающую в черных волосах плешь.
— Где он?
— У себя на складах должен быть, на Катири-Шари. Сегодня же пришли корабли, — Ра-Фих виновато развел руками, — так только завтра к утру и появится.
Щека со шрамом едва заметно дрогнула, и это было первое проявление хоть чего-то отдаленно похожего на человеческую эмоцию, которое разглядел мушерад на неподвижном лице чужака.
— Благодарю, — сказал он, развернулся и молча зашагал вниз по улице.
Ра-Фих облегченно вздохнул, переглянулся с растерянным приятелем, качая головой, и неожиданно отвесил стоявшему между ними мальчишке звонкий подзатыльник. Расуф протяжно айкнул, потирая ушибленный затылок, всхлипнул и смахнул слезу. Не профессиональную, зато искреннюю.
Глава 3
Бруно был неисправимым оптимистом и не терял расположения духа даже в самых безнадежных ситуациях. Например, как эта, когда трое коллекторов Бертрама Беделара втащили его в глухой закоулок, прижали к стене и, окружив, по очереди прощупывали кулаками почки. Другой на месте Бруно уже впал бы в отчаяние и молил о пощаде. Маэстро же был абсолютно уверен, что скоро им надоест. Ну или почки откажут, а это не самые важные органы в его ремесле.
— Где деньги, Бруно⁈ — брызжа слюной, вопил Йорг. — Фриц сказал, они у тебя! — он коротко ударил кулаком под дых. У Маэстро перехватило дыхание и потемнело в глазах. — Где деньги, говнюк⁈
— Ка-ка-какие деньги? — простонал Бруно, хватая ртом воздух.
— Фриц сказал, ты закрысил кусок! — ударил по почкам сменивший Йорга Ганс.
— Я все отдал! Честно!
— Не еби нам мозги! — Ганс решил внести разнообразие и двинул кулаком в челюсть. — Фриц все видел!
Бруно жалобно заныл. Он давно подозревал, что этот безногий сукин сын точит на него зуб, но не ожидал, что все-таки решится.
— Не выделывайся, Бруно, — зевнул Кристоф, лениво почесывая зад. — Лучше отдай по-хорошему. А то хреново выходит: коллектив за тебя вписывается, а ты в него плюешь. Не надо так.
— Но у меня же ничего нет! — застонал Бруно. — Вы сами карманы вывернули!
— Ты ж не идиот, чтоб на кармане все таскать, — усмехнулся Кристоф, скрестив руки на груди. — Где тайник?
— Нету у меня никакого тайника! — крикнул Бруно.
Кристоф сокрушенно вздохнул и, сдвинув на затылок старомодную треугольную шляпу, почесал темя.
— Да хуль тут думать? — сплюнул Йорг. — Урод не понимает языка человечьего. Значит, по-другому будем общаться!
Он оттолкнул Ганса, припер Бруно к стене, надавив локтем на горло. Маэстро засипел, беспомощно размахивая руками.
— Слышь⁈ — рявкнул Йорг в самое лицо Бруно, чуть ли не касаясь его носом. — Ща я тебя буду резать! Начну с ненужного — с яиц!
— Ангелом запоет! — расхохотался Ганс.
— Ну, падла! Будешь говорить⁈ — Йорг свирепо оскалил желтые кривые зубы. — В последний раз спрашиваю!
Бруно и рад был бы заговорить, но не мог сделать этого физически — задыхался от нехватки воздуха.
— Э, Йорг! Йорг! — торопливо похлопал коллектора по плечу Кристоф.
— Чего⁈ — резко обернулся Йорг.
Кристоф указывал на выход из закоулка, где между домами стоял высокий человек в черном, отбрасывая на землю длинную тень в лучах заходящего солнца.
— Ты че, сука, вылупился? — рявкнул Йорг, чуть ослабив давление на горло Бруно. Маэстро мучительно закашлялся. — Пиздуй отсюда!
Любой житель Модера, ценящий свою жизнь, даже не обратил бы на очередную разборку между коллекторами и каким-то нищим — обычное дело. А если даже и обратил бы, немедленно развернулся бы и ушел, тут же забывая об увиденном. Какой смысл переживать из-за грязного попрошайки, когда лучше переживать о себе? Вмешаешься из бесполезного чувства справедливости, кто станет кормить детей и жену? Кто будет оплачивать угол в комнате на четыре семьи? И без того долг за два месяца, не выселяют только из милосердия, у которого все-таки есть предел.
Однако незнакомец в Модере явно не жил, поэтому молча зашел в закоулок. Йорг отпустил Бруно и отошел к столпившимся приятелям. Маэстро сполз по стенке на землю, держась за горло.
Чужак быстро приблизился, остановился в нескольких шагах от места допроса с пристрастием, безучастно взглянул на кашляющего Бруно, перевел равнодушный взгляд на коллекторов Беделара.
— Ты, блядь, кто такой? — осведомился Йорг.
Фремде не ответил, продолжая изучать вымогателей. Йоргу стало не по себе. Обычно так вели себя риназхаймские у себя в районе, но не мелкая шваль с улицы, а «черные сюртуки» самого Штерка, которых боялись не только в Новом Риназхайме, но и во всей Анрии.
Но незнакомец был не из них. И был один, а коллекторов трое. При таком раскладе стоило лишний раз подумать даже профессиональному убийце. Однако чужака это, похоже, нисколько не смущало.
Зато смущало Йорга. Кристоф натянул на сизую морду кривую ухмылку, как бы поправляя шляпу и опуская ее ниже на глаза. Ганс перемялся с ноги на ногу.
— Глухой, что ли? — прохрипел Йорг, вкладывая в голос как можно больше угрозы.
— Не, — нервно хихикнул Ганс. — Это ж хакир ебаный! Не разумеет.
— Ща уразумеет, — Йорг подступил к незнакомцу, взглянул на него снизу-вверх. Ему не хватало роста для внушительности, однако Йорг компенсировал это стоящими за спиной приятелями, готовыми броситься в драку на одного по первому свистку. — Хули приперся в наш район, мудила? Жить надоело?
