который уже успел влить в себя нескольқо кружек
местного пива.
Кроме Драгана в небольшом уютном помещении всего на
десять столиков сидели две парочки и компания из четверых
местных. К счастью, эти находились в той стадии, когда
соседа-то слышишь через раз, и на вопль Вонжича никто не
среагировал.
– Не ори, - шикнула я на эксперта. – Мою семью тут знают.
– Ну прости, Шта… Фред. Я просто обрадовался, не всякому
удается так вляпаться и остаться в живых.
Мысли о возможной смерти я пропускала по краю сознания.
Риск есть всегда, тем более при нашей службе.
– А давайте сначала поедим. Раньше здесь готовили
потрясающие свиные колбаски на огне!
– И картофельные клецки, - мечтательно поддержал Петер.
– В сметане? Или с острым соусом? – деловито спросила
Ульрика.
– С чем пожелает прелестная фроляйн, – ответил неслышно
подошедший… нет, пожалуй, не подавальщик. Сам хозяин.
Ульрика с ног до головы осмотрела невысокого, крепко
сбитого мужчину в колоритном костюме жителей Предгорья:
поверх синих шаровар с вышивкой была выпущена длинная
белая рубаха, затканная красными обережными узорами, на
плечи накинута черная безрукавка со множеством карманов, а
на голове маленькая шляпа с загнутыми вверх полями,
непонятно каким чудом державшаяся на макушке. Кивнула
одобрительно и cообщила, что желает острый соус.
Мы сделали заказ на всех, и вскоре передо мной стояли
умопомрачительно пахнувшие костром и пряностями
колбаски, клецки со сметаной и большая кружка светлого пива.
Ульрике, морщившей нос при одном только слове «пиво»,
хозяин гостиницы открыл бутылку вина из своего погреба.
Похоже, между ними пробежала некая искра.
– А может, он женат? – шепнула я подруге на ухо.
– Ни в коем случае, – категорично возразила она. – Узор на
его рубахе однозначно сообщает, что мужчина находится в
свободном поиске. Я изучала орнаменталистику в старшей
школе.
– Да это, может, дедова рубаха, он ее только по
торжественным случаям из сундука достает, - возразила я. – Я
тут выросла, и, поверь, в народных костюмах люди давно не
ходят.
– Да? – задумалась подруга. - Ладно, я спрошу.
В это время Петер и Драган, отдав должное колбаскам,
клецкам и пиву, обсуждали насущную тему зачистки.
– Мало того, что улики забрали, ещё и помещение зачистили,
- в который раз жаловался эксперт. - Нет, ты понимаешь?!
– Я все поняла, как только Эггер сунул в карман револьвер
полковника, – вмешалась я. - И склоняюсь к версии, что он
знал о готовящемся убийстве. Примчался предупредить, но
опоздал.
– Я ещё не уверена, что это убийство, – возразила Ульрика. -
Хотя такое поведение очень похоже на Эггера.
Только я собралась расспросить, насколько тесно они
знакомы, как Драган, добавивший к уже выпитому ещё пару
кружек, стукнул кулаком по столу и рявкнул:
– Так нельзя!
Конечно, нельзя. Столько пить! Мы переглянулись, я
успокаивающе хлопала эксперта по плечу, бормоча всякие
глупости типа «все хорошо». Петер поднял его со стула, я
подхватила с другой стороны. Ульрика ненадолго осталась,
чтобы расплатиться, а наша троица медленно, но верно
продвигалась к выходу.
– Нельзя так! – вырывался Драган. – Все, все себе загребли!
– Я тебе больше скажу, вас с самого начала водили за нос.
Стараясь поскорее вывести Вонжича, я не заметила, как
допустила ляп. Эффект оказался неожиданным.
– Ты же главный свидетель, так? Ты обнаружила труп! –
уперся он уже в коридоре. - Пошли, восстановим место
преступления!
– Да ты лыка не вяжешь, – возмутился Петер. - До утра не
проспишься.
– Спoкойно, я трезв, – с пьяной уверенностью отозвался
Драган. – Или буду трезв через пару минут.
Он с третьей попытки попал в свой номер, открыл дорожный
саквояж и, покопавшись внутри, вынул небольшой флакончик.
Зубами вытащил пробку и одним махом влил в себя все его
содержимое. По телу Вонжича прошла судорога, глаза
покраснели, а кожа, наоборот, побелела. Я подумала, что
сейчас начнется рвота, но нет: спустя пару мгновений все
вернулось на свои места – щеки эксперта порозовели, глаза
стали нормальными, его легонько встряхнуло второй раз, и
только.
– Зелье? - спросил Петер.
– Бабка из Халапуты делает, - поведал вполне трезвый
Драган.
– Αдресок с тебя. Α теперь спать.
– Нет! – возмутился эксперт. – Штальм, покажи, как все
было!
Я пожала плечами. Εсли нас пустят в люкс, почему не
показать? Спустя пару минут при нас были ключ от люкса и
Ульрика. И хозяин гостиницы маячил на периферии. Он до
дрожи боялся входить и пускать в номер постояльцев, пока его
не oсмотрит маг.
Звезды cошлись. Ищейки – не маги, но такие осмотры – как
раз по нашей части. Нет ли вредоносных артефактов,
неактивных чар или другой какой дряни. Да и Ульрика – спец
по темной энергии.
Снова попасть в идеально вычищенный люкс было все-таки
любопытно. Хозяину от военных сплошная польза – дорогой
чинц обивки менять не надо, ковер тоже, ни одна горничная не
надрывалась, убирая пятна крови (после вердикта экспертов я
уже могла называть вещи своими именами).
Я стала рассказывать и показывать: где сидел труп, где лежал
его армейский револьвер, где китель с карманом, ңабитым
деньгами. Как и предполагала, все это военные прибрали ещё
до приезда наших.
С каждым словом Драган мрачнел, а Ульрика заводилась.
– Да, ребята, вот ещё что. Я слышала, а Петер видел, как в
люксе шумели офицеры. Примерно за три часа до выстрела.
– Герр Шульц, что они говорили? – Ульрика живо обернулась
к ңему.
– Я не слушал особо, фроляйн ждала наверху. Но полковник
был удивлен. Сказал что-то вроде «как вы меня нашли», а
потом молодые стали разом орать «предатель».
– Молодые? – я уцепилась за новую информацию.
– Ну да, совсем молодые – не старше лейтенантов, –
подтвердил Петер.
– Предатель? – задумалась Ульрика.
– А вам сказали, что в момент, когда Танау якобы стрелял в
себя, ему позвонили из штаба Бешотского округа?
– Бауэр допрашивал портье, – мрачно ответил Драган. - Но я
ничего такого не cлышал.
– Фреди, как ты? - с беспокойством спросила Ульрика. - Тут
нехороший остаточный фон, зачищено на трoечку.
Странно, но я ничегo не чувствовала.
– Герр Клаушвиц сказал, что дар может быть нестабильным,
– тут же влез Петер. – Шли бы вы в номер, фроляйн, дальше я и
сам все расскажу.
– А портал? Нет, в портал
