Мистер Брифли только руками развел.
— Ладно, — проворчал инспектор, потирая несоразмерно массивный нос. — Рассказывайте остальное!
— Что остальное? — почти натурально удивился шеф. — Я сообщил сержанту все, что мне известно.
— Не все! — Робинсон взвился, но, совладав с собой, продолжил значительно тише: — Что вы теперь собираетесь делать?
— Сначала продиктую мисс Аддерли несколько писем, затем у меня обед, ланч в городе с мистером Фабри, я давно собираюсь попробовать крем-брюле в новой кондитерской. Далее…
— Брифли! — рявкнул инспектор, привстав. — Прекратите! Я о нашем деле.
— Нашем? — переспросил мистер Брифли, тонко улыбнувшись. — У меня нет оснований по нему работать, а? Ни клиента, ни просьбы полиции.
— Считайте, что просьба полиции у вас есть, — буркнул Робинсон, отводя взгляд.
— Хм? — мистер Брифли продолжал улыбаться.
— Прошу вас, — выговорил инспектор через силу, — о помощи.
— Вот и чудесно! — вскричал мистер Брифли и потер пухлые ручки. — Совсем другое дело, а?
Робинсон кашлянул, словно согласие мистера Брифли встало ему поперек горла.
— Труп опознали, — проскрежетал он. — Это Стивен Дадли, миллионер.
— Любопытно, — склонил крупную голову мистер Брифли. Попросил негромко, бросив в мою сторону короткий взгляд: — Мисс Аддерли, записывайте.
— Да, сэр, — пробормотала я, взяв ручку и бумагу.
Он отчего-то поморщился, раздраженно забарабанил пальцами по столу, затем кивнул инспектору:
— Продолжайте!
Тот стиснул зубы: тон мистера Брифли слишком напоминал милостивое соизволение. Однако инспектор себя пересилил.
— Этот Дадли сделал состояние на печенье и бисквитах. Да вы наверняка сами знаете, компания «Стинни».
— Впервые слышу, — мистер Брифли чуть удивленно пожал плечами. — У него бизнес не в столице?
— Да как же! — инспектор даже чуть привстал. — Эти жестянки можно в любой бакалее купить! Вы ж вроде сладости любите, должны знать.
— Печенье и бисквиты в банках?! — переспросил мистер Брифли с омерзением.
По его лицу можно было подумать, что речь шла о бифштексах из человечины.
— Ну, не все же такие… гурманы! — последнее слово инспектор почти выплюнул.
— О, — мистер Брифли спохватился и расплылся в такой сладкой улыбке, меда в которой хватило бы на несколько противней бисквитов. — Робинсон, вы должны непременно попробовать пирожные с малиной, которые готовит моя миссис Лоуренс. Ручаюсь, вы поймете разницу…
— Брифли! — рявкнул выведенный из себя инспектор. Казалось, еще немного, и он станет брызгать слюной. — Прекратите валять дурака!
— Почему, а? — невозмутимо поинтересовался мистер Брифли, сложив ручки на выпирающем животике. — Смех продлевает жизнь.
Спорное утверждение, поскольку инспектор Робинсон явно боролся с желанием опустить на его полысевшую макушку тяжелое мраморное пресс-папье, а это жизнь уж точно не продлевает.
— Так, — проскрежетал инспектор, — Брифли, если вы сейчас же…
— Молчу-молчу, — шеф обезоруживающе улыбнулся и поерзал в кресле. — Итак, у этого Дадли были враги?
Робинсон скривился.
— Масса врагов. Мы еще, конечно, только начали выяснять, но он был та еще акула, так что… Только не похоже это на месть конкурентов!
— Согласен, — мистер Брифли нахмурил брови, посерьезнев на краткое мгновение, и тут же снова усмехнулся: — Вряд ли какой-нибудь воротила с Уолт-стрит использовал приворот, э?
— Вам бы все шутить, — вздохнул Робинсон уже без прежней злости. — О его личной жизни у нас пока ничего. Не женат, любовницы если и были, то он их тщательно прятал.
— А наследники? — поинтересовался шеф деловито.
— Трое, — махнул рукой инспектор. — Племянницы и племянник. Обе племянницы замужем, жили отдельно. А вот племянник, Бартоломью Макферсон, жил с дядей. Слуги говорят, они не ладили… И Дадли грозился вот-вот племянничка наследства лишить. А он очень неприятный тип, скажу я вам. Племянник, не дядя.
— И вы хотите, чтобы я его… прощупал?
— Ага, — инспектор кивнул и, тяжко вздохнув, махнул рукой. — Только кто скажет, причем тут приворот?!
Так ничего и не добившись, кроме туманного обещания «посмотреть, что можно сделать», расстроенный инспектор отбыл. А мистер Брифли тут же оживился.
— Летти, — велел он, постукивая пальцами по столу, — соедините меня с мисс Коллинз. Деллой Коллинз, ее номер есть в справочнике.
— Да, сэр! — ответила я и принялась рыться в ящике стола. Хотя «рыться» — это громко сказано. Все вещи разложены в таком идеальном порядке, словно их выравнивали по линейке.
— Не говорите так! — потребовал вдруг мистер Брифли.
— Почему? — я подняла голову, не понимая причины его недовольства.
На курсах нас учили отвечать именно так: почтительно и по существу.
— Летти, — сказал мистер Брифли проникновенно, заглядывая мне в глаза, — к чему эти условности, а? Прошу, называйте меня Эрнестом!
Прозвучало это так интимно, с придыханием, что я покраснела. И покачала головой.
— Простите, я ведь уже говорила, что не могу.
Вздох мистера Брифли был так глубок, словно мой отказ ранил его в самое сердце.
— Летти-Летти, что же мне с вами делать?
— Работать? — с надеждой предложила я, надеясь, что мое смущение не слишком заметно.
Мистер Брифли мягко рассмеялся.
— Ладно, — согласился он, махнув рукой. — Звоните мисс Коллинз.
— Да, шеф, — я кивнула и углубилась в справочник…
— Мисс Коллинз на проводе, — сообщила я, когда экспрессивная дама на том конце провода выразила самое активное желание пообщаться с мистером Брифли.
Он поднял параллельную трубку.
«Ах, Спартанец[2], сколько лет! Где тебя носило, старый ты гуляка?»
Мистер Брифли проворковал что-то о некоем молодом человеке, посмевшем украсть у него внимание несравненной Валькирии…
Слушать взаимные шутки и непонятные мне подколки было неинтересно, так что я принялась перепечатывать стенограмму беседы с инспектором.
— Ну вот, Летти, — довольно сказал мистер Брифли, опустив наконец трубку на рычаг. — Делла организует мне приглашение к этому Макферсону. И заодно пришлет кое-какие бумаги, э? А пока давайте займемся письмами.
Я кивнула и вставила в машинку чистый лист бумаги…
Автомобиль трясся по загородной дороге, то подпрыгивая на ухабах так, что приходилось придерживать шляпку, то замедляя ход.
Мистер Брифли по обыкновению рассказывал очередную байку, но выражение лица его было отсутствующим. А я улыбалась, стараясь не показать, как меня страшит предстоящая встреча с самым настоящим подозреваемым.
