Яго сидел на ступеньке повозки. На вид он был как будто чуть старше меня самой. Он гладил голубя, сверкавшего белизной по контрасту со смуглой кожей циркача. Индиец поднял голову и улыбнулся мне. Чуть поодаль от костра какой-то акробат пытался удержать ложку на носу: он запрокинул голову, и ложка вдруг подпрыгнула в воздухе, перекувыркнулась и снова приземлилась кончиком на нос. Трюкач подхватил ложку и протянул ее мне.
— Угощайся! — предложил он и подмигнул.
Я осторожно взяла ложку, немного опасаясь, как бы она не выпрыгнула у меня из рук и опять не устроилась на носу фокусника.
Яго с довольным голубем на плече улыбнулся, зачерпнул что-то из котелка на тарелку и протянул ее мне. В тарелке оказалась ароматная похлебка с желтоватым рисом; пахло замечательно. В центре блюда плавали бледные кусочки курицы. Я быстро заглотала еду, обжигаясь горячим паром и специями. Потом Яго выдал мне кружку чая, и я сделала глоток, но циркач передумал, забрал у меня кружку, выплеснул чай в костер, прямо на шипящие угли, а в кружку снова что-то налил, на этот раз из темной бутыли.
— Лучше это попробуй, — предложил он.
— Ой, горько! — удивилась я. — И кисло…
— Это просто пиво, старый добрый английский эль.
Я снова сделала глоток. Пива я раньше никогда не пробовала. Я подсела поближе к костру, от огня уже остались только дым и пепел. Яго забрал у меня кружку и допил остатки сам.
— Меня зовут Яго, — представился он, утирая губы тонкой рукой.
— Так я и думала, — кивнула я и быстро пожала ему руку. — А меня — Ева.
Ни разу в жизни я не видела и не касалась кожи столь темной.
Над деревьями проплыл пассажирский дирижабль; гондола была так низко, что едва не задевала кроны. Ветер, поднятый пропеллерами, вздыбил листву. Огни осветили палатки под деревьями.
— Красивое имя для красивой девушки, — заметил Яго. Посмотрел наверх, на дирижабль, и добавил: — Все летают.
Узкое лицо его расплылось в улыбке, открыв ровные белоснежные зубы.
— Я все гадаю, для чего тебя послали мне, Ева?
— Я сбежала, чтобы поступить в твой цирк, — ответила я.
Наблюдательный зал 1
Центр связи корпорации «Баксоленд», 06:40
Сержант Чарльз Хватпол пил первую за сегодняшний день чашку крепкого кофе и наблюдал за «Парком Прошлого» на экранах в центре связи. Над сумрачным городом занимался рассвет. Смотреть бы и смотреть, как в первый раз… Искусственный туман смягчал и затушевывал желтеющие силуэты газовых фонарей. Смазанные в мглистой дымке баржи, дрожащее марево вокруг фонарей — все складывалось в утонченную предрассветную пастель, достойную кисти Джеймса Уистлера. Хватпол замечтался и вздрогнул от вспышки света и внезапной суеты на экранах; на пульте загорелся сигнал тревоги.
Сержант поставил пластиковый стаканчик с кофе на стол и аккуратно приладил крышку. Затем выбрал одну сцену, увеличил на главном мониторе и вывел на шесть экранов поменьше. Миниатюрная сторожевая камера, одна из новейших моделей «Шпионов» среагировала на движение в закрытой зоне и теперь транслировала картинку.
Хватпол потянулся к тревожной кнопке. Засек координаты, увеличил изображение… И тут же выбрал код тревоги, оранжевый — это неизбежно привлечет внимание инспектора Хадсона в соседнем кабинете. Сержант оставил прямую трансляцию с камеры-шпиона на одном экране, а на других уменьшил картинку и принялся проигрывать сюжет снова и снова. Буквально через минуту прибежал и начальник, Хадсон. Экраны бликовали голубыми квадратиками на его униформе.
— Что такое? — Хадсон грузно опустился на соседний стул, придвинулся к столу Хватпола и скрестил руки на груди, как бы сомневаясь, что дело важное.
— Посмотрите-ка сюда. — Хватпол ткнул кофейной ложечкой в центральный ряд экранов. — Минут пятнадцать назад я заметил, что на этом участке сработала охранная сигнализация. Проверил по расписанию работ — нет, не случайное срабатывание. На территорию проник посторонний! А еще через минуту камера-шпион сработала на движение и с тех пор передает вот это.
Хватпол снова вывел картинку на основной экран. Камера ночного видения выдавала зеленоватое изображение с верхушки старой «Башни 42». На полуразрушенной крыше неподвижно стоял человек в развевающемся плаще.
Хадсон тихо предложил:
— Надо бы приблизить и пробить его по базе.
Хватпол провел пальцами по экрану; изображение задрожало, пошло белой рябью, затем сфокусировалось. Крупный план: лицо в маске, лишь глаза сверкают в прорезях.
— Господи, это он, совершенно точно, — вздохнул Хадсон. — Вернулся…
На экране застыло лицо в маске. Хватпол переместил стоп-кадр в отдельное окошко.
Хадсон прав — похож!
Хватпол снова дотронулся до фигуры на экране. При увеличении под тонкой маской на лице явственно обозначился рот в форме буквы «о»; незнакомец дышал спокойно и ровно.
— Что у него в руках? — удивился Хадсон. — Покажи-ка.
Хватпол навел резкость на предмет, который держал неизвестный. Человек в маске аккуратно поместил свою ношу на металлическую балку, выступающую над кромкой крыши, прямо над головой.
— Ничего себе, — выдохнул Хадсон.
А потом незнакомец исчез — просто взял и шагнул вперед с крыши здания.
— Видишь? — проговорил Хватпол. — Кто ж еще стал бы так делать?
— Похоже, в самом деле он вернулся, — согласился Хадсон. — Надо бы все это сохранить. И распечатай тоже, в следующий раз шефу передадим, когда слетаем.
Хватпол воспрянул духом, услышав про шефа. Если снова объявят официальный розыск, значит, предстоит поездка в «Парк Прошлого», — новый облик, новая одежда, разумеется, новая эпоха, а быть может, и совсем все новое…
Фантом покосился на крысу.
— Что ж, теперь они наверняка узнали, что я здесь, — заявил он, посветив фонарем сквозь щели в потолке. Луч выхватил лестницу. Фантом попробовал, выдержит ли, и быстро вскарабкался наверх. Подтянулся и выбрался на полуразрушенную крышу, в холодную темноту. Голуби рванулись за ним сквозь зияющие меж балок отверстия к внезапной свободе и воздуху.
Он карабкался все выше, пробирался по обломкам балок, протискивался мимо мощных прутьев металлической арматуры и, наконец, выбрался на хлипкий деревянный помост, раскачивающийся и шатающийся под его весом.
Фантом остановился на самой верхушке башни и посмотрел вниз. На мгновение замер в нерешительности, на кромке круто обрывающейся вниз стены. Откуда-то снизу, от реки, опять поплыл печальный всхлип туманных горнов. Рассветный ветер подхватил фалду плаща, гулко захлопал тканью. Человек снял свою ношу с плеча, уложил сумку возле ног, потом достал из жилетного кармана золотые часы на цепочке и проверил время. Постоял, наблюдая за секундной стрелкой, выжидая, когда искусственное солнце выйдет из облаков.
