— Хочешь сказать, что Голдоф — седьмой?
— Это еще не решено. Но он очень подозрителен.
— Н-но… Фреми-сан, — робко сказала Ролония. — Голдоф-сан тоже мог попасть в ловушку. Нашетания-сан может обманывать его и заманивать куда-то…
— О чем ты?
— Разве Голдоф-сан не любит Нашетанию-сан? Если он услышал, что Нашетания-сан в беде, то он пойдет помогать ей. Может, враг лжет Голдофу-сану и тоже заманивает его в область пояса лавы.
— Вряд ли. Как бы Нашетания обманула Голдофа и куда-то позвала? Вы с Адлетом же ничего не видели и не слышали?
— Ага… хмм…
Возражение Фреми было верным. Чамо повернулась к замолчавшей Ролонии.
— Что? Разве ты не говорила раньше, что подозреваешь Голдофа? Зачем ты его защищаешь?
— А… кхм… насчет этого…
Пока Ролония и Чамо говорили, Фреми, подумав, сказала:
— А ведь это мысль, Чамо. Если посмотреть с твоей стороны, все выходит иначе. Ролония обманула Голдофа и отправила в пояс лавы. А потом заставила нас идти за ним, чтобы и мы туда попали. Такое возможно.
Хотя Ролония была подавлена, она не смогла и слова выдавить изо рта, а потому только открывала и закрывала рот.
— Хватит необоснованных подозрений. Нам нужно спешить и решить, что делать с Голдофом. Адлет, что нам делать? — спросила Мора.
Но Адлет и сам не знал. Враг, несомненно, ждал их впереди, Голдоф был подозрительным. Не зная, что делать, Адлет посмотрел на Ханса, намекая, чтобы он дал совет. Но Ханс только покачал головой.
— Ты решаешь, нья. Тот, кто не может принять решение, не может быть лидером.
Верно. Адлет устыдился того, что хотел переложить все на плечи Ханса.
— Честно говоря, я тоже подозреваю Голдофа. И потому мы могли бы… бросить его. Но… — Адлет замолчал, какое-то время не зная, как продолжить. — Я смотрел в глаза Голдофа. Он не мог соврать. Голдоф, действительно, хочет спасти Нашетанию. Это точно. Потому это не похоже на предательство.
Ролония кивнула.
— И?
— Я все еще думаю, что есть шанс, что Голдоф — не седьмой. И пока такой шанс остается, мы не бросим его. Если не помогать и не защищать товарищей, мы все погибнем.
Фреми посмотрела на Адлета холодным злым взглядом.
— …Ладно. Предположим, что Голдоф — не седьмой. Предположим, что Голдоф пытается помочь Нашетании. Но она все равно враг. И если Голдоф помогает ей, то он нам не товарищ. Он предатель. Так зачем нам помогать предателю?
— Он не предавал нас. Он любит Нашетанию. А тот, кто хочет защитить любимого, не может быть предателем.
— …Так ты серьезно хочешь помочь Голдофу?
Адлет кивнул, Фреми в ярости схватила его за воротник.
— Хватит придуриваться!
— Ф-фреми — сан… — пробормотала Ролония.
— Ты слишком доверчивый! Если Голдоф седьмой, предатель, просто сумасшедший, это не имеет значения! Так зачем нам рисковать собой из-за него?!
— Нья. Да ты кричишь, Фреми, — сказал Ханс, пытаясь помочь ей. Но даже его слова не достигли ее ушей.
— Я не брошу товарища. Я так решил. И я не собираюсь менять решение, — сказал Адлет, убирая от себя руку Фреми.
— Не понимаю.
— …Фреми-сан. Я думаю, Адлет прав, — вступилась Ролония.
— Почему?
— Мне не нравится ситуация. Я не знаю, в какую ловушку мы можем попасть. Не знаю, когда начнут подозревать меня. И мы должны бороться с такими проблемами в будущем.
— И?
— Но я знаю, что Ад-кун меня никогда не бросит. Он будет верить мне до конца. И это придает мне силы сражаться. Я могу сражаться, потому что Ад-кун никогда не предаст меня. И не только меня. Думаю, все здесь такое чувствуют.
Герои замолчали.
— Фреми, хватит. Я понимаю твои чувства… но давай поверим Адлету.
— Мы решили довериться ему. А потому придется следовать за ним, нья, — сказал Ханс, улыбнулся и пошел.
Фреми опустила голову и плечи, глядя на пол.
— Адлет, я… — что бы ни собиралась сказать Фреми, она не позволила себе договорить.
Ей было больно, Адлет понимал это. Но он не знал, как ее подбодрить.
* * *
Часом позже Герои, озираясь, пришли к поясу лавы.
Поверхность его была покрыта темно-серыми гладкими камнями. Камни становились красными, нагреваясь. Жар был таким сильным, что они чувствовали это подошвами ботинок.
Иногда из щелей между камнями вырывался пар. Он был смешан с серой, из-за запаха Герои кривились. Здесь не было жизни, насекомые, растения, животные здесь умерли бы.
Адлет не знал об этом месте ни из истории о Святой Одного Цветка, ни из записей прошлых Героев. Фреми же много раз проходила мимо пояса лавы, но не была внутри.
— …Странное место, — пробормотал Адлет.
Были здесь и каменистые холмы, что колебались в высоте от пяти до двадцати метров.
Здесь почти не было ровной местности. Поверхность каменистых холмов была неровной, было сложно выглядывать врагов. Даже с вершины холма не было видно всей территории.
Прекрасное место для засады.
— Не похоже, что это сделала природа, — сказал Адлет.
— Здесь вроде бы раньше был большой вулкан. Когда Каргикк копал долину, он заставлял магму отсюда течь туда.
Ханс, что взобрался на соседний холм, указал в сторону.
— Уньяу. Там есть тела Кьема. Похоже, Голдоф идет к центру пояса лавы.
Адлет и остальные посмотрели в ту сторону.
Мертвые Кьема были очень похожи на тех, что они видели в лесу. Они были убиты одним ударом, животы были вспороты.
— Что Голдоф делает? — проворчала Мора.
Адлет и остальные продолжили идти. За полчаса они прошли много невысоких холмов. И по пути встречали все новые тела Кьема. Адлет ожидал, что их ждет засада. Но они видели лишь тела Кьема. Не было признаков засады.
— Здесь никого нет. Чамо не видит ловушку, — сказала Чамо.
«Мог Голдоф уже убить всех?» — подумал Адлет.
Они продолжали идти, вдалеке виднелся большой трапециевидный холм. Когда они взобрались на тридцатиметровый холм, то обнаружили, что по центру была яма около семидесяти метров в диаметре.
Глядя на эту дыру, Адлет сглотнул:
— …Да что за…
В яме было множество тел Кьема, около двухсот. Адлет взял себя в руки и отправился дальше.
— Мог ли Голдоф-сан сделать это сам? — спросила Ролония.
— Невозможно. Если он сам убил их всех, то он — не человек.
Адлет разглядывал тела Кьема. Раны, что были смертельными, были от укусов и когтей. Были и те, кого убило пламя или яд. Их раны были свежими, они умерли несколько часов назад.
— Кьема сражались? — пробормотал Адлет. Земля была неровной, валялись выломанные куски камней. Битва была жестокой.
