же не будешь ходить на людях с такими огромными когтями! И это совсем не больно, ты просто трус!
– Я не трус, – обиженно буркнул Леопольд. – Это больно!
– Руку! Живо!
Проблем с ним было много, что и говорить. Ведя отшельнический образ жизни, оборотень просто освобождал себя от обыкновенных обязанностей, которые есть у каждого цивилизованного человека или нелюдя. Например, всем его гардеробом был десяток огромных серых балахонов и один сшитый, но ни разу не надетый костюм. Все. О том, что такое, например, нижнее белье и обувь, Леопольд не знал, как оказалось. Так же он не знал о том, что ему полагается подстригать ногти, хоть изредка расчесывать волосы и, о ужас, мыться не просто водой, а с мылом! Конечно, отсутствие таких важных знаний ему почти не вредило: ногти обламывались сами, а так не мешали, ведь человеком Леопольд был редко; волосы не путались и не превращались в колтуны, так как при обороте сохраняется только возраст, раны и грязь, если она есть, шерсть же или волосы всегда остаются расчесанными. Что же до деталей одежды, то даже набедренная повязка для оборотня была лишним грузом, не говоря уже о сапогах или ботинках.
И вот, сейчас, когда на беднягу свалилось все это, как снег на голову, у него началась паника. Нижние короткие штаны, похожие на семейные трусы из моего мира, я взяла у Дейка, и их Леопольд с недоумением, но все же согласился надеть. Дальше было сложнее. Не представляя, чего такого может случиться, я отправила оборотня одного в умывальную и велела воспользоваться этой приятно пахнущей жижей… через десять минут я услышала истерические зовы о помощи. Ворвавшись в ванную, я увидела Леопольда… отплевывающегося и трущего глаза. Он не только вылил на всего себя половину всей баночки, но съел часть шампуня, решив, что раз вкусно пахнет, значит, нужно применять и внутрь!
Сказать, что я была удивлена, ничего не сказать. На вопросы о том, как Леопольд мог знать столько вещей и не знать об элементарных правилах гигиены, оборотень буркнул, что все знания у него или из книг, или из наблюдений. Книг про личную гигиену у него нет, а смотреть за людьми в умывальной ему совесть не позволяла – зато слушать сколько угодно. Вот и получается, что про замки слевитов он знает, а как надо мыться понятия не имеет.
Делать было нечего, пришлось мне самой купать оборотня и объяснять ему все: от назначения мыла до правил применения зубной щетки. Поначалу Леопольд дико смущался, но потом перестал.
Вымывшись и высушив волосы, мы перешли к самому ужасу – стрижке ногтей.
И вот, я уже десять минут пытаюсь его поймать, гоняя по всей комнате, и, наконец, загнала в угол, откуда он уже не сможет убежать от меня.
– Руку мне дай. Живо! – хмурюсь, пытаясь достать спрятанные под подмышками ладони.
Издав жалобный писк, Леопольд всучил мне свою дрожащую лапку, зажмурился и отвернулся с таким видом, будто я ему сейчас пальцы отрезать буду.
– Не бойся, дуралей, – улыбаюсь, быстро состригая длинные ногти, а потом подравнивая несколькими быстрыми движениями. – У тебя очень красивые кисти, между прочим.
– Да? – неуверенно спросил Леопольд, посмотрев на свою руку, над которой я сейчас работаю.
– Да. Теперь давай другую руку.
С другой рукой все прошло уже быстрее.
– Ну вот, видишь, это было совсем не страшно.
– Это как посмотреть… – заметил Леопольд, облегченно вздохнув и рассматривая свои руки. – Так непривычно. Кончики пальцев сильно болят. Это нормально?
– Конечно. Кожа находилась под защитой, потому очень нежная. Но не переживай, скоро подушечки огрубеют и все будет нормально. А теперь давай стричь волосы, вон табуретка, садись.
– Стричь!? – в священном ужасе воскликнул Леопольд.
– Нет, не всю длину, – улыбаюсь. Наблюдать за оборотнем было очень забавно, вроде взрослый высоченный мужик, а по поведению – пятилетний ребенок. – У тебя кончики волос сильно секутся, это выглядит неаккуратно. К тому же, внизу твои волосы собирают немало грязи, так что сантиметра три-четыре убрать не помешает. То же и челки касается. Давай-давай, садись! – пододвигаю стул ногой. Леопольд нехотя устроился там и весь сжался от непривычности обстановки.
Быстренько расчесав оборотня, я подравняла ему кончики волос и челки – это мне было несложно, я уже пару раз стригла Дейка.
После началось самое веселье: сшить-то костюм Леопольд сшил, но вот о том, как его надо надевать, понятия не имел… впрочем, как и я, совершенно не разбирающаяся в местной моде.
Сам по себе наряд был достаточно красивым. Темно-коричневые штаны из плотной и очень мягкой ткани, кремового цвета рубашка с жабо и кучей завязок… дальше шло что-то совершенно непонятное. Это нечто было похоже на камзол темно-фиолетового цвета, но в отличии от камзола ткань у этой вещи была очень тонкая и легкая, потому походило больше на накидку. Еще был жилет с серебристыми пуговицами, он такого же фиолетового цвета, как и у недонакидки-недокамзола, только со светло-сиреневыми переливающимися растительными узорами. Вроде бы, все было просто и понятно… Но при детальном осмотре обнаружилось столько пуговиц и завязок, что голова пошла кругом!
– Кошмар какой-то! – всплескиваю руками, посмотрев на Леопольда, который после моих стараний оказался в самой настоящей смирительной рубашке. – Зачем так много завязок!?
– Ну вот из-за этих по подолу должны пойти складки, от этих ткань красиво соберется на предплечье, эти вместо пуговиц… – принялся объяснять оборотень, указывая подбородком на разные места костюма.
– Пф, ладно… давай заново все это переплетать!
Минут через пятнадцать мы все-таки победили костюм, и Леопольд смог двигаться. Правда, к тому времени как раз остыли капли и оборотня, по-хорошему, опять надо бы связать, чтобы не дергался.
– Щиплет!
– Зато не будешь рыдать от света на балу, – замечаю, беря расческу и несколько лент. – А теперь встань, я буду заплетать тебе косу.
– Косу?
– Ну да. Не пойдешь же ты с этой лохматой гривой. Все, стой смирно!
– Ай!
– Цыц!
– Ой!
– Смирно, Зорька!
– Бооольно!
– Да не дергайся ты!…
Спустя десятки «ой» и «ай» красивая толстая и ровная коса была готова. Да уж, Леопольду в этом отношении могли бы позавидовать миллионы девиц! Волосы у оборотня были роскошные. Густые и длинные, они еще слегка вились, потому распущенными выглядели как эдакий серебристый водопад с редкими темно-бордовыми прядями. Коса из-за последних, кстати, получилась немного полосатой.
– Слушай, а почему у тебя волосы серые с темно-коричневыми прядями? – спрашиваю у оборотня, прядь за прядью убирая с лица челку.
– Серые? – удивился Леопольд. – Они не серые, они седые. Родился я таким же,
