Ознакомительная версия.
«Сотрудничество он, морда наглая, «кэгэбэшная», предлагает!», – от души возмутился внутренний голос, виды видавший. – «Как же, так тебе, сладкому, и поверили! Не дождёшься! Скорее всего, существует ещё один краеугольный принцип функционирования спецслужб, мол: – «Возьми ключевого, потенциально-опасного свидетеля под неусыпный контроль. Выкачай из него всю полезную информацию, используй на полную катушку. После чего придуши (застрели, зарежь, отрави) его, родимого, хладный труп сожги в печи, а полученный при этом серый пепел – развей по ветру…». Ничего личного. Служба, мол, такая…».
В слух же Пётр, решив быть менее категоричным и более терпимым, ответил расплывчато и неопределённо:
– В изложенном вами, Николай Николаевич, безусловно, есть здравое и рациональное зерно. И времена на дворе нынче стоят интересные и неоднозначные, благоприятствующие деловому и знающему человеку. И финансовая самостоятельность – дело благое и желанное…. Только вот, какие вы можете предоставить гарантии? В плане моей личной безопасности? Неужели, только «честное и благородное слово» отставного «фээсбэшника»?
– Напрасно вы так недоверчиво и ехидно усмехаетесь! – Николаич обиженно передёрнул широкими плечами. – Во-первых, слово русского офицера (пусть, и в отставке, пусть, и из двадцать первого века) дорогого стоит. Им не разбрасываются направо и налево без должных на то причин…. Во-вторых, у нас, рыцарей плаща и кинжала, как вы выражаетесь, не принято – подставлять, кидать и сдавать своих напарников. Не принято, и всё тут! Так что, Пётр Афанасьевич, ваша задача проста – как русский алтын: станьте моим – по-настоящему – верным напарником-соратником. Вот, и решение всех проблем сразу. По крайней мере, в этом случае ваша личная безопасность будет надёжно и железобетонно гарантирована…
– Во-первых, во-вторых…, – принялся ворчливо бурчать Петька. – А что, тогда, в-третьих?
– В-третьих, господин гусарский подполковник, он же – многолетний экономист московского «Водоканала», у вас нет выбора. Вернее, он есть, только весьма и весьма ограниченный. Либо вы становитесь моим верным помощником и, возможно, в отдалённой перспективе, полноценным партнёром. Либо – хладным и несимпатичным трупом. Каковым сейчас, к слову, официально и являетесь…
– Простите, Николай Николаевич, я не ослышался? – насторожился Пётр. – Вы сказали, что я являюсь хладным трупом?
– Официально, мон шер, официально…. Дело представлено мной следующим образом. Мол, вчера вечером, находясь в состоянии сильнейшего алкогольного подпития, Пьер Бурмин возжелал незамедлительно отбыть в деревушку Ненарадово, дабы лично поинтересоваться состоянием здоровья захворавшей Марии Гавриловны Радостиной. Для чего означенный Бурмин и приказал конюху Емеле незамедлительно заседлать жеребца Орлика. Емельян приказание барина беспрекословно выполнил и, по его словам, подполковник успешно отбыл – в надвигавшуюся чёрную ночь…
– Запугали, наверное, мальца до полусмерти?
– Мне больше делать нечего, как пугать сопливых малолетних мальчишек, – обиделся Николаич. – У Емели отец с дедушкой имеются, которые всё ему и объяснили – популярно и во всех подробностях…. Итак, двигаемся дальше. Естественно, что такой опрометчивый поступок Бурмина ни у кого из присутствующих не вызвал особого удивления. Дело-то молодое, любовное, хмельное. Уехал и уехал. Чай, не маленький, не пропадёт…. А утром мои ребятки – на двух подводах – поехали на тот самый холм, с которого всё и началось. Забрать, что называется, последние остатки нежданного катаклизма, то есть, японского внедорожника, кострища забросать землёй и песком. Отъехали они от Нефёдовки чуть меньше версты, глядь, а рядом с дорогой лежит мёртвый жеребец – с черепом, явно, проломленным бандитским кистенём. Тут же опознали, понятное дело, мол, Орлик – барина подполковника Бурмина. А от конского трупа тянется дорожка-тропинка кровавых следов…. Испугались тут мужички лапотные, затряслись от страха, развернули лошадей и максимально быстро вернулись в Нефёдовку, меня разбудили, доложили о происшествии. А я – что? Разбудил, в свою очередь, молодых князя и княгиню, подполковника Давыдова поднял на ноги, обрисовал им создавшуюся картинку – во всех красках…. Лошадей заседлали, собрали из дворни достойную ватагу, вооружённую до зубов, тронулись. Приехали на место, всё так и есть: лошадка лежит мёртвая, следы кровавые тянутся по косогору к ближайшей речке, вернее, к полынье, пробитой наспех в речном льду. Тянутся и обрываются – у края означенной полыньи. Причём, судя по многочисленным красно-алым лужицам вокруг проруби, там над кем-то очень долго и изощрённо издевались…. Мне продолжать?
– Не стоит, почти всё понятно, – вежливо улыбнулся Петька. – Получается, что неизвестные тати – в ночной темноте – внезапно и подло напали на проезжающего путника. Коня убили, а раненого всадника оттащили к полынье, где потом и утопили…. Но, согласитесь, что эта версия щедро шита белыми нитками. Получается, что я кому-то – за своё короткое пребывание в этих Временах – умудрился очень сильно насолить. Меня (именно меня!) поджидали и старательно выслеживали. По какой, извините, причине? Причём, потом, когда уже выследили, убили почему-то далеко не сразу. А поволокли – по глубокой снежной целине – к безымянной реке. Там долго пытали-издевались, потом прорубили во льду широкую полынью, где и утопили мёртвое, израненное и истерзанное тело…. Ерунда ерундовая, однако, мать его! Сложности избыточные и ничем необъяснимые!
– Наоборот, всё очень логично, стройно и прозрачно, если вдуматься хорошенько. Ведь, общеизвестно, что именно гусарский подполковник Пьер Бурмин недавно убил Швельку, легендарного атамана подмосковных ночных татей. Очевидно, разбойники затаили на подполковника злобу и поклялись отомстить за смерть предводителя. Тщательно выслеживали, а выследив, отправили к праотцам, предварительно поиздевавшись вволю…. Ничего, как видите, хитрого.
– Да, очень правдоподобная версия. Я был неправ и вас, Николай Николаевич, недооценил, – вынужден был признать Пётр. – Итак, сколько времени мне предстоит провести в этом мерзком узилище?
– Конкретно в этом? Совсем недолго, пару-тройку суток, не больше. Завтра, уже после обеда, я отправлюсь в восточные поместья – проводить серьёзные и подробные (тут, уж, как получится!) ревизии и знакомиться с тамошними управляющими. А уже послезавтра молодые князь и княгиня Нефёдовы уедут…
– Куда?
– Конечно же, на медвежью охоту, вместе с Денисом Давыдовым, – сладко зевнул Николаич. – Удивлены? Думали, что ваша безвременная и трагическая «кончина» заставит друзей-приятелей резко поменять планы? Мол, все будут безутешно горевать, даже и не помышляя о пошлых развлечениях? Вы очень плохо знаете человеческую породу, мой милейший экономист…. Ну, безвременно погиб приятель-собутыльник, добрый малый и, безусловно, приятный собеседник. Жалко, конечно, беднягу. Но, не более того…. А не съездить ли нам на охоту? Чтобы, понятное дело, немного развеяться и слегка отвлечься от грустных раздумий…. Вы сами, Пётр Афанасьевич, как бы поступили на их месте?
Ознакомительная версия.
