Что медведю было делать здесь. Его промысел прочно привязан к океану. Долина же расположена достаточно далеко от побережья. Они, конечно, могут иногда заходить вглубь островов и материка. Но, если они и делают это, то только по долинам крупных рек (Горяев даже слышал в Якутии об уникальном случае, когда медведь зашел вглубь материка на расстояние более 500 километров). Здесь же подходящих водотоков нет.
«Ну, можно было бы еще предположить, что это самка, но рыть здесь берлогу для зимовки с детенышами, в любом случае, явно не сезон», — печально усмехнулся Андрей. «Так, что не было никакого медведя, да и быть не могло. Не мог что-нибудь поумнее придумать, болван! Врешь складно, да знаешь мало. Учиться б тебе…» — вспомнил Горяев фразу из старого советского фильма, и на его лице появилась уже более жизнерадостная улыбка. Так устроена была его психика, рано или поздно он стремился страх или негатив перевести в шутку. Такова была его защитная реакция…
До запуска главной установки оставалось еще около месяца, и Андрей сосредоточился на работе в лаборатории. Он погрузился в нее с головой, чтобы не изводить себя бесплодно терзающими разум и рвущими душу мыслями.
Итак, взяв себя в руки и справившись, наконец, со своими эмоциональными переживаниями, Горяев тем самым убивал двух зайцев — не привлекал к себе излишнего внимания Гектора, усыпляя его «любопытные порывы» и не зацикливался на бесконечных размышлениях о Мире. Он поставил себе простую задачу — через некоторое время (может неделю или две), успокоившись, собраться с силами и все же наведаться в тоннели, с тем, чтобы подтвердить или же развеять свои сомнения. А там, глядишь, и поговорить с Мирой.
Единственное, что оставалось для него неразрешенной этической проблемой, так это то, что он фактически приближал день, когда установка начнет работать, так и не определившись для себя, хочет ли он этого и вправе ли он это делать. Но, увы, по-другому сейчас было никак. Да и немного времени у него в запасе все-таки еще имелось.
Кошмары, к счастью, больше не мучили его. Во многом наверное потому, что он на следующий же день после того неприятного общения с Гектором сходил к врачу и попросил еще успокоительных, сославшись на плохой сон и переутомление. Тот с радостью прописал и тут же выдал ему заветные капсулы. Кроме того, предлагал регулярно приходить на процедуры, но тут уж Андрей отказался, сославшись на крайнюю занятость.
Дни шли своим чередом. Работа в лаборатории кипела. Гектор вроде отстал, по крайней мере, Андрей про него забыл. Мира как будто куда-то провалилась, за все прошедшее время не объявилась ни разу. Это и хорошо, ничто не мешало ему по крупицам восстанавливать душевное равновесие. Ну, или, скажем так, он просто взял себе психологический отпуск.
Робертс с самого утра был непривычно взвинчен. Однако состояние главного инженера можно было понять. Привезли агрегаты и оборудование, необходимое для завершения работ по увеличению мощности основной генерирующей установки. И вся инженерная служба была занята приемом долгожданного ценного груза.
В направлении вертолетной площадки, гулко разрезая лопастями небо, снижался грузовой Ми-8; это был уже второй за это утро. Борт был оснащен системой внешней подвески, на которой под днищем вертолета мерно плыл темный прямоугольный контейнер.
Андрей наблюдал идущую на посадку машину, стоя у выхода в центральную лабораторию, в которой он пропадал с утра и до поздней ночи, принимая еще большее непосредственное участие в работе всех без исключения исследовательских групп.
«Если Робертс отработает как нужно, то не позднее, чем через десять дней, справившись с доводкой генерирующей установки, он сможет направить все силы на завершение монтажа установки», — мысленно констатировал Горяев.
График реализации проекта продолжал выдерживаться с завидной четкостью.
Последнее время Андрей часто испытывал желание поговорить с родителями.
И пару дней назад он смог пообщаться с отцом (матери дома в это время не было). Качество связи было не на высоте (впрочем, как и всегда). Так что половину слов он вообще не расслышал…
Невероятно, но на базе существовали постоянные проблемы со связью с «материком». И это при том, что, как он ранее слышал, многие населенные пункты архипелага были связаны с большой землей оптико-волоконным кабелем, проложенным по дну океана. Но, как на зло, к базе это не относилось. Здесь связь осуществлялась только через спутник и то сильно ограниченно. Были какие-то там сложности, которые руководство в лице Кестнера на протяжении всего времени пребывания здесь Горяева обещало решить. Андрей даже как-то интересовался об этом у Робертса, но главный инженер лишь развел руками, сказав, что он напрямую не занимается этими делами, так как они полностью контролируются службой безопасности, и что он сам задавал им этот вопрос, но, как известно, от ведомства Рея чего-то конкретного добиться сложно. Махнув рукой, выражая сожаление, Робертс заметил, что, по его мнению, у них там бардак, и он не понимает, чем все это время занимаются технические специалисты службы безопасности.
Сегодня, во второй половине дня, Кестнер в рамках проверки посетил модуль главной установки. Андрей не применул поинтересоваться у профессора ходом дел, связанных с его просьбой. Той просьбой, что состояла в возможности обмена опытом с коллегами, занимавшимися подготовкой к реализации проекта на более ранних стадиях.
Кестнер, не вдаваясь в подробности, отвечал очень уклончиво. Было заметно, что разговор на эту тему ему не очень-то приятен. Начальник базы сослался на проблемы с инфраструктурой связи, сказав, что пока их не удастся координальным образом решить, они не смогут организовывать подобные конференции.
Он довольно эмоционально заметил, что фонд не может одновременно уделять одинаковое внимание всем вопросам без исключения, и что они не волшебники. Что они ведут сейчас несколько высокозатратных инновационных проектов, и что на все ресурсов просто не хватает.
Андрей сидел на диванчике в холле лабораторного комплекса. Он сделал глоток горячего шоколада, стаканчик которого ему минуту назад с шипеньем выплюнул недовольный автомат. Напиток приятным теплом согрел горло, на лице Горяева появилась ироничная улыбка.
«Да… — подумал Горяев, вспомнив слова начальника базы. — Все-таки они не волшебники…» Он сделал еще один глоток приятно-согревающего напитка. «Вот только недавно я восхищался вашими возможностями… — мысленно обратился он к фонду. — И тут вы меня, парни, так круто обломали!»
