круглую крышку под раскаленными камнями. Опустившись на одно колено, он отгрёб их в сторону.
— Я сюда не влезу! — категорично заявил он, смерив взглядом диаметр крышки.
— Тогда будешь ждать меня здесь, а я пойду одна.
— Ещё что⁈
— Пока ничего…
Я присела и очистила от пыли щиток кодового устройства. Набрав нужную комбинацию, я убрала на всякий случай руки и крышка с лязгом откинулась. Не дожидаясь дальнейших препирательств, я спустила ноги в тёмное отверстие и нырнула вниз. Вернее сказать, нырнула — это не то слово. Я очень быстро туда втиснулась. Двигаться мне пришлось в технике змеи, по очереди растягивая и сокращая мышцы то одного, то другого бока. Наверно, если б я была без скафандра, то проскочила этот узкий отрезок без труда. Со смятением я подумала, что Лонго, пожалуй, запросто может застрять здесь и уже хотела сказать ему, чтоб он, и правда, ждал наверху, но неожиданно шахта расширилась и я рухнула вниз, на каменный пол, едва успев сгруппироваться, чтоб не сломать что-нибудь. Упав, я весьма предусмотрительно откатилась чуть в сторону и лишь после этого стала подниматься на ноги. Предусмотрительно, потому что спустя несколько секунд сверху спрыгнул Лонго. Он со стоном расправил плечи и посмотрел наверх.
— Обратно придётся идти каким-то другим путём.
— Согласна, — с энтузиазмом поддержала я.
Он поднял светофильтр и с усмешкой посмотрел на меня.
— Можешь быть совершенно уверена, что подобного издевательства над собой я тебе не прощу.
— Я дрожу при одной мысли о твоей мести, — кивнула я. — Нам туда.
— Туда? — он обернулся и взглянул во тьму коридора. — Это, по-твоему, галерея?
— Судя по плану — да.
— Это крысиный лаз!
— Вот про крыс не надо! Кстати, когда пойдём, не забывай следить за шагом.
— Я никогда не ходил по таким пещерам строем, — огрызнулся он, включил на шлеме инфракрасный фильтр и снял карабин с предохранителя.
Я достала и настроила биосканер. Мы вошли в галерею. Он шёл впереди. Особой ритмичности в его движениях, и правда, не было. Он двигался несколько шагов вполоборота, почти прижимаясь спиной к стене, на мгновение замирал, ещё несколько шагов и — стремительный рывок на противоположную сторону. Галерея была узка, не более полутора метров в ширину, и держать её под контролем было не так уж сложно. Мне было труднее, потому что мало того, что приходилось следить за своей походкой и за показаниями сканера, так ещё нужно было наблюдать и за тем, что происходит сзади. Мне снова пришла на помощь спецтехника ниндзя, которую я изучала ещё на Земле, но она не предусматривала необходимость без конца таращиться на экран очень чуткого и очень капризного прибора. В конце концов, мне пришлось «включить» внутреннее зрение, которое несколько раздвинуло границы контролируемой мною зоны и позволило не оборачиваться так часто назад.
Сделав очередной шаг, я замерла и подняла глаза. Лонго смотрел на меня и его взгляд жёг даже сквозь защитное стекло гермошлема.
— Ну, что ещё? — поинтересовалась я, со смирением готовясь выслушать очередное едкое замечание.
— Ты идешь как «вершинный барс», — заметил он.
— Хорошо, что не как слон.
— Я никогда в жизни не видел ваших слонов, но я видел «вершинных барсов». Это спецподразделение императорской армии. Их учили так ходить в тайных тренировочных лагерях.
— Так ходит в подобных условиях любой уважающий себя космодесантник. Наших инструкторов на Орме не было. Так что «барсы» здесь не причем.
— Сколько похожего встречается на разных планетах.
— Да, я тоже как-то обратила на это внимание. Между прочим, у меня за спиной, метрах в пяти что-то двигается.
— У тебя глаза на затылке? — улыбнулся он, но всё же посмотрел туда.
В тот же миг улыбка исчезла с его лица. Он стиснул зубы, плечом прижал меня к стене и, вскинув карабин, нажал на спусковой крючок. Вот это был грохот! Я даже вздрогнула. Обернувшись, я увидела чёрное пятно на полу, окружённое какими-то подозрительными ошмётками. Лонго озадачено взглянул на свой «Поларис».
— Что за чёрт? — пробормотал он, вытаскивая магазин. — Я что, разрывными зарядил?
— Да, в космосе много похожего, — прошипела я. — Две аналогии: один мой приятель-землянин тоже при уничтожении грызунов пользуется разрывными пулями — это первая. А вторая: я понимаю Алмаза, потому что мне в этот момент хочется тебя задушить собственными руками.
— Что за проблема! — фыркнул Лонго, засовывая магазин в карман и извлекая оттуда другой. — Заменим, и всё будет в норме.
— Надеюсь.
«Детский сад!» — раздражённо подумала я и успокоилась. Мы продолжили путь. Нам попались ещё две крысы, но на сей раз залпы «Полариса» были беззвучными, хотя и мощными. Ярко-алый луч лазера вонзался в темноту, и оттуда слышалось низкое густое завывание. Однажды я подошла, чтоб посмотреть на это животное. Оно заинтересовало меня тем, что биосканер почти не реагировал на его приближение. Я увидела толстое шестилапое чудовище, покрытое грязной неровной чешуей, из открытой пасти которого торчали желтовато-зелёные зубы.
— Мерзость, — констатировал Лонго.
— Именно, — подтвердила я. — Наверно, у этой твари какие-то особые параметры биополя, — я покрутила ручку прибора. — Так и есть.
Возвращая ручку в прежнее положение, я, на всякий случай, запомнила показатели по крысе.
Мы прошли почти всю галерею из конца в конец, когда на экране появился слабый блик, что означало присутствие неподалеку гуманоидного существа. Я свернула в ближайший коридор. Блик стал ярче, потом ещё немного. Дальше бледное пятнышко стало медленно гаснуть.
— Судя по всему, это где-то наверху, — проговорила я, глядя в потолок и припоминая схему катакомб. — Да, там несколько отдельных боксов с крепкими дверями. Но его сейчас там нет. Видимо, он или ушёл…
— Или его забрали, — продолжил Лонго.
— Или убили, — я убрала сканнер. — Здесь за поворотом должна быть лестница на верхний уровень и проход в основной коридор.
XIII
И лестница, и проход оказались на своём месте. Мы без труда сдвинули металлическую заслонку и вошли в убежище. Здесь было чисто и даже по-своему уютно. Стены, пол и потолок коридора отполированы трудолюбивыми машинами. Над нашими головами неярко горели плафоны местного освещения, запас энергии в аккумуляторах которых должен был закончиться не раньше, чем через столетие. На стенах висели щитки датчиков радиации, температуры и состава воздуха,
