— Это какая-то радиация? — Он выдернул иссиня-черную прядь и бросил на пол.
Леви охнула и принялась извиняться.
— Это вас пытались подключить к диагносту нового поколения, — расшифровал ее сбивчивые оправдания Сэм. — То есть к элианскому, да… — Он понимал, с кем имеет дело, а потому ничему не удивлялся и не возмущался. — Они с Саной… Сана — это та, которую вы посчитали киборгом. Так вот, они с Саной проводили на вас эксперименты, и выяснилось, что ваша голова слишком… Что, Леви? Ах, слишком твердая для прибора. Н-да… Не пугайтесь, они делали ее мягче совсем недолго. А потом перевели инструкцию и выяснили, что надо было цеплять датчики к руке. В общем, вы живы, и это… Нет, не отлично. Скорее, поразительно. А теперь, когда формальности улажены, предлагаю вернуться к нашему последнему разговору. Тому, во время которого вы размахивали пистолетом и требовали, чтобы вас с Матиасом отвезли на Оникс-12.
— И когда вы сказали, что кораблем управляют из вне, — медленно проговорил Даниал. — Помню… Что-то мне подсказывает, что «Касэлону» не доставили в пункт назначения…
— Может, то, что вы не в тюрьме?
— И это тоже. — Кас не выглядел обиженным. — Шума двигателей не слышно… Где мы?
Рипнула койка, на которой сидел молодой Антэс.
— Вы заплатите за это! — яростно выкрикнул он. — Мой отец — Габриэль Антэс! Вы все сгниете на каторге!
Вернувшийся вместе с Аристэем Мик отстегнул его наручники и указал на дверь.
— Топай, дружок, целее будешь, — пробормотал, напряженно следя за каждым движением Матиаса. — Каюта номер восемь… Не люкс, зато без цепей. Когда-нибудь ты оценишь нашу доброту.
Они ушли, уводя проклинавшего всех и вся Антэса.
— Не упустите его. — Даниал смотрел им вслед с необычайной тревогой. — Этот парень — единственное, что способно остановить Габриэля. Или хотя бы задержать… Я уже не верю в семейные узы, но если на свете и есть что-то, на что Габриэлю не плевать, то это его сын.
— Похищение — странный способ повлиять на ситуацию, — заметил Райс.
— Я — беглый преступник, — огрызнулся Кас. — У меня не так много вариантов. Не вам судить мои поступки… Вы никогда не имели дела с Габриэлем Антэсом и не представляете, на что он способен. Этот человек видит только выгоду и своего сына. Для него нет запретов. Антэс получает то, что хочет, а несогласные могут отправляться в ад.
— Несогласные — это Лилиана Эвгениа?
Даниал скрипнул зубами и ударил кулаком по прикроватной тумбочке, заставив подпрыгнуть отключенный диагност.
— С Лилианы он начал свой путь к вершине, — бросил горько. — Антэс воровал государственные деньги, а Лили пыталась доказать, что Исследовательский центр — арена для его махинаций. Она ничего не боялась. Играла роль его любовницы и шпионила за ним. Впрочем, со мной она поступила так же, причем в то же время. Мы оба попались на ее уловку… Разница в том, что я не верю в чувства, а Габриэль втрескался по-настоящему. Развод оформил, замуж позвал… Потом понял, что его водят за нос.
— Понял?
— Антэс слишком умен, чтобы не заметить подвоха. Он выяснил все о нас и не сдержался. А дальше пошло-поехало… Ее убийство показало Габриэлю, что в нашем обществе можно скрыть любое преступление. Немного денег и власти — и люди готовы предать мать родную.
— Прошло почти четыре года.
— Точно. Я провел их в бегах, Габриэль — в роскоши, Метт… Это мой… Наш общий знакомый со склонностью к предательству. В общем, Антэс стал важной шишкой, Метт у него на подпевках, а мою рожу знают в каждом доме Оникса. Ну не ирония ли судьбы?
— Ирония судьбы в том, что вы все же стали преступником, — отрезал Райс.
— Матиас — единственный способ повлиять на Габриэля. У меня не было выбора.
— Выбор всегда есть. — Сэм мог сочувствовать невинно осужденному, но не собирался закрывать глаза на реальное преступление.
— Как у вас на «Селестине»?
Когда-то это было бы сродни удару под дых, теперь же не вызвало ровным счетом никаких эмоций. Райс понимал, что его хотят задеть, но эту рану бередили столько раз, что она и не думала заживать. Он сам не давал ей затянуться… «Селестина» — не прошлое, которое Сэм пытался забыть. Она не покидала его ни на минуту — и вряд ли когда-нибудь покинет. Воспоминания о ней отдавались болью, но не резали сердце, потому что она была частью его жизни.
— Да. Как у меня на «Селестине», — ответил Райс без заминки. — Я ненавижу себя, но знаю, что поступил правильно. А вы?
— Жизнь любимого человека против жизней тысяч людей… Уверен, вам пришлось нелегко. У меня та же дилемма, между прочим. Комфорт Матиаса Антэса против жизней тех, кого его отец собирается втянуть в межпланетный конфликт. Слышали о терраформации Оникса-10? Бесполезная затея. Финансирование осело в карманах чиновников, общественности предъявить нечего… По-вашему, кто в этом виноват?
Райс задумчиво потер нос и усмехнулся. Не так давно Аристэй тоже говорил о назревающих выборах и провальном проекте. Двое людей пришли к похожим выводам… Возможно, их подозрения небеспочвенны.
— «Касэлона»? — предположил с насмешкой.
— Элиане. — Даниал не поддержал шутливый тон.
— Но почему? — опешил Сэм. — Элиания находится черт-те где, Оникс с ней не сотрудничает.
— Потому что во всех бедах Оникса всегда виноваты элиане. Это традиция. Люди склонны винить кого угодно, кроме себя, а элиане не просто чужаки — они типичные инопланетяне. Жаль, что вы не смотрите местные каналы, Райс. Такого бреда не несли со времен земных Средних веков, когда без охоты на ведьм не обходилось ни одно мало-мальски заметное несчастье. А «Касэлона»… Не льстите себе. Вряд ли ее захватили подручные Антэса. Или у вас на борту есть элиане?
«Вообще-то есть», — Райс вспомнил контейнер с инопланетной зеленью и подумал, что это уже слишком. В мнимый срыв поставок на Оникс-10 он еще мог поверить, но элиане — чересчур сложно. Это не частный перевозчик, на которого можно спустить всех собак, не боясь, что он укусит в ответ. Элиания относится к развитым мирам, в Галактике она на слуху. Конфликта с ней Оникс не переживет. Воровать элианские технологии и жаловаться на элиан — это одно, а обвинять кого-то в намеренном причинении ущерба — совсем другое.
— Мы на Ониксе-12, куда вы рвались доставить Матиаса Антэса, — проговорил Сэм, внимательно следя за реакцией собеседника. — У нас есть нелегальный элианин и есть документы, согласно которым мы — подрядчики проекта по терраформации Оникса-10. Ничего не хотите добавить? Например, обьяснить, почему именно Оникс-12? Чем вам всем приглянулась закрытая необитаемая планета?
Даниал зло расхохотался.
— Закрытая? — переспросил с сарказмом. — Необитаемая? Скажите это управленцам, которые живут в заповеднике с семьями и прислугой! Один из них — Габриэль Антэс, министр экологии. И… Погодите! Мы на Ониксе-12?! На кой «Касэлону» привели сюда?!
* * *
Мира сморщила нос и выбросила дохлого кролика в утилизатор.
— Покойся с миром, ушастик, — пробормотала, моя руки. — Ты слишком милый. В глотку Антэсу я запихаю что-нибудь другое. Растворитель, например. Или его собственное дерьмо.
После запрещенной, а оттого быстрой и изматывающей вылазки на берег (спасибо Сане, что оставила шлюз открытым почти на полчаса) она чувствовала дикий голод. Мельком взглянула на автомат кормосмесей, но с презрением отбросила эту идею. Наспех соорудила пару огромных бутербродов, сделала чай и, с трудом удерживая в одной руке тарелку, а в другой — поллитровую кружку, поднялась в медотсек.
— Там Сана вы…
«Сана забыла запереть корабль», — собиралась доложить Мира. Но ее внимание отвлекла пустая койка.
— Где он? — прошипела девушка, опасно размахивая бутербродами. — Куда…
«…вы его спрятали? Мне не доверяете? Боитесь? Я, по-вашему, монстр?!» — договорить она не успела.
Райс, едва завидев еду, на миг прервал разговор с Даниалом Касом и указал на видневшуюся сквозь дверь лестницу.
— Каюта номер восемь, пассажирский этаж. «Зара», разреши доступ Миранель Волк.
