Ознакомительная версия.
«Что происходит?»
– И все равно я не понимаю, – сказал Грей. – Какое отношение эта «Книга Судного дня» имеет к тому, что вы обнаружили в горах?
Бойл поднял руку, призывая к терпению.
– Начнем с того, что на самом деле книга называлась не «Doomsday», в честь Судного дня, а «domesday», от староанглийского корня «dom», означавшего «наблюдение», «подсчет». Король Вильгельм приказал составить «Земельную опись Англии», для того чтобы получить представление о стоимости своих новоприобретенных владений – это должно было позволить правильно рассчитать сумму налогов и податей. В книге была подробно описана вся Англия, все города, деревни и поместья, и все богатства страны, от поголовья скота и числа плугов до количества рыбы в озерах и ручьях. И по сей день эта книга дает возможность увидеть повседневную жизнь Англии того времени.
– Все это замечательно, – нетерпеливо произнес Грей, горя желанием поторопить профессора. – Но вы упомянули про «одну-единственную» запись, которая привела вас к месту раскопок. Что вы имели в виду?
– А, вот в чем вся загвоздка! Видите ли, «Земельная опись» была написана на иносказательном варианте латыни и составлена одним-единственным писцом. До сих пор остается загадкой, зачем понадобились такие меры предосторожности. Некоторые историки гадают, не было ли у этой великой переписи какой-либо второй, тайной цели. Особенно если учесть, что некоторые местности, описанные в книге, обозначены одним зловещим латинским словом, означающим «опустошенные». В основном все эти места были сосредоточены в северо-западной части Англии, где границы постоянно менялись.
– Под северо-западом, – уточнила Рейчел, – вы понимаете как раз этот район, Озерный край?
– Совершенно верно. На территории приграничного графства Камберленд постоянно шли войны. И многие места, обозначенные как «опустошенные», относились к городам и деревням, уничтоженным королевской армией. Они были так отмечены, потому что собирать налоги больше было не с кого.
– Вот как? – ухмыльнулся Ковальски, поочередно прикладываясь к двум стаканам пива. – Значит, вы никогда не слышали о налоге на смерть?
Бойл удивленно перевел взгляд с Ковальски на Грея.
– Просто не обращайте на него внимания, – посоветовал тот.
Профессор кашлянул, прочищая горло.
– Более внимательное изучение «Земельной описи» указало на одну загадку. Не все «опустошенные» места появились вследствие войн. Некоторые записи не имеют никакого объяснения. Все они были сделаны красными чернилами, словно кто-то хотел отметить что-то важное. В поисках ответов я почти десять лет бился над одной из таких записей, над ссылкой на маленькую деревушку в горах, от которой не осталось следа. Я искал любые упоминания о ней, но у меня создалось такое впечатление, будто все они были сознательно удалены. Я уже готов был опустить руки, но тут случайно наткнулся на одно странное замечание в дневнике некоего королевского коронера по имени Мартин Борр. Эту рукопись я обнаружил в церкви Святого Михаила. – Бойл махнул в сторону церкви, возвышавшейся над городом. – Дневник был найден во время восстановительных работ в келье, наглухо заложенной кирпичом. Сам Борр был похоронен на церковном кладбище, а все его имущество отошло церкви. Хотя в дневнике не говорится, что именно произошло с той деревушкой, Борр намекнул на что-то ужасное, так что, возможно, «Судный день» действительно являлся более подходящим названием для этой книги. Борр даже отметил свой дневник языческим символом, благодаря которому я в первую очередь и обратил внимание на рукопись.
– Языческим символом?
Рука Рейчел непроизвольно метнулась к нагрудному карману куртки, в которой хранился кожаный мешочек с жутким содержимым.
Накрыв ее руку своей ладонью, Грей ясно дал понять, что делать это пока еще рано. До тех пор, пока они не узнают этого человека лучше, не надо показывать ему находку Рейчел. Молодая женщина сглотнула комок в горле, слишком остро чувствуя своей кожей жар ладони Грея. Освободив руку, она положила ее на стол.
Бойл не заметил этого немого разговора.
– Этот символ определенно языческий. Вот, позвольте вам показать.
Обмакнув палец в пиво, он несколькими умелыми движениями нарисовал на деревянном столе круг и крест. Знакомый знак.
– Круг, рассеченный на четыре части, – сказал Грей.
Удивленно подняв брови, Бойл присмотрелся к знаку внимательнее.
– Совершенно верно. Этот символ встречается во многих древних святилищах. Но обнаружить его на дневнике христианина весьма странно – это сразу же привлекло мое внимание.
Рейчел почувствовала, что они приближаются к самому сердцу загадки.
– И этот дневник помог вам отыскать потерянную деревню в горах?
– На самом деле нет. – Профессор улыбнулся. – Я нашел нечто гораздо более захватывающее.
– Что вы хотите сказать? – спросила Рейчел.
Откинувшись назад, Бойл сложил руки на груди и обвел взглядом своих гостей.
– Прежде чем я отвечу на этот вопрос, не объясните ли вы мне, что происходит? Что вы здесь делаете?
– Ничего не понимаю, – пробормотал Грей, изображая полное недоумение. Он еще не потерял надежду и дальше выдавать себя за журналистов.
– Не считайте меня дураком. Если вы журналисты, то я китайский богдыхан. – Бойл остановил свой взгляд на Рейчел. – К тому же, моя дорогая девочка, я вас узнал. Вы племянница монсиньора Вероны.
Потрясенная Рейчел уставилась на Грея. Тот, казалось, получил удар в солнечное сплетение. Ковальски просто закатил глаза, взял стакан и одним глотком допил содержимое.
Рейчел не видела причин притворяться и дальше. Она повернулась к профессору. Теперь было понятно, почему он так странно смотрел на нее.
– Вы знакомы с моим дядей?
– Точно. Не близко, но знаком. И я очень огорчен тем, что он по-прежнему в коме. Мы познакомились несколько лет назад на одном симпозиуме и с тех пор регулярно переписываемся. Ваш дядя очень вами гордится – сотрудник карабинеров, занимается борьбой с хищениями произведений искусства. Он прислал мне несколько фотографий, а в моем возрасте не забывают такие миловидные молодые личики, как ваше.
Рейчел виновато посмотрела на Грея. Она даже не догадывалась о том, что профессор Бойл знаком с ее дядей.
Профессор продолжал:
– Я не понимаю причину этой маскировки, и перед тем, как продолжать, мне бы хотелось получить кое-какие разъяснения.
Но прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, терьер профессора глухо зарычал. Поднявшись на лапы, собака повернулась к входу в гостиницу. Дверь распахнулась, и рычание стало громче.
В холл вошла фигура, стряхивая снег с сапог.
Ознакомительная версия.
