муж сестры, я чувствовала, что мне там нет места. Я выросла в старинном особняке, где поколениями жили Кордеро, но так и не ощутила связь с этим местом.
Есть Кортни, средняя сестричка, умница-разумница, волевая девочка с талантом к управлению всем этим огромным состоянием. Есть Герберт Уолдер, ее муж, обучающий Кортни налогообложению, документообороту и учету, а параллельно трахающийся с ней в подвале. Есть Диналия, его сестра. Есть Ким, да… любимая младшая сестренка, лежащая в психушке, убившая отца и мачеху, мою подругу и свою собственную мать, чуть не уничтожившая жалкие остатки моей семьи. Не те родственники, к которым хочется ездить на семейные обеды.
Я мечтала покончить с Хейзенвиллем и думала, что раз Кортни практически гарантированно станет первой наследницей, я смогу жить на скромные отчисления, забыв о том, что я тоже Кордеро. Но, похоже, я ошибалась. И удастся ли мне выиграть эту битву за свободу?
Я ложилась спать с тяжелой головой, предвкушая утро, полное «приятных» ощущений. И, конечно, забыла поставить рядом с кроватью воду. Будь прокляты вечеринки. Будь проклят Герберт Уолдер.
– Подъем, леди Кордеро! – ворвался в сознание ненавистный голос.
Я только пробурчала что-то сквозь сон и завернулась в одеяло с головой.
Но потом одеяло забрали, я почувствовала холод и заорала, а Герберт одним движением сдернул меня с кровати.
– Ты не смеешь со мной так обращаться! Я все еще член семьи!
– Надо же! – притворно удивился Герберт. – Вспомнила! Сама оденешься или мне тут еще с твоими платьями возиться?
– Я! Никуда! Не! Поеду! – проорала я так, что, наверное, было слышно в соседнем доме. – Ты что, настолько туп, что не можешь этого понять?!
Он тяжело вздохнул и, кажется, тоже считал до десяти. А потом просто подошел, поднял меня и, закинув на плечо, направился к дверям.
– Ты с ума сошел?! Отпусти меня немедленно! Герберт! Ты не уйдешь дальше порога, в Даркфелле…
Фраза оборвалась на полуслове, когда я увидела экипаж, остановленный прямо у дома. Герберт легким движением закинул меня внутрь и залез сам.
– Трогаемся, – крикнул он кучеру.
Мы медленно двинулись вдоль улочки с одинаковыми недорогими домами. Этот район Даркфелла был самый отдаленный, а потому неудивительно, что в такое время на улице не было ни души.
– Выпусти! – потребовала я.
Герберт смерил меня тяжелым взглядом и проигнорировал требование.
– Я в сорочке!
– Под твоей скамьей сумка, в ней брюки и рубашка. Можешь одеться. Я даже отвернусь, если тебе так хочется.
– Мне хочется, чтобы ты сдох.
– Тут ничем не могу помочь.
– Ты не можешь привезти меня в Кордеро-холл и запереть! Я все равно там не останусь, ясно?!
– Кто сказал, что я везу тебя в Кордеро-холл? – с тяжелым вздохом спросил он. – Мы прокатимся, кое с кем встретимся, а потом пойдешь домой. Дальше пить, развлекаться и заводить беспорядочные романы.
– Я не завожу беспорядочные романы! Отвернись!
Герберт подчинился, и я оделась. Отражение в окне демонстрировало безрадостную картину: уставшая, растрепанная, с похмелья. Что бы сказали студенты, которых я когда-то учила? Их бы это повеселило.
– Выпусти меня! – снова твердо потребовала я.
И, к моему удивлению, он подчинился. Экипаж резко остановился по его сигналу, дверь открылась, и я полетела вон от несильного, но обидного толчка. Приземлилась прямо на зад и даже немного ушиблась, а когда поднялась, экипаж уже неспешно катился вперед.
Отлично. Я осталась одна, посреди спящего города, без денег и документов.
– Хорошо! – закричала я. – Я поеду! Но домой я не вернусь!
Экипаж остановился. Герберт всегда оставался Гербертом, и порой он очень напоминал отца: расстояние до экипажа я преодолела пешком.
Место, куда привез меня Герберт, до боли напоминало лечебницу, где доживает свои дни Ким. Я поежилась при виде трехэтажного особняка, давно не видевшего ремонта. Здание износилось, но выглядело жилым. Я различила в окнах силуэты. Мы шли к главному входу, и с каждым шагом я ощущала что-то очень тоскливое. Герберт явно заметил мое состояние, потому что взял под руку. Не могу сказать, что стало легче.
– Где мы? – шепотом спросила я, после того как мужчина постучался.
– Это Лейквилль-хост, государственный приют для тяжелобольных.
– И что мы здесь делаем? Ты решил показать мне одноногую собачку, чтобы я расчувствовалась и вернулась в ваше с Кортни гнездышко?
– Нет, – коротко ответил Герберт.
Двери открыла миловидная женщина в поношенном лекарском платье. Она приветливо улыбнулась и кивнула нам.
– Вы…
– Господин Уолдер и леди Кордеро. Мы к Эдмонду Белами.
– Что?! – только и успела пропищать я, прежде чем меня потащили куда-то вглубь здания.
Я ненавидела больницы, госпитали, лечебницы и приюты. Никогда не могла долго в них находиться. Видавшая виды мебель, требующие ремонта здания, уставшие и потерянные лекарки, слоняющиеся туда-сюда. Те, кто побогаче, держали семейных лекарей и оказывались в таких местах лишь по крайней нужде. Вот уж не думала, что придется заявиться в такое местечко. И что придется общаться с кем-то вроде Белами. Прошлая наша встреча едва не закончилась для меня тюрьмой. Мне подкинули его родного ребенка, обвинив в похищении. Не думаю, что он с тех пор изменил ко мне отношение.
– Прошу вас. Время на посещение – не более тридцати минут.
Мы остановились перед самой обычной дверью без таблички. Краска кое-где потрескалась и осыпалась. Герберт толкнул дверь, впуская меня в палату. Все во мне сопротивлялось этому и требовало немедленно уйти. Но выбора не оставили.
Я старалась не смотреть на кровать и мужчину, лежавшего на ней, но комнатка была так убога, что взгляд постоянно возвращался к Белами. Он выглядел нормально… за тем исключением, что не двигался и никак не реагировал на происходящее вокруг.
– Здравствуйте, Эдмонд. Это Герберт Уолдер, поверенный семьи Кордеро. И Кайла Кордеро. Мать Стеллы.
Я вздрогнула и отвернулась.
– Простите, что потревожили. Но другого выбора не было.
А следующие слова уже предназначались мне:
– Вечером семья Белами ужинала, когда в дверь позвонили. Никто так и не узнал, кто навестил их в тот день. Дверь открыл Эдмонд, его ударили каким-то очень сильным ментальным заклятием. Он протянет еще несколько лет в таком состоянии. Но ни речь, ни способность двигаться к нему не вернутся. Его жену убили в гостиной. Она, очевидно, велела Стелле бежать и прятаться, что та и сделала. Ее не нашли, она спряталась в шкафу в подвале. Они обшарили весь дом. Самый младший ребенок спал наверху. Он не был свидетелем, слишком маленький, чтобы что-то запомнить или услышать. Просто подвернулся под руку.
– Зачем ты все это мне
