в тело, забирая из него жизнь. Поймав разваливающуюся оболочку, я стащила ее на пленку.
Нестор достал воду, разведенную с хлоркой, и щедро полил на нас сверху. Отмывая с нее успевшую налипнуть грязь, я будто пыталась оправдаться перед собой. Не я. Она сама решила сделать это с собой. Просто сама Судьба подарила мне ее.
От шелеста крыльев я вздрогнула.
Большой черный ворон спланировал на край ограды, внимательно наблюдая за мной. Птица словно наклонила голову на бок, будто пытаясь понять, что сейчас происходит. Поежившись на холоде, я отвернулась, укладывая Осирис рядом с могилой.
— Прогнать? — раздался голос Нестора в моей голове.
Отрицательно помотав головой, я присела, раскрывая Книгу на нужном месте. Еще раз пробежавшись глазами. я закрыла ее, цепляя кусочек древнего следа на ее обложке. Заранее припасенная кровь Эли, которую для меня добыл Бак, лежала рядом на пленке. Все готово. Теперь можно и начинать.
Подняв руку, я дала сигнал братьям. Живое мертвое — это некромант. Кто же еще был по-настоящему близок к Безмолвной из живых? А перерождение, это то, что сейчас я собиралась сотворить с энергией Осирис.
Потоки устремились в меня одновременно, со всех сторон, напитывая мой собственный. Я всего лишь инструмент в руках Безмолвной. Закрыв глаза, я разбила ампулу, выливая кровь Эли на то, что осталось от тела Макса. Размазав след Безмолвной по пальцам, я, наконец опустила руку, касаясь давно мертвого тела. Для удобства проведения ритуала, предварительно немного восстановила его, но все равно, плоть была мягкой, отвратительно чавкая под моими ладонями. Нащупав то, что осталось от сердца, я сжала в руках, стараясь не раздавить его.
Птица словно крикнула, призывая к действию.
Отпустив потоки, я почувствовала как, первое слово сорвалось с моих губ, обжигая их. Все. Теперь назад пути нет. Малейшее сомнение, промедление, задержка, и я упущу то, к чему так долго шла.
Произнося давно заученные слова, старалась понять, работает ли. Пока чувствовала лишь утекающий поток. Но ведь не все сразу.
Крик, наполненный болью, разорвал тишину. Оно дергалось под моей рукой, пытаясь освободиться. Хорошо, очень хорошо. Усилив поток, я лишь крепче сжала сердце в ладони, не позволяя еще не восстановившемуся телу вырваться. Все хорошо, Макс, потерпи немного. Я все исправлю сейчас.
Дождь усиливался, заставляя скользить по намокшей пленке, но это все мелочи. Вода стекала с моих волос, капая на Книгу, но не в силах повредить написанные там слова. Они были запечатлены у меня в сознании так крепко, что даже если бы случилось невозможно и Книга исчезла — я бы все равно не забыла и слова оттуда.
Шум свалившегося тела отвлек меня. Я повернулась инстинктивно, не успев ужаснуться собственному поступку.
В момент моей главной ошибки не повисло никакой трагической паузы. В фильмах ужасов тут обычно бывает тревожная музыка. В жизни не так. Я лишь поняла, что только что все испортила. Как в замедленной съемки я видела, как крича и корчась, мои братья опускаются на землю. Их потоки выходили из них вместе с кровью, отрывая куски плоти от уже безжизненных тел. Один за одним, девять человек, визжа от боли, перестали существовать прямо на моих глазах, превращаясь лишь в куски уровдливого мяса.
Ужас сковал мои внутренности и я дернулась, пытаясь отползти, но было поздно. Мертвая плоть коснулась моей руки, крепко сжимая ее костлявыми пальцами. Потянув на себя, мертвый потащил меня вместе с пленкой, как которой я лежала. Дернув за поток, я вырвалась, позволяя тонкому полотну выскользнуть из-под меня.
Тошнота подкатывала к горлу, а я пыталась сосредоточиться на том, чтобы найти Книгу. Где же ты? Все тело дрожало, увязая в грязи, перемешанной с кровью некромантов. Не думать об этом. Просто найти Книгу. Устойчивость в очередной раз подвела меня и я растянулась на скользкой грязи. Перевернувшись на спину я все же увидела то, чего не должен был видеть ни один живой человек.
Сгоревшее разлагающееся тело совсем рядом. То, что когда-то было Максом Лавром, Ра, добрым и улыбающимся всегда, чтобы ни случилось, сейчас скалилось ртом без плоти. Рука с висящими на ней грязными кусками гниющей плоти, так близко, что можно разглядеть опарышей, кишащих внутри мяса. Не так, все должно быть не так. Череп с пустыми глазницами и свисающим грязной тряпкой скальпом. Тошнота подступила к самому горлу. Сглотнув слюну, я сделала рывок назад, отползая дальше по скользкой грязи.
Ливень будто пытался смыть меня в могилу, где самое место для таких как я. Для убийц. Для тех, кто возомнил себя Всевышним. Мертвое — мертво. И сейчас тело, стремительно приближающееся ко мне ползком, в очередной раз лишь это подтверждало. Еще остались облепившие скелет гнилые куски мяса. Или же мне удалось их воссоздать? Бесконечно долго тянущаяся ко мне рука. Кажется, что я сейчас была отвратительна себе больше, чем этот запах. Он был естественен. Потому что был мертв. Я — нет. Белые обглоданные кости около самых моих глаз. Оно открыло рот и, не выдержав, я отвернулась. Все содержимое желудка тут же оказалось рядом со мной. Соберись, Валери. Обложка Книги мелькнула совсем рядом. Хорошо.
— ВВВВАААААА, — чудовищный крик, от которого хотелось выдрать себе барабанные перепонки.
Уже не понимая, что стекает по моему лицу, дождь, слезы, или пропитывающая все насквозь кровь, я сделала рывок, схватившись за Книгу.
— Макс Лавр, ты выполнил то, что предначертано тебе Безмолвной. Ты больше не в моей власти и никто не будет иметь власти над тобой. Я отпускаю тебя. Покойся с Миром, — и вложил в слова весь имеющийся поток, я приложила Книгу к груди мертвого.
Задергавшись, оно упало на меня, обдавая потоком гнили. Я тащила из него все то, что сама вложила, пока не почувствовала, что тело надо мной утихло. Я лежала и смотрела в небо, чувствуя, как дождь стекает по моему лицу, не в силах очистить меня от совершенного только что. Черные крылья взметнулись в небо, поднимая наблюдателя все выше и выше, к самой луне. Даже птица решила оставить меня.
По-настоящему мертвая тишина.
Что будет с тем, кто примет Дары Безмолвной и использует их против нее, Валери?
Я знала ответ.
— Ты здесь? — я кивнула на вопрос Эрика, отгоняя воспоминания прочь.
Макс сидел на коленях Натали, задорно рассказывая той о своих приключениях. Осирис улыбалась, слушая его, отчего в уголках ее глаз образовались морщинки. Кажется, я первый раз в жизни видела, как эта женщина улыбалась по настоящему. Никакого напряжения в позе, расслаблено опущенные плечи,
