вращающихся башен «Долгоногов» и вонзились в землю вокруг бегущей кобылы, одна зацепила ей бок.
Громко заржав, кобыла осела. С вызовом обернув свою покрытую пеной морду, она оскалила зубы, раздувая ноздри. У нее по спине стекали красные струйки (возможно, крови, возможно, пота), окрашивая сломанные стебли арука.
Ава ощутила прилив ярости и сострадания.
«Тук!»
Еще одна стрела устремилась прямо кобыле в голову. Двигаясь с невозможным для такого крупного животного изяществом, кобыла подалась вперед и резко выпрямила задние ноги, одним грациозным прыжком преодолев по крайней мере двадцать метров.
Но экипажи двух «Долгоногов» работали четко и слаженно. Стрелок второй машины заранее предвидел, где приземлится кобыла. Стрела поразила ее в правую заднюю ногу, и кобыла, пронзительно заржав, рухнула на землю.
«Долгоноги» приблизились к поверженной кобыле с противоположных сторон, выдвинув вперед свои вращающиеся стальные челюсти-диски, готовые распилить несчастное животное на куски. Последние лучи умирающего солнца упали кобыле на морду, и Ава не увидела у нее в глазах отчаяния, а лишь стремление сражаться, сопротивляться, вцепиться голыми зубами в стальные ноги, напоследок показав свой непокоренный дух.
У Авы вскипела кровь. Она не могла видеть, как нечто столь прекрасное, восхитительное и полное жизни уничтожают трусы, укрывшиеся в механических чудовищах.
Ава порывисто встала, показала свое лицо над морем колышущихся стеблей арука и, тихо зарычав, сосредоточила внимание на точке внутри себя – так, как ее учили семь лет назад…
* * *
Обжигающее вино Раскрытия разливалось по ее жилам, язык все еще чувствовал горький вкус тысячи специй. В голове бушевала буря, и она с огромным трудом двигалась вперед, предпринимая огромные усилия, чтобы удержаться на ногах.
Вместе с остальными кандидатами ее привели в Зал размышления, в лабиринт сумеречных потайных проходов под дворцом. Один за другим они проходили в Зеркальную комнату, где им наконец показывали их истинный вид.
Все долгие годы благочестивых молитв в святилищах богов, чтения и зазубривания наизусть слов мудрецов, на протяжении которых ее родителям приходилось отказывать себе во всем, собирая средства на то, чтобы купить рекомендательное письмо, наконец привели вот к этому мгновению.
Из-за закрытой двери донеслись проникнутые бесконечным счастьем крики, а затем восторженный рев толпы. Какой новый облик открылся тому мальчишке? Его собственная судьба, а также судьба его родителей навеки переменилась. Он вступит на путь, ведущий к тому, чтобы стать одним из них, Повелителей Гремы, которые стояли на ступенях дворца, встречая новых кандидатов, проходивших перед ними по авеню Содружества.
Огромный буйвол с высоко вскинутыми кривыми рогами, подобными двум полумесяцам, тяжело стучал копытом по земле. Тигрица, ростом лишь немного не достающая до бронзовых дворцовых ворот, лениво зевала. Орлица, распростершая крылья не меньше восьми метров, громко кричала. Медведь, размерами с «Долгонога» губернатора Кайда, поднялся на задних лапах…
Шум за закрытыми дверями затих. Преобразованного мальчика выведут через другие двери в другую комнату, откуда он поднимется во дворец, где его встретят Архонтесса и легаты и он займет свое место среди знати – разумеется, на самом низшем уровне, ибо ему понадобится преодолеть множество политических козней и склок, чтобы подняться по иерархической лестнице.
Опьяненная предчувствием, Ава вдруг поняла, что ей следующей предстоит войти в Зеркальную комнату.
«Мама, папа, Шоу, – мысленно прошептала она, – все ваши жертвы были не напрасны».
В то время как у состоятельных городских жителей имелось множество самых разных способов быть замеченными рекомендательными комитетами префектуры, у работников мусорных приисков возможностей было мало. Родителям Авы потребовались долгие годы напряженного труда для того, чтобы губернатор наконец соизволил дать ей рекомендацию, единственному кандидату из сельской местности среди десятков детей из привилегированных слоев. Но даже после этого до собеседования с членами комитета ей не было гарантировано место. На командующего гарнизоном произвел впечатление ее атлетизм, а учителя благосклонно высказались по поводу ее знаний древних текстов, однако за этими достижениями стояли бесчисленные часы учебы и физических упражнений, без какой-либо помощи со стороны учителей и тренеров.
Вино Раскрытия явилось одной из первых тайн, обнаруженных в изменившемся мире после Чумы. Состав пробуждал какой-то скрытый механизм организма: вино позволяло тем, кто его выпивал, преобразовать свое тело во вторую форму, раскрывающую дремлющие таланты и неизвестные способности. С его помощью Первый Архонт, ничем не примечательный мелкий бандит первых дней после Чумы, Раскрыл себя, став селезнем, чудодейственной птицей, обладающей харизмой и силой духа. Собрав легион своих Раскрывшихся соратников, он выдворил с этой земли чудовищ и победил врагов, основав Содружество Гремы.
Перед Авой распахнулись массивные двери. Сияние зеркальных стен оказалось таким ярким, что она непроизвольно вскинула руку, прикрывая глаза.
– Ава Сайд, – произнес нараспев прислужник, открывший дверь, – ты можешь войти.
Спотыкаясь, едва держась на ногах, хватаясь за стену дрожащей рукой, Ава прошла в комнату, ослепленная ярким светом. Мысли ее расплывались, в ушах гулко пульсировала кровь.
Суждено ли ей стать могучим волом, преданным слугой, который будет работать в администрации Архонтессы и которого в конце концов возвысят в августейший ранг Синедриона? Или же ей предназначено стать мудрой обезьяной, ученым, который посвятит свою жизнь раскрытию знаний древних мудрецов, погребенных в испорченных базах данных архива Роанфлэра, чтобы ввести Грему в новый золотой век? Или, быть может, ей назначено богами стать волком или лобстером, воином, вставшим на защиту Гремы, единственного оазиса цивилизации, отражая полчища чудовищ разоренной Чумой пустоши и внутренние угрозы со стороны честолюбивых бунтовщиков?
Ава пыталась воплотить в жизнь наставления, которые ей нашептывали прислужники, не до конца понимая их. Закрыв глаза, она сделала глубокий вдох, воображая воздух у себя в легких двумя сгустками энергии, синим и красным. Медленно Ава представила себе, как заталкивает оба сгустка себе в грудь, где они сливаются в одну раскаленную добела сферу. Поддерживая этот огонь, подпитывая его, раздувая, она усилием воли расширила его, распространяя на всю грудную клетку, посылая в конечности, заполняя свое тело священным пламенем. Ава буквально увидела, как эта энергия сжигает дотла ее прежнюю сущность, пробуждая каждую клеточку, направляя новые потоки по костному мозгу и мышцам, восстанавливая ее тело в новом виде, в новой сущности…
Она заплакала от восторга и ужаса, ощущая это. Она почувствовала, как Раскрытие оживает у нее внутри, отстраивая ее заново, словно разлившаяся в половодье река Арлос, каждую весну перекраивающая свои берега. Вино раскрывало истинную суть Авы, поднимая ее на поверхность подобно тому, как схваченное светохудожником изображение постепенно появляется в ртутных парах на медной пластине. Она чувствовала, как трещат и расщепляются ее кости, как ее мышцы присоединяются к новому скелету, как внутренние органы меняют свое местоположение, размещаясь в новом пространстве… Физическое ощущение нельзя было назвать ни наслаждением, ни болью: оно чем-то напоминало оба этих чувства, но в то же
