Грустная красота реальной жизни. Чувствую себя сейчас так же, как персонаж Дины Гольдштейн. Только вот какой из них?
Но что меня особо зацепило, так это какие там были красотки! Не на картинках, естественно, а в реале, среди посетителей. Искусством, типа, интересуются. Ага, так я и поверила! Насрать им на это искусство. Мужиков они пришли клеить, разве не ясно? Или за компанию со своими притащились, чтобы совсем дурами не выглядеть.
Боже, какие они все холеные!
Я всегда завидовала девушкам, у которых все идеально-гладко и прилизано. Загар ровный, словно в фотошопе, эталонное соотношение груди, бедер, талии, роста и обхвата во всех местах. У таких всегда и везде плавная кожа, прическа – точно такая, как должна быть. Помада в тон одежды и одежда в тон фигуры, а фигуры везде столько, сколько нужно. Боже, даже обложки книжек, которые они читают, подходят к цвету их глаз или к фактуре сумочки! Эти девушки, просыпаясь с утра после пьянки, всегда выглядят чисто и невинно, причем даже с голубыми тенями они не похожи на затасканных шлюх. Сколько времени и труда они тратят на поддержание формы? Я не знаю, как можно выглядеть так неприлично хорошо, но это сильно напоминает мне какой-то странный вид искусства в современно извращенном смысле этого слова. С контактных альбомов одноклассниц смотрят на меня именно такие девушки – молоко и мед жизни. Все они из престижных вузов города, их головы не отягощены ничем кроме информации о выгодных распродажах, названий брендов и удачных замужествах. Я хочу выкрасть секреты их совершенства, а то получается прекрасно и несправедливо одновременно!
Надо же – суббота, а настроение совсем отвратное. Да и вообще жизнь – штука бессердечная, жестокая и очень несовершенная, очень. Сумасшедшая какая-то. Вот я – если я когда-нибудь настолько сойду с ума, что решу выйти замуж, то проколю себе крыло носа и поставлю туда очень красивое кольцо. Платиновое. Не люблю эти бирюльки в виде обручальных колец, пусть даже самых охренительных. Зато пирсинг никогда мне не мешал, а вот вся эта фигня в виде колец, цепочек и браслетов… Нет, я, конечно, могу носить их минут пять, не больше. А вообще замуж я не хочу, а если и буду устраивать замужество, то уж точно не в России. Тогда прокол носа для меня будет значить намного больше, чем просто прокол. Тем более, что жить я хочу в какой-нибудь азиатской стране с буддийской религией, там, где пропирсингованный нос верный признак устойчивого положения женщины.
Главным событием дня стало все-таки посещение квартиры Алекса. Несмотря на субботу, до жилища своего друга я добралась только к вечеру – занята была по работе. Но – все по порядку.
Вспомнила случай прошлогодним летом: ехали в одной маршрутке с какой-то незнакомой бабой. Рядом со мной, и сзади, оставалось много свободных мест. Я сидела впереди, слушала плеер. Вся такая мышь серая: темные очки скрывали отсутствие макияжа, отросшие корни, чёрная майка, шорты. И та баба…. вся из себя недоступно возвышенная… яркая, красивая такая. Прям как на Фотобиеннале! Эх, я тогда сразу же почувствовала себя ничтожеством и поняла, что мне такой никогда не стать, ни при каких моих попытках. Если нас поставить рядом, то я померкну и стану черно-белой.
Именно такую девицу я и увидела около двери квартиры Алекса. Когда я вышла из лифта, эта кукла звонила в его дверь.
– Вы к кому, девушка? – с вызовом спросила я. – Барби сразу же обернулась. Только меня увидела, как глаза стали, будто серебряные рубли. Укушу что ли? С идеальным телом, длинными волнистыми волосами, безупречной осанкой. Красивая длинноногая сука, мне до неё далеко.
– А вы соседка? – вместо ответа спросила «Барби»
– Я здесь живу, – как можно спокойнее заявила я. Я вообще становлюсь вежливой, милой, и доброй, когда хочу кому-нибудь оторвать голову.
– Ой, как хорошо-то! А вы мне не распишитесь? А то я уже третий раз прихожу, а никто не открывает. Письмо заказное, и мне нужно вручить непосредственно, да и оплату получить. Квитанцию подпишите, пожалуйста.
Я чиркнула на какой-то бумажке свою закорючку, заплатила сколько надо, взяла пакет из плотной белой бумаги, отперла своими ключами дверь и вошла. Кстати та девица подождала, убедилась, что у меня есть ключи и только после этого уехала на лифте.
Что еще за письмо?
Алекс пропал, это я осознала, наконец, окончательно и бесповоротно. Мои письма в инете оставались неоткрытыми, в аське его тоже не наблюдалось. Я пыталась до него дозвониться еще и еще, но его телефон не отвечал, и вообще не существовало никакой возможности установить с ним связь. Соседи по площадке не видели его уже сутки, и никто не знал, куда он вдруг запропостился.
Квартира его мне тогда не нравилась. Вся какая-то пустая, безжизненная, пыльная. Надо порядок тут, что ли навести, хотя бы пыль убрать и полы вымыть. Я была в ауте.
Конечно, случалось, что он куда-то исчезал. Но всегда предварительно звонил, а когда появлялся, обязательно просил прощения и дарил что-нибудь мелкое, но приятное. Цветочки, какие-нибудь симпатичные пустяки, разные мелочи. А сейчас я никак не могла понять, что произошло. «Наверное, что-то серьезное, ведь он никогда так молча не исчезал», – размышляла я. Натянув его любимый свитер, я вышла на балкон, посмотреть на месте ли его машина. На месте. Минута безумного страха, вихрь мыслей… Что теперь? Надо куда-то звонить, заявить или что? «Нет, не надо. Надо просто сидеть и тихо ждать», – подумала я тогда. Я дождусь, я справлюсь, ведь я сильная девочка.
У входной двери, к вешалке, привязан обрывок альпинистского шнура. Вернее – отрезок. Веревка будто чем-то ровно и гладко отсечена.
Недавно посмотрела фильм, не помню уж, как называется. Там компания придурков – студентов-медиков, стараясь одолеть скуку и хоть как-то себя занять, принимается энергично экспериментировать со всякими наркотическими веществами. В ходе опыта молодые люди натыкаются на некий загадочный препарат. Стремясь изведать свежий кайф, парни не особо думая, втыкают себе этот неизвестный наркотик. К сожалению, препарат обладает довольно-таки мерзопакостными побочными эффектами, из-за коих студентам приходится разрешать кучу возникших у них вопросов и проблем. Отдельные из этих проблем целиком реальны, прочие существуют лишь в больном сознании студентов. Будущие доктора принимаются один за другим погибать самым страшным и кошмарным манером. В то же время из семидесятых годов прошлого века в наше время диковинным образом перетаскивается пара серийных маньяков-убийц. Только в реале мне подобных ужастиков сейчас не хватало.
Заставила подойти себя к зеркалу и попыталась улыбнуться… Что-то не по душе мне эта рожа напротив! Пойду пройдусь что ли.
